Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни

так как они не отражены в документах, подтверждаемых Институтом индустрии моды. Но иногда и бюджетная выплата страдала, и суды выносили решение в пользу истца о выплате недостающей по бюджету зарплаты.

И тут вступает в строй вторая часть трагедии. Начинается игра с судебными приставами. Их телефонные звонки Ал-Хаббаль напрочь игнорирует, передавая через секретаря, что занята и не находится в данное время на рабочем месте. Так, например, уже четыре месяца звонят приставы из Люблинского отделения УФССП России по г. Москве по поводу исполнения судебных листов к должнику НАНО ВПО «Институт индустрии моды» взыскателей: Фридман Н. А., г. Сомоленск, Бузни Е. Н., г. Москва, и четырём искам Гу-Гу ПФР № 3 по г. Москве и Московской области. Приставы звонят, а воз и ныне там, где был.

Вот я и спрашиваю: до коле?

Мы видим по телевидению страшные картины, как судебные приставы выселяют из своих квартир целые семьи беззащитных людей, которые не справились с уплатой банкам растущих как на дрожжах процентов по кредитам, а тут простое дело – заставить владельца выплатить заработанную честным трудом плату, никак не удаётся.

Сколько таких Аль-хаббалей у нас в стране? Неужели им всё позволено? Где же правоохранительные органы и налоговая инспекция? Да, воз и ныне там… пока.

Пляски, как известно, бывают самые разные: под гармошку, под гитару, под оркестр и на худой конец под тра-ля-ля. Главное, что под музыку. Но я вам расскажу, дорогие читатели, про пляски, в которых музыка совершенно не нужна, и пляски те совершаются отнюдь не от хорошей жизни.

Ну, скажем, не платят вам заработанную посильным трудом денежную плату, то есть платят, но не полностью, а должником по зарплате является, например, институт индустрии моды, что находился в Москве на Южнопортовой улице. Я пишу в прошедшем времени, так как в прошлом году у данного частного, хоть и некоммерческого по названию, учреждения отобрали лицензию. Правда, не исключено, что это был хитрый (впрочем, довольно популярный у подобных частников) ход, заключающийся в том, чтобы закрыть задолжавшее многим людям предприятие, тем самым отказавшись от долгов, и открыть новое в другом районе и под другим названием. Резон в этом один: коль старое предприятие не работает, то и взятки с него гладки. А как оно работало – это учебное заведение, пишут в интернете его бывшие сотрудники и студенты:

Между прочим, ректор этого учебного заведения, предположим Аль-Хаббаль Лбовь Алексеевна, по сообщениям того же интернета якобы руководит одновременно компанией «Алесина», занимающейся оптовой торговлей, сносом зданий и производством общестроительных работ, детским садом «Формен», благотворительными фондами «Молодые профессионалы» и «Поддержка современного образования». Где уж тут уследить за тем, чтобы зарплата сотрудникам вовремя и полностью выплачивалась?

Но вернёмся к вопросу о танцах. Допустим, что какой-то сотрудник остался недоволен образовавшимся большим долгом по зарплате, скажем сто пятьдесят тысяч, и, уволившись из этого института, подал на ректора в суд. Тут-то и начинаются захватывающие дух пляски сначала в адвокатскую контору «Арно», где истцу обещают, что дело выигрышное, а потому стоит за него платить, и эти деньги будут возвращены позже. На заседание Люблинского суда ответчица сначала не является. После нескольких напоминаний она приходит лишь с тем, чтобы заявить о том, что она должна ответчику втрое меньше, то есть бюджетную часть.

Тут следует пояснить ещё одну хитрость ректора. Зарплата сотрудникам складывается из двух частей: белой – то бишь бюджетной (она составляет меньшую часть и открыто отражена в бухгалтерских документах), с чего и платятся налоги государству, и серой (так называемой страховой), которая первоначально выплачивается по договору, а затем недоплачивается, и, если выплачивается, то из сумм, которые студенты тоже частично платят за учёбу в, так называемый, благотворительный фонд, а другую часть в бюджет. Суд, благодаря стараниям ответчицы, учёл в своём постановлении только бюджетную часть, что, разумеется, не устроило истца, и он заплясал с жалобой в городской суд, заплатив дополнительно, доведя общую сумму до ста пятидесяти тысяч рублей, за адвокатские услуги, которые и в этот раз не увенчались успехом. Городской суд, как и Люблинский, не счёл нужным вдаваться в детали белой и серой зарплат истца, вернул дело на доследование, получил его назад и, остановившись на бюджетной части, оставил решение суда первой инстанции без изменения.

Между тем, прошло полтора года с начала судебных плясок. Ну, казалось бы, по поговорке «с паршивой овцы, хоть шерсти клок», стоит получить ту малую толику, что постановил суд, чтобы хотя бы частично возместить потери истца, выросшие вместе с расходами на адвокатов, не сумевших ровным счётом ничего, до трёхсот тысяч рублей. Но не тут-то было.

Получив исполнительный лист, наш истец заплясал скорым шагом в Люблинское отделение судебных исполнителей. В мае лист приняли к исполнению и попросили не волноваться, пообещав указанную сумму около восьмидесяти тысяч получить с ответчика в течение двух положенных по закону месяцев. Спустя три месяца истец узнал, что по исполнительному листу ничего сделано не было, судебный исполнитель, которому было передано дело, уволился, а исполнительный лист передали другому офицеру, предположим Батыраеву М. А..

С этого момента пляски истца, напоминавшие раньше вальс, перешли в быстрый фокстрот. Каждую неделю или две