Экожилье, как видим, способствует «натурализации» хозяйства, и это следует считать его достоинством.
По оценкам финских специалистов, чтобы полностью использовать возможности своей пристроенной теплицы, трудолюбивая семья должна проводить в ней в среднем час-два в неделю. Это немного. Но, как показывает практика эксплуатации даже простейших теплиц в такой северной стране, как Финляндия, теплица способна обеспечить бóльшую часть овощного и зелёного рациона семьи. Садоводство «в разумных пределах», по мнению многих, есть одна из основных нормальных потребностей человека; садоводство благотворно влияет на его физическое и психическое здоровье и следует ожидать, станет неотъемлемой частью образа жизни в экодоме.
Очень интересное с точки зрения экожилья понятие – пермакультура. В переводе это слово означает долговременное, устойчивое земледелие. Основная идея пермакультуры – создание человеком собственных экосистем, которые включали бы в себя как можно больше полезных для людей видов. Основное различие между культивируемой, сконструированной экосистемой и естественной экосистемой в том, что большинство видов в культивируемой системе съедобны или иным образом с пользой употребимы человеком. Пермакультурные системы обладают всеми признаками естественных экосистем: биологическим разнообразием, устойчивостью, способностью к восстановлению. Им свойственна ярусность, многообразие видов, наличие трофических цепей и т. д.
При пермакультурном ведении хозяйства соотношение затраченной и полученной энергии может достигать 1:100 и более. Это означает, что на одну затраченную при хозяйствовании единицу энергии с урожаем возвращается сто единиц. В то же время сейчас, например, в США на десять единиц энергии, затрачиваемых в сельскохозяйственном производстве, с урожаем возвращается одна единица энергии. Эффективность использования энергии в пермакультуре, таким образом, в тысячу раз превышает тот же показатель в современном интенсивном сельском хозяйстве…
Как уже сказано, проекты жилых домов должны соответствовать местным природно-климатическим, правовым, экономическим, социально-культурным и т. д. условиям. Это, и не только это, делает нежелательным прямое заимствование зарубежного опыта в области экодомостроения. Тут необходимы собственные научные, конструкторские и технологические разработки, тем более что они будут способствовать загрузке и оживлению отечественных науки и высокотехнологичных производств. Вот что могло бы стать магистральным путём для России, а не встраивание в мировую финансовую пирамиду.
Всё это будет тогда, когда
Закончится последняя война.
Гарик Сукачёв
Рассмотрим три постулата подряд. Первое: все мы хотим выжить в нашем неравновесном мире, которому грозит окончательная катастрофа. Второе: хотя кризис и развивается неумолимо, всё же катастрофа ещё не произошла, есть некоторое время, чтобы подготовиться к ней. Третье: мы с вами разумные люди, homo sapiens, умеющие делать выводы из различных фактов, принимать решения, строить планы и выполнять их. Одно из направлений подготовки к катастрофе – переход к массовому экодомостроительству, изменение стиля жизни.
Вопрос: будет ли это сделано?
Ответ: вряд ли.
На пути к экодому немало трудностей. Первая – в том, что переход из одного устойчивого состояния в другое, пусть даже оно существенно лучше исходного, обязательно вызывает резкий протест сообщества, нарастающий по мере перехода. Правда, притяжение нового устойчивого состояния начнётся существенно раньше, чем будет достигнут результат, и сопротивление утихнет. Это эволюционный закон, таково свойство всех переходов в динамических системах, и разум тут совершенно ни при чём. Подобно этому, если перекатывать шарик из одной лунки в другую, то его трудно выкатить из первой лунки, но когда это будет сделано, он сам скатится в другую.
В нашем случае, если даже начать перекатывать «шарик» немедленно, переориентация хозяйства и общества на строительство экожилья может занять до одного-двух десятилетий, но этих десятилетий у нас нет. Поэтому приобретает особую важность пропаганда: если успеть до катастрофы, многие положительные эффекты от строительства экодомов и жизни в них проявятся достаточно быстро, и перемены ускорятся. Доказав свои преимущества и доступность, экожильё станет привлекательной целью для большинства людей, и затем уже не придётся преодолевать сопротивление – процесс примет самостоятельный, независимый характер, и чем больше будут распространяться знания о новом стиле жизни, тем быстрее он пойдёт.
