деятельность технологического миллиардера.
Также не включены гранты, направленные на подготовку статей для академических журналов. Хотя эти статьи не предназначены для массового потребления, они регулярно ложатся в основу материалов в мейнстрим-прессе и помогают формировать повествование по ключевым вопросам. Фонд Гейтса предоставил широкую поддержку академическим источникам, по крайней мере, 13,6 миллионов долларов США были направлены на создание материалов для престижного медицинского журнала The Lancet.
И, конечно, даже деньги, выделяемые университетам на чисто исследовательские проекты, в конечном итоге попадают в академические журналы и, в конечном счете, в средства массовой информации. Ученые находятся под сильным давлением необходимости печатать результаты своих исследований в престижных журналах; «публикуйся или погибнешь» — эта мантра доминирует на университетских кафедрах. Поэтому даже такого рода гранты оказывают влияние на СМИ. Ни эти гранты, ни гранты, финансирующие издание книг или создание веб-сайтов, не учитываются в общей сумме, хотя они тоже являются разновидностью СМИ.
Даже в России Гейтс пользуется относительной лояльностью со стороны государственных СМИ. Это можно объяснить не только относительной малоизвестно-стью своей филантропии в России, но и тем, что что ещё будучи на посту председателя совета директоров Microsoft, он был тесно связан деловыми отношениями с такой государственной структурой, как Сбербанк. Ещё в 1997 году Билл Гейтс прилетел в Москву для переговоров с президентом Сбербанка Андреем Казьминым, председателем Центробанка Сергеем Дубининым и Анатолием Чубайсом. Информация о банковских переговорах Гейтса в Москве держалась в строжайшем секрете. В Сбербанке говорили: «Если кто и знает о новом проекте — так это только сам Казьмин».
Начальник управления стратегических исследований информатизации Банка России Юрий Бронер утверждал, что вообще ничего не слышал о возможности встречи Сергея Дубинина и Билла Гейтса. А пресс-служба Анатолия Чубайса переговорные вопросы, разумеется, не разглашала. В то время Microsoft активно пытался продвигать на рынке корпоративного программного обеспечения свою систему Windows NT. Сбербанк казался лакомым куском для Microsoft, который вел охоту за крупными банками по всему миру. Известно, например, что Билл Гейтс, часто обедая с ведущими американскими и западногерманскими банкирами, предлагал им не только автоматизировать рабочие места в их банках, но и организовать передачу банковских трансакций между любыми регионами. Однако американские банки, сами занимающиеся автоматизацией и набравшие для этого в свое время в университетах программистов-приверженцев платформы UNIX, категорически отвергают все предложения Гейтса, опасаясь, что Microsoft, автоматизировав банки, незаметно вытеснит их самих из налаженного бизнеса. В 2021 году Сбер проводил рекордную закупку программного обеспечения Microsoft — на эти цели было выделено 6 402 226 749,41 рубля. Форма аукциона — сугубо закрытая, «адресный запрос котировок в электронной форме (среди определённого круга участников)». Состав закупки тоже не разглашался: «В связи с конфиденциальностью требований к предмету закупки, Извещение, полный текст проекта Договоров будут предоставляться по запросу Участника, получившего адресное приглашение». Закупаются три позиции программного обеспечения и две — информационных услуг, по одной из которых понятно, что она основана на использовании облачной платформы Azure. Остальные данные неизвестны.
Государственный банк в обстановке повышенной секретности углубил сотрудничество с мировым IT-гигантом, безусловно находящимся под опекой американского правительства. Тайна соглашения была объяснена тем, что закупка «влияет на ИТ-стратегию развития инфраструктуры банка» — словно Сберу в России кто-то может помешать. В России единственное полуофициальное лицо — Никита Михалков — в своей программе Бесогон ТВ посмел выступить против председателя правления «Сбербанка России» с 28 ноября 2007 Германа Грефа и Билла Гейтса, роли последнего в продвижении вакцинации от коронавируса и чипизации. После этого его Бесогон был изгнан с государственного телевидения, и только 6 марта 2021 года он вновь появился на канале Россия 24. Из этого следует, что шутки с критикой Билла Гейтса и Германа Грефа непозволительны даже для человека калибра Никиты Михалкова. То, что он вновь оказался на экранах федерального телевидения, показало лишь то, что урок рамок и мишеней критики им был усвоен.
Дискретность и скрытность, но с длинными щупальцами
По сравнению с другими технологическими миллиардерами, Гейтс сохранил свой имидж медиа-контролера на относительно низком уровне. Покупка основателем Amazon Джеффом Безосом газеты The Washington Post за 250 миллионов долларов в 2013 году была очень явной и очевидной формой влияния на СМИ, как и создание основателем eBay Пьером Омидьяром компании First Look Media, владеющей изданием The Intercept.
Несмотря на то, что Гейтс и его компании, как говорится, пролетают ниже радаров, они накопили значительное влияние в СМИ. Мы уже полагаемся на продукты, принадлежащие Microsoft, для общения (например, Skype, Hotmail), социальных сетей (LinkedIn) и развлечений (Microsoft XBox). Более того, аппаратное и программное обеспечение, которое мы используем для общения, часто поставляется 66-лет-ним жителем Сиэтла. Сколько людей, читающих эту книгу, делают это на Microsoft Surface или Windows-телефоне и делают это с помощью Windows OS? Мало того, Microsoft владеет долями в таких медиа-гигантах, как Comcast и AT&T. A «MS» в MSNBC означает Microsoft.
То, что Фонд Гейтса финансирует значительную часть нашей медиа-экосистемы, приводит к серьезным проблемам с объективностью. «Гранты фонда для медиа-организаций… вызывают очевидные вопросы, связанные с конфликтом интересов: Как могут быть объективными репортажи, когда крупный игрок держит в руках кошелек?» — писала местная газета Гейтса Seattle Times в 2011 году. Это было до того, как газета приняла деньги BMGF для финансирования своего раздела «Лаборатория образования».
Исследование Тима Шваба показало, что этот конфликт интересов доходит до самого верха: два обозревателя New York Times годами с восторгом писали о Фонде Гейтса, не раскрывая, что они также работают в группе — Журналистской сети решений, — которая, как показано выше, получила более 7 миллионов долларов от благотворительного фонда технологического миллиардера.
Ранее в этом году Тим Шваб также отказался участвовать в написании статьи о COVAX для Бюро журналистских расследований, подозревая, что деньги, которые Гейтс вкачивал в это издание, сделают невозможным точное освещение темы, столь близкой сердцу Гейтса. Конечно, когда статья была опубликована в прошлом месяце, она повторила утверждение о том, что Гейтс не имеет никакого отношения к провалу COVAX, зеркально отражая позицию BMGF и цитируя их. Только в самом конце статьи, состоящей более чем из 5 000 слов, стало известно, что организация, которую она защищала, платила зарплату своим сотрудникам.
«Я не верю, что Гейтс говорил Бюро журналистских расследований, что писать. Я думаю, бюро неявно, пусть даже подсознательно, знало, что им нужно найти способ рассказать эту историю так, чтобы она не была направлена против их спонсора». Предвзятое влияние финансовых конфликтов является сложным, но очень реальным
