Большинство других систем, как, к примеру, военные корабли, постарались сбросить вес и стать более маневренными. Упор в них делается не на том, чтобы, прежде всего, достичь цели, а скорее на то, чтобы остановить то, что направлено против них самих".
«Танкам грозит опасность стать подобием средневековых рыцарей: все более защищенные броней, они, в конечном счете, оказались не в состоянии двигаться на своих лошадях», – добавил этот ученый. *(Британец ошибается. Скорее, дело идет к созданию легких танков с относительно тонкой броней, главную защиту которых составят навешенные на корпус системы, способные сбивать летящие в машину снаряды, гранаты и ракеты. – М.К.).*
…Неприятно большое число 16-летних подростков проникло в компьютеры Пентагона. Это, как утверждают военные, – результат скорее отсутствия должного порядка в содержании компьютеров, чем уязвимость систем. Но люди небрежны, особенно когда находятся под воздействием стресса тотальной войны. К тому же самонадеянность ученых напоминает уверенность Германии в своей кодовой системе «Энигма» во время Второй мировой войны, тайна которой оказалась раскрытой союзниками.
Боязнь возможности того, что военная информационная сеть подвергнется разрушению, является одной из причин, по которой Пентагон интенсивно разрабатывает в течение последних десяти лет программу исследований проблем «информационной войны». (Закончит разрабатывать – сможет применить ее против нас, напичкавших все и вся импортными компьютерами штатовского образца. – М.К.).
Чем в большей степени гражданская жизнь и военная деятельность в США попадают в зависимость от компьютера и переданной информации, тем уязвимее они становятся при потере этих систем. Такой удар действительно был бы привлекателен для небольших государств, неспособных позволить себе состязаться с мощью США в средствах военного обеспечения.
Военные плановики, кажется, уверены в том, что могут противостоять таким ударам. Они указывают на рассредоточение большинства крупных компьютерных систем, что означает, что одни и те же данные накапливаются в ряде мест и могут передаваться разными путями. Любое широкомасштабное вторжение, утверждают они, было бы обнаружено на ранней стадии, и защитные меры ограничили бы наносимый урон. *Однако планирующие органы в действительности путает не то, что информация может быть уничтожена, а что она может быть искусно искажена так, что ее пользователь не знал бы, что она недостоверна.* Даже ученые-компьютерщики, кажется, не уверены в том, как это могло бы работать, но цель в том и состоит, чтобы создать полную неразбериху, в условиях которой компьютеры оставались бы пригодными, но ненадежными.
Информационная война может помочь равновесию между первостепенными и третьеразрядными мировыми державами в военных действиях XXI века, но мало кто сомневается в том, что большинство тенденций благоприятствуют усилению господствующей роли индустриально развитых государств надо всеми остальными. Войны могут быть страшно дорогостоящими, но, как показали в конечном счете войны в районе Залива и в Югославии, применение военной мощи Запада оказывается решающим фактором даже против крупных армий…"
Английская газета обеспокоена тем, что эпоха новых видов «быстрого» оружия, войн-судорог в сочетании с ядерным разоружением ведет мир к новой опасной черте. С одной стороны, развитие «быстрого оружия», способного нанести страшные разрушения и убить тысячи людей без неприятных последствий ядерного нападения, можно считать фактором, который сдерживает развитые державы от нападения друг на друга. Но с другой стороны…
"К сожалению, эта максимальная отстраненность была бы ужасно неустойчивой, учитывая, что быстрый и массированный первый удар с целью ослепления и выведения противника из строя вполне может оказаться эффективным.
Неустойчивое равновесие сохранялось во времена «холодной войны» частично потому, что ядерное оружие столь невообразимо разрушительно. Новые виды оружия могут обладать несомненной хирургической точностью, что сделает их применение политически приемлемым. *Невероятно, чтобы этой проблемы можно было бы избежать путем соглашения о том, чтобы не развивать такие технологии: история учит тому, что если оружие изобретено, оно должно войти в мировые арсеналы. Если эти новые виды вооружений следуют тому же принципу, то политикам придется привыкать к ведению войны с молниеносной быстротой.