Но пропаганда важна даже в том случае, если никто – ни государство, ни местные власти, ни частный сектор не обратит внимания на возможность отказа от современных градостроительных концепций и массового перехода к экодомостроительству. Придёт такое время, когда деваться больше будет некуда. Вот тогда посеянные пропагандой зёрна знаний и взойдут. Мы достаточно давно начали пропаганду, и привыкли к равнодушию чиновников и насмешкам невежд. Мы понимаем, что предлагаемое нами – это не ремонт старого, а качественно новое, а для реализации таких проектов, как экодом (и горячие боны, кстати) нужна политическая воля. Сами-то технологии и производства вторичны, они результат определённого политического, идеологического, социального развития. Ключи от действительного решения экологических проблем, а соответственно и выживания сообществ лежат в сфере политики, идеологии, морали, – точнее, в их достаточно радикальном изменении. Но если критиков аморальности современного потребительского общества среди экологов достаточно, то когда речь заходит об оценке основ современной политической системы, появляются робость или фигура умолчания.
Однако мы и здесь готовы предложить «технологическую новинку», хотя это вовсе даже и не новинка. На самом деле уже до нас было известно, что всегда продуктивнее выступать за что-то, а не против чего-то. Иначе говоря, если не предлагается конструктивная программа, то лучше не призывать к разрушению существующего порядка вещей во избежание худших последствий. Что можем предложить мы? Бороться не против США или ТНК, не против потребительства или империализма, а за эффективное экологичное жильё, за самообеспечение малых сообществ на земле, за расселение мегаполисов, за «дополнительные деньги» без процентов и инфляции…
Так можно преодолеть первую трудность на пути к экодому.
Вторую трудность попытаемся объяснить на примерах. В своё время у человечества были три основных устойчивых типа хозяйства: а) собирательство с охотой, б) скотоводство и в) земледелие. И переход от собирательства, например, к земледелию оказался очень трудным. Причина в том, что работы на земле требуют больших затрат времени и выполнения достаточно сложных операций; простой «дикарь», даже если ему кто-то растолкует, что и когда надо сделать, никогда не будет знать, что ждёт его в итоге. То есть ему нужно отвлечься от привычного собирательства, и заняться земледелием, но если оно не даст результата (год, например, неурожайный), то можно и погибнуть с голода. Наверняка были попытки, кончавшиеся смертью энтузиастов. Но однажды появился локальный положительный опыт.
Когда стало понятно, что с земли можно жить, опыт стал распространяться усилиями одиночек; массы же отказывались менять образ жизни. Они затруднялись на это согласиться, ведь требовалось оставаться на одной и той же территории (что непривычно) и заучивать некую последовательность действий с непонятным результатом. И всё же в какой-то момент преимущества нового способа хозяйства стали очевидны большинству, и члены сообщества приняли его. А кто не принял, подвергался остракизму и осмеянию, как человек отсталый.
Но само появление нового типа хозяйствования, первый опыт имел случайный характер. Чтобы появиться и выжить, земледелие, как вид целенаправленной деятельности, должно было встретить сходное с чудом стечение благоприятных обстоятельств. И на всей Земле подходящие для такого чуда обстоятельства были только в Египте: Нил ежегодно доставляет новый плодородный слой, и зёрна было достаточно просто бросить на землю, «затоптать» и ждать урожая, не позволяя животным его потравить. Но затем, собрав обильный урожай, первичные земледельцы имели, что продемонстрировать людям и преодолеть сопротивление, ведь преимущества нового способа хозяйствования перед традиционным было очевидным: зерно, которое можно хранить, которым можно питаться долгое время.
А вот в Месопотамии (Ираке) из-за специфики поймы Тигра и Евфрата вода после разлива не возвращается полностью назад, – часть её остаётся между реками и заболачивает территорию. Здесь прежде, чем бросать зерно в землю, надо её осушить, а заниматься этим стали бы, только точно зная, что затраты окупятся. Значит, где-то в более благоприятных условиях (в Египте) этот способ хозяйствования зародился, затем немногочисленные знатоки принесли его сюда, и здесь, в силу необходимости концентрировать и направлять большие массы людей на мелиоративные работы, развилось представление о государстве и подчинении ради общей цели. Так был обеспечен переход людей к новому образу жизни.
