— А это? — Главбух отпустил шубку и ткнул себя в грудь.
— Но это же не маскарадный костюм! — не выдержал Дед Мороз.
— Так не дадите приз?
— А теперь викторина — "Чудеса в решете"! — звонко объявила Снегурочка, отворачиваясь от Петра Ивановича.
— Ну и ладно! — Оскорбленный главбух взялся рукой за лысину, стянул ее вместе с лицом, костюмом, ботинками — и шипастый, когтистый, зеленорылый взлетел в воздух, с трудом протиснулся в форточку и, обиженно завывая выхлопной трубой меж лопаток, канул в метель.
— Вот вы все больше про падших ангелов пишете…
Произнесено это было с мягким упреком. Настроение у меня тут же испортилось. Я не пишу про падших ангелов. Стало быть, опять с кем-то перепутали…
Вздохнув, я поставил на край стола высокую кружку со светлым и, что немаловажно, халявным пивом, а затем как бы между прочим поправил болтающуюся на шее ламинированную картонку, где все было ясно указано: имя, фамилия, род занятий.
Собеседник понял.
— Нет, я не о вас лично… Я вообще о фантастах…
В баре было дымно и шумно. Мы сидели за неприметным столиком, притулившимся у стеночки слева от входа. Прочие участники «Интерпресскона» возлежали прямо на полу — тесно, как моржи на побережье. Они вздымали пенные кружки, что-то горланили, и называлось это мероприятие — "Партия половой жизни". За пиво платили спонсоры.
Не знаю, почему оторвался от коллектива мой собеседник, но меня на пол не тянуло сразу по двум причинам. Во-первых, джинсы жалко, во-вторых, не люблю и не умею пить лежа.
А собеседник продолжал:
— Представляете: падший черт! А?
— Было, — сказал я.
— Где?
— У Гоголя. В "Сорочинской ярмарке".
— Разве?.. — Низкое чело его омрачилось. Он подумал — и отхлебнул. Ну и что? Кто его сейчас читает, Гоголя?
Было довольно душно, рубашку мой собеседник расстегнул чуть ли не до пупа. На мохнатой груди болталась такая же, как у меня, картонка, на которой (не верь глазам своим!) значилось: "Святослав Логинов, писатель. Санкт-Петербург".
Странно. Если этот тип поменялся беджами со Славкой, то, стало быть, они как минимум знакомы. А если они знакомы, то почему я этого типа не знаю? Нет, совершенно точно, я видел его впервые.
Впрочем, картонка могла сменить хозяина не раз и не два.
"Да, реинкарнации не существует, — сам собою возник афоризм, — но в крайнем случае можно обменяться беджами".
Записать, что ли?
— А я вот знавал одного такого… — Носитель чужого беджа усмехнулся. — Работника щипцов и кочерги…
— Истопника? — рассеянно спросил я, нащупывая ручку и тщетно оглядывая столы в поисках салфетки.
— Нет, черта…
Оп-паньки! Кажется, сейчас здесь будет скучно… Более чем кому-либо мне знакома была эта пренеприятнейшая манера — обкатывать таким вот образом очередной сюжет на собеседнике. Тот же, скажем, Святослав Логинов (чью ламинированную картонку присвоил мой визави), помнится, одно время сильно этим злоупотреблял. Был случай, когда в осажденном Тирасполе обедавший с нами фронтовик в ужасе бежал из-за стола, так и не дослушав душераздирающего Славкиного признания в донорских связях с энергетическими вампирами…
Может, сходить за пивом к стойке и там задержаться? Он, глядишь, за это время к кому-нибудь другому прилепится… Я взглянул на свою кружку. Почти полная. Жаль.
А незнакомец держал паузу. Ждал, что скажу.
— Ну, привет ему, — сказал я, не теряя хладнокровия.
Он осклабился, подмигнул.
— Передам… А знаете, за что его из пекла поперли?
— "Нашла блажь сделать доброе дело"? — процитировал я с утомленным видом.
— Да если бы! Хотел как лучше… то есть как хуже. М-да… — Он помрачнел и залпом осушил свою кружку. — Допивайте, я принесу…
Иду с кольцом — они стоят,
Они стояли ровно в ряд,
Они стояли ровно в ряд
Их было девять!..
самозабвенно горланила "Партия половой жизни".
Терпеть не могу допивать пиво второпях, однако пришлось. Мой собеседник простер волосатые лапы, сграбастал обе кружки — и, осторожно переступая через лежащих, направился к стойке. Теперь я был просто обречен выслушать историю до конца. Если таковой вообще имеется… Вдруг у него сразу сериал задуман?
Еще чего доброго — соавторство предложит! А гонорар — пополам…
— И как вам? — с надеждой спросил он, возвратясь.
— Пока не очень, — честно ответил я, принимая полную кружку. — Ну поперли из пекла… И что?