Такая скорость вызовет реальную проблему для политического контроля за ведением войны. Нынешние методы дипломатии и смягчения напряженности пока что больше обязаны временам Бисмарка и Пальмерстона, чем эре информации, и уже плохо подходят к быстро нарастающему кризису в будущем.*
Если дипломатия в старом стиле потерпит неудачу, то будущие политики могут оказаться перед выбором – уступить требованиям своих оппонентов или спустить с цепи своих быстрых псов войны без каких-либо к тому ограничений.*Политики могут потерять контроль над военными действиями в деталях, ибо не будет времени диктовать темп нарастающему конфликту. У политических лидеров больше не будет удовольствия вести праздные разговоры об атаке на этот мост или на тот бункер, или даже о том, можно ли использовать тот или иной вид вооружений. Не будет у них и возможности временного затишья в боевых действиях, чтобы предъявить условия мира сильно потрепанному противнику.*
*Войны, даже ограниченные, региональные, вероятно, должны быстро и БЕСПОЩАДНО доводиться до конца, а политики, казавшиеся пленниками логики, должны быстро закончить начатую войну или оказаться побежденными.* *Длинная тень ядерной войны и взаимно гарантированного уничтожения, кажется, отступила, однако вскоре станет необходима новая философия контроля за военными действиями.* Самое страшное в этой опасности потерять политический контроль состоит в том, что мировые политики, кажется, согласны игнорировать эту опасность".
Эта статья не только подтверждает прежнюю нашу главу, но и наши выводы.
Как однозначно формулируют все ведущие военные теоретики и практики мира, именно категория времени и способность к молниеносному бою определяют в настоящее время фактический уровень военной культуры и мощи.
Гонка вооружений ведет к появлению такого оружия, которое просто обязывает установить диктатуры в странах, которые им овладеют. «Быстрое оружие» требует жуткой скорости действий, оно не оставляет времени на говорильню в парламентах-конгрессах, политических споров и всей прочей демократической возни. Вот почему я все глубже укореняюсь во мнении насчет того, что США на наших глазах превратятся в совершенно другую страну, отбросив всякую драпировку в виде свободных выборов.
Статья подтверждает и другой наш вывод о том, что мы еще вспомним эру ядерного противостояния США и СССР как благостные дни. Ведь тогда ядерные силы действительно обеспечивали мир. Угроза всеобщей гибели, а не «гуманизм демократии» и тяга к «правам человека» хранили мир в 1950-1990 годах. Теперь ядерное оружие уничтожается. Стремясь страстно угодить Вашингтону, высшее руководство страны обрекло на уничтожение наш ядерный щит, и мне слабо верится в то, что В. Путин, при нынешней-то экономической политике в стиле «и нашим, и вашим», сумеет создать новый стратегический потенциал. Ядерное разоружение чревато пароксизмом новых войн – теперь судорожных и безрассудно быстрых. И ничто отныне не будет удерживать агрессоров от нападений. Ничто!
Истории свойственно повторяться. Вся эта эйфория по поводу высокоточных, воздушно-космических, информационных войн весьма схожа с эйфорией Запада 1930-х годов. Ведь тогда тоже на глазах одного поколения творилась немыслимая революция в военном деле. Люди, которые видели армии 1914 года – с их тяжеловесными полками, массами «пушечного мяса» в шинелях и с винтовками, с драгунами и гусарами, с примитивными пушками, которые тащили конские упряжки – тс же люди в 1930-х стали свидетелями настоящих чудес. Один человек с удобным, легким снаряжением и с автоматом заменил собой шестьдесят пехотинцев с громоздкими винтовками в длинных шинелях. Теперь боец моторизован и движется в несколько раз быстрее солдат Первой мировой. Танки стали быстрыми – и теперь могут продвигаться на десятки километров за день. Угловатые, тихоходные аэропланы наконец-то превратились в хищные, металлические, скоростные самолеты, оснащенные радио и радионавигационной аппаратурой. Эскадрильи пикировщиков смогут громить узлы сопротивления врага, штурмовики – бить с воздуха танки и батареи, а эскадры тяжелых бомбардировщиков – растирать в пыль города и заводы в самом глубоком тылу противника.
Это раньше пеше-конные армии вынуждены были годами ожесточенно перемалывать друг друга в тесных мясорубках европейских фронтов. В 1930-е военные планируют операции с выходом в Африку и на Ближний Восток, экспансию на острова южных морей, рейды авианосцев, парашютные десанты и глубокие танковые прорывы.
