4-е.
А после того на другой день Михайла Иванов призвал к себе стариков и взял от них им данною бумагу назат и сказал что ни хадити вы старики к барину а мы ему сказали что мы пайдем.
5-е
Михайла Иванов апять мужиков собрал к себе и сказал им что вы бунтовщики я на вас попрашу гарацкую каманнду что[бы] вас наказать.
6-е.
Апосле того Михайла Иванов послал своего сына Гаврилу за исправникам чтобы наказать стариков секуцей каманндай — и наказали стариков розгами.
7-е.
Исправник Петр Петрович сказал лично Михайлы Иванову что ты накажи своих мужиков своим судом в судной избе. —
8-е.
Определенный к нам в церковный штат 3-ей священьник Дмитрей Федоров при стройки его нового дома Михайла Иванов всех крестьян выгонял за бревнами на избу в село Гулява в расстоянии от Болдина 40-к верст крестьяне услушание учинить ни могли каторай ни в состоянии лашедми крестьяне, то нанимали людей ехать за бревном платили за подводы по 2 рубли а каторы крестьяне ослушались не поехали то хател Михайла Иванов их наказать, попу в низ — под горницу Михайла Иванов давал из господской рощи лес. —
9-е.
Сын Михайлы Иванова Гаврила у наших крестьян всех хароших лашедей погадил ездивши верьхом а теперь крестьяне не могут и держать хароших лашедей потому что боятся.
10-й.
По приезде Михайлы Иванова во управляющии то каждый год были денижные зборы по рублю с тегла и мение раза по три в году а нам неизвестно куды оные девали все книги мирского прихода и расхода от миру отабрали.
11-е.
Мы находились до приезду Михайлы Иванова в харошам состаянии был хлеб и скатина и наличние деньги имели у себя крестьяне а ныне не более насчот как то 15-ти человек находится в состоянии что нынешную зиму имели свой хлеб а протчие крестьяне и прошлого года покупали рожь для засеву своей земли все распродали крестьяне для прокармленья своих семейств скот и строение. —
12-е.
При сем прошении представляим вам милостивый государь батюшка Александр Сергеивич 5 человек лично, которые неспособны при вотчине находится воры именно — 1-й Тимафей Пядашав 2-й Ефим Захаров 3-й Агафон Салдатов 4-й Егор Иванов 5-й Яков Семенов которого вы лично приказали управляющему Иосифу Матвеиву отдать в салдаты.
Остаемся поданнейшии вам милостивый государь батюшка Александр Сергеивич ваши рабы все общай мир припадаем [896] к стопам ног ваших.
858. H. H. Пушкиной. 6 ноября 1833 г. Болдино.
6 ноября Болдино.
Друг мой женка, на прошедшей почте я не очень помню, что я тебе писал. Помнится я был немножко сердит — и кажется письмо немного жестко. Повторю тебе помягче, что кокетство ни к чему доброму не ведет; и хоть оно имеет свои приятности, но ничто так скоро не лишает молодой женщины того, без чего нет ни семейственного благополучия, ни спокойствия в отношениях к свету: уважения. Радоваться своими победами тебе нечего. К[-], у которой переняла ты прическу (NB: ты очень должна быть хороша в этой прическе; я об этом думал сегодня ночью), Ninon [897]. говорила: Il est écrit sur le cœur de tout homme: à la plus facile. [898]. После этого, изволь гордиться похищением мужских сердец. Подумай об этом хорошенько, и не беспокой меня напрасно. Я скоро выезжаю, но несколько времени останусь в Москве по делам. Женка, женка! я езжу по большим дорогам, живу по 3 месяца в степной глуши, останавливаюсь в пакостной Москве, которую ненавижу — для чего? — Для тебя, женка; чтоб ты была спокойна и блистала себе на здоровье, как прилично в твои лета и с твоею красотою. Побереги же и ты меня. К хлопотам, неразлучным с жизнию мужчины, не прибавляй беспокойств семейственных, ревности etc. etc. [899] — не говоря об cocuage, [900] о коем прочел я на днях целую диссертацию в Брантоме.
Что делает брат? я не советую ему идти в статскую службу, к которой он также неспособен, как и к военной, но у него по крайней мере [-] здоровая, и на седле он всё-таки далее уедет, чем на стуле в канцелярии. Мне сдается, что мы без европейской войны не обойдемся. Этот Louis-Philippe [901] у меня как бельмо на глазу. Мы когда-нибудь да до него доберемся — тогда Лев Сергеич поедет опять пожинать, как говорит у нас заседатель, [902] лавры и мирты. Покаместь советую ему бить баклуши, занятие приятное и здоровое. Здесь я было вздумал взять наследство Вас.[илия] Льв.[овича]. Но опека так [ограбит] ограбила его, что [нельз]я [903] и подумать; разве не заступится ли Бенкендорф: попробую, приехав в П.[етер]Б.[ург]. При сем письмо к отцу. Вероятно уже он у вас. Я привезу тебе стишков много, но не разглашай этого: а то альманашники заедят меня. Цалую Машку, Сашку и тебя; благословляю тебя, Сашку и Машку; цалую Машку и так далее, до семи раз. Желал бы я быть у тебя к теткиным имянинам. Да бог весть.
Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной. В Санкт-Петербурге. У Цепного моста против Пантелеймона в доме Оливье.
859. А. С. Норову. 10–15 ноября 1833 г. Москва.