Незнакомец приуныл.
— Вот и господин Логинов то же самое говорит, — сказал он, вздохнув. Выпятил задумчиво свои несколько вывороченные губы, помолчал. — Нет, зря вы, зря! Сюжет хороший. Тут в чем прикол-то?.. Обычно черт работает на результат, так?
— Простите?.. — не понял я.
Он сморщился и с досадой поскреб низкие надбровья.
— Н-ну, главное — душу забрать. А условия, обозначенные в договоре, он выполняет… как бы это выразиться…
— Спустя рукава?
— Да нет, не то чтобы спустя рукава, но… с наименьшими затратами. А этот… работник щипцов и кочерги… взял да и понял вдруг, что душа-то как раз чепуха, мелочь!.. Ну что такое одна душа в наше время? А вот сам процесс — эт-то, знаете ли… Кладезь возможностей!
Я отхлебнул пива и с интересом взглянул на собеседника. Определенно он начинал мне нравиться. В сбивчивых речах его затеплилось вдруг некое благородное безумие — пока, правда, трепетно, слабенько…
— Значит, душа, говорите, мелочь… — Я подумал. — А что не мелочь?
Он посмотрел на меня с недоумением.
— Душ пятьдесят…
Пять с плюсом!
В этот момент в дверном проеме показалась высокая фигура Бориса Стругацкого. Классик российской фантастики шагнул в сизое от табачного дыма чрево бара — и приостановился в растерянности. От стойки его отделяло метров пятнадцать, но все пространство пола было выложено телами писателей, фэнов, художников, редакторов и, кажется, даже спонсоров.
— К нам! К нам! — приветственно загомонило лежбище. — Борис Натанович, к нам!..
Секунду Борис Натанович оторопело изучал бредовую эту картину, затем пожал плечами — и покинул бар.
— Все-таки эти фэны, — несколько сдавленно заметил мой визави, бывают иногда удивительно бесцеремонны…
— Да уж… — согласился я. — Кстати, а Стругацкому вы свой сюжет предложить не пытались? Насчет черта…
Он уставился на меня во все глаза.
— Ну а что? — продолжал я без тени смущения. — Про падшего ангела у них уже было — в "Хромой судьбе"…
Теперь мой собеседник ошарашенно смотрел в опустевшие двери. У него даже лоб испариной покрылся.
— Нет! — хрипло и отрывисто вымолвил он наконец. — Да у меня язык не повернется… Ну сами прикиньте: кто он и кто я!.. — Бедняга моргнул несколько раз подряд, потом до него наконец дошло: — А-а… Это вы так шутите?..
Мне стало неловко — и я дружески пожал ему мосластое волосатое запястье.
— Да не берите в голову! Давайте лучше про вашего черта… Что он там натворил-то?
Незнакомец посопел, отхлебнул и вновь погрузился в какие-то свои, по всему видать, не слишком ясные мысли.
— Обидно! — посетовал он вдруг. — Из пекла выперли, а сами теперь по его системе работают…
— Вы к сути, к сути, — подбодрил я его. — И давайте без экивоков: «друг», "знакомый"… Говорите просто: «герой». Или «персонаж». А то все эти сюжетные рамочки-виньетки, рассказ в рассказе… Утомляет.
Усмехнулся, кивнул:
— Хорошо. К сути… Ну вот, скажем, подписывает клиент договор: так, мол, и так, передаю душу в вечное пользование, а взамен желаю разбогатеть…
— И только-то? — желчно осведомился я. — А как насчет славы, любви, таланта? Или по нашим временам этого уже не просят?
— Редко, — сказал он. — Крайне редко. Так вот… Можно, конечно, по старинке: выдать клиенту сколько ему там надо для счастья — и все дела… А теперь сравните: одна из наработок моего… э-э… героя. Уговорить клиента, чтобы тот основал финансовую пирамиду, а самому стать у него, ну, вроде как консультантом… Хлопот, конечно, полон рот, зато уже через полгода вас осаждает чертова прорва обманутых вкладчиков, и каждый сам (обратите внимание — сам!) норовит всучить вам свою душу, только бы этого вашего клиента (главу пирамиды) посадили, взорвали, под поезд сунули… Ну и тут уже смотришь, с какой группой вкладчиков работать. Представляете, сколько на этом наварить можно?..
— Душ?
— Душ…
— А если клиент в придачу к деньгам потребует еще и гарантию безопасности? — подсек я.
Незнакомец скорчил гримасу и вновь отхлебнул.
— Полагаю, Березовский так и сделал… — сообщил он, утирая пену с вывороченных губ. — Потому и жив до сих пор. Но это скорее исключение. Обычно рассуждают как? Будут деньги — будет безопасность… А то и вообще не рассуждают. Чего там рассуждать! Дают — бери…