Отсылаю тебе, любезный Норов, твоего Стеньку; завтра получишь Struys [904] и одалиску. Нет ли у тебя Сочинение Вебера о России Возрастающая Россия или что-то подобное)? а Пердуильонис, то есть: Stephanus Rasin Don.[icus] Cosacus perduellis, publicae disquisitionis J.[ohanno] I.[usto] M.[artio] i Schurtzfleisch. [905]
А. П.
Адрес: Его превосходительству A. П. [906] Норову от А. Пушкина.
860. А. С. Норову. 10–15 ноября 1833 г. Москва.
Посылаю тебе, любезный Норов, Satyricon [907] — а мистерии где-то у меня запрятаны. Отыщу — непременно. До свидания
весь твой А. П.
Адрес: Его превосходительству А. П [908] Норову.
861. П. В. Нащокин — Пушкину. 17–18 ноября 1833 г. Москва.
Лишь только ты уехал — я пошел в верх — сел возле дивана, где лежала Ольга Андреевна и сидел мольча, слушая ее стенанья — бред приноровленный — праклятия ругательства — и тому подобные вещи. — Наконец утишились оба, она не много с молкла я не заговорил — выбившись из сил я пошел спать — но не тут-то было — вопли — стенаньи поднели меня с постели, надев сапоги халад пошел и сел на то же место, продолжая мольчать и промольчал я около двух часов. Наконец — естественность превозмогла искуство: захотели кушать — покушали и легли спать — в 9 часов. Спали смирно. В раннию обедню разбудил меня колокольный звон. Велел подать трупку, поставили самовар — лежа выпил стакан чаю, но по второму стакану Ольга Андреевна встала перешла на диван и прямо без всякого предисловия началось тоже [чем] только фортиссимо. Я опять надел холат — и сел — самовар еще кипит — день чуть прежжит — а Ольга Андревна кричит но-страдалчески, — Ох батюшки, Ох боже мой, ох-ох-ох… и что мне делать — и что я — ой, ой, ой — с ума сошла, куда деваться. Постепенно прибавлялься смысл к незвязным словам — образовались упреки, с эпиграммами, наконец опять ругательства проклятья и стращания, кончилось табаком — я спросил пумагу и тут же придвинув стол, и к тебе пишу — всё тихо. На вопрос — пишу ли я к В.[ере] А.[лександровне], я сказал нет — и что пишу к тебе с твоего отъезда; я более сего слово не сказал. Она кажется уснула, я однако ж боюсь окончить письмо, что[б] тем ее не разбудить — что будет далее я не знаю, — но вот тебе одно слово только про себя — грому боятся можно или позволительно, ибо он бывает смертелен — но [на теа[тре]] кажется на счене нечего его боятся, а я всё равно его боюсь — где бы он ни был — и потому (дай бог не с глазить) я не понимаю, как меня ударом не прашибет, в пять лет можно узнать — что говорить нельзя и что надо молчать, но каково и молчать, — и что будет ей ей не знаю, с сойти в низ мне нельзя — с Гагарином при ней я говорить [не могу] хотя по франц.[узски] я не должен — принимать я никого не могу боясь и драмы и даже трагедии при свидетелях, не ужели я не шевелюсь — из слабо[сти]. [909] Нет слабости, и какая слабость — что за пустяки, но вот от чего — что я ни как не теряю голову и все неистовства предвижу — [и видя] в каком бы я положении не был. Вот почему — кажусь я слаб, — делать ничего, до времяни, как сидеть — и не шевелится. Кошемар — в яве — а не во сне. Кричать хочется, голосу нет — т. е. денег, ни рукой ни ногой ни головой шевельнуть не льзя — и всё давит, давит и не задавит — когда-нибудь конец будет. Прощай.
П. Н.
862. П. В. Нащокину. 24 ноября 1833 г. Петербург.
Что, Павел Воинович, каковы домашние обстоятельства? решено ли? мочи нет хочется узнать развязку; я твой роман оставил на самом занимательном месте. Не смею надеиться — а можно надеиться. Vous êtes éminement un homme de passion [910] — и в страстном состоянии духа, ты в состоянии сделать то, о чем и не осмелился бы подумать в трезвом виде; как некогда пьяный переплыл ты реку, не умея плавать. Нынешнее дело на то же похоже — сыми рубашку, перекрестись и бух с берега; а мы — князь Федор и я, будем следовать за тобою в лодке, и как-нибудь — выкарабкаешься на противную сторону. Теперь скажу тебе о своем путешествии. 96 Я совершил его благополучно. Лелинька мне не мешал, он очень мил, т. е. молчалив — все наши сношения ограничивались тем, что когда ночью он прилегал на мое плечо, то я отталкивал его локтем. Я привез его здрава и невредима — и как река еще не стала, а мостов уже нет — то я и отправил его ко Льву Сергеевичу, чем вероятно одолжил его. При выезде моем из Москвы, Гаврила мой так был пьян и так меня взбесил, что я велел ему слезть с козел и оставил его на большой дороге в слезах и в истерике; но это всё на меня не подействовало — я подумал о тебе… Вели-ка своему Гавриле в юбке и в кацавейке слезть с козел — полно ему воевать. Дома нашел я всё в порядке. Жена была на бале, я за нею поехал — и увез к себе, как улан уездную барышню с именин городничихи. Денежные мои обстоятельства без меня запутались, но я их думаю распутать. Отца видел, он очень рад моему предположению взять Болдино. Денег у него нет. Брат во фраке и очень благопристоен. Соболевский выиграл свой процес и едет к Вам. Пиши ко мне, кол[и] [911] будет время. Записку отдай моему управляющему. Ольге Андреевне мое почтение. 24 ноября.
