Велика также роль евреев в организации медицинского обеспечения общевойсковых, танковых, механизированных и авиационных армий. Начальниками санитарной службы этих объединений во время войны были генералы Зиновий Волынский, Иосиф Ставицкий, Ефим Зенькевич, Борис Поляк, Симон Рейзин, Яков Шерешевский. Еще больше в этом звене санитарного управления таких, которые генералами не стали, как военврач 1-го ранга Давид Соколовский, начальник санитарной службы Приморской армии во время обороны Севастополя. Медслужбу Севастопольского оборонительного района тогда возглавлял военврач 1-го ранга Михаил Зеликов. Этот перечень также можно продолжить очень долго.
Но особенно, думается, нужно подчеркнуть выдающуюся роль евреев — начальников госпиталей всех видов и рангов. Они, как никто другой, в невообразимо тяжких условиях фронта и армейского тыла сумели организовать эффективную первичную обработку, максимально быструю транспортировку и лечение раненых бойцов.
Наконец, велика и бесценна роль десятков тысяч евреев и евреек — врачей, медсестер и санинструкторов, непосредственно в районах боевых действий спасавших солдат и офицеров, которые были бы обречены на мученическую смерть, если бы эти люди не пришли им на помощь.
Тема участия евреев в медицинском обслуживании армии и флота необозримо велика, и в кратком очерке можно ограничиться только малым числом персоналий и примеров. Расскажу лишь о некоторых.
Вполне типична для военного медика судьба Рахмиля Син-тинского, в начале войны — фельдшера отдельной огнеметной роты. Затем он становится батальонным фельдшером в 318-й стрелковой дивизии и в составе этого соединения идет по дорогам войны. Бои за Новороссийск, Эльтингенский десант, Украина, Чехословакия, ранения, госпиталя и снова фронт.
Яков Брусиловский — начальник медслужбы 24-го гвардейского казачьего полка, участник рейда по немецким тылам в Подмосковье. В составе 277-й стрелковой дивизии — бои на Курской дуге и под Кенигсбергом, а затем — Маньчжурская кампания.
Геня Ткач — начальник медслужбы 11-й бригады морской пехоты во время прорыва блокады Ленинграда. Потом она становится хирургом полевого госпиталя и завоевывает репутацию одного из самых талантливых хирургов своей армии.
Военврач 3-го ранга Иеремей Вольпе с первого дня войны — на фронте в должности командира 407-го медико-санитарного батальона. В 1942 году во время прорыва немцев до последнего момента эвакуирует раненых, с остатками персонала занимает оборону и последний патрон оставляет для себя.
На медпункт 232-го стрелкового полка был доставлен раненый, которому немецкая 50-миллиметровая мина угодила в бедро, но не разорвалась. Ее стабилизатор находился всего в двух сантиметрах над уровнем кожного покрова, в любой момент мина могла взорваться. Ни условий для обеспечения безопасности, ни специального инструментария не было у военврача 3-го ранга Владимира Тышлера, когда он тем не менее приступил к операции, воистину уникальной. Ибо при помощи обыкновенного скальпеля Тышлер сумел извлечь мину.
Кадрового военврача Рафаэля Габовича первые разрывы германских снарядов застигли под Брестом. Раненый, он был захвачен в плен, но друзья передали ему документы погибшего украинца Филиппа Криворучко, и Габович уцелел. Однако прятаться за спинами товарищей не стал, организовал в лагере лазарет и выхаживал пленных. Но и кроме того, он сумел связаться с членом группы глубинной советской разведки и через него передавал все сведения о прибытии и нумерации германских частей. В 1944 году Габович бежал из плена, прошел проверку СМЕРШа и до конца войны сражался в составе 1-го Белорусского фронта.
И наконец, рассказ о полковом враче капитане Леониде Фреймане, который зимой 1945 года в составе передового отряда форсировал Вислу, на захваченном плацдарме развернул медпункт и приступил к обработке раненых. Немцы между тем не прекращали атак, стремясь не дать нашим войскам закрепиться, сбросив в Вислу подразделения передового отряда. И вскоре вышли из строя все офицеры. Тогда командование принял полковой врач Леонид Фрейман. И он грамотно и вполне успешно руководил действиями бойцов, не раз сам водил их в штыковые контратаки. Был ранен, но эвакуировался, только когда на плацдарме высадилось подкрепление и немцы были отброшены. Вот за что получил орден Боевого Красного Знамени военврач Леонид Фрейман.
Здесь весьма лаконично, почти конспективно рассказано о некоторых, впрочем, вполне типичных случаях из фронтовой практики рядовых военных медиков-евреев. Думается, у читателя не возникнет сомнений, что именно такими событиями и была наполнена жизнь на фронте подавляющего большинства этих тружеников войны.
В целом же вполне очевидно, что и на таком важнейшем участке военной деятельности, каким являлось санитарно-медицинское обеспечение боевых действий войск, евреи на всех уровнях, от Главного управления и до рядового фельдшерского медпункта, действовали талантливо, профессионально и самоотверженно. Они честно выполнили на передовой и в тылу свой долг военных целителей.
Глава 44
Горские, бухарские и грузинские евреи на фронтах
Поднять в атаку роту… Когда воздух пронизан пулями и осколками, когда рота прижата к земле этим стальным градом, когда убиты офицеры — найдется ли отважный, сыщется ли бесстрашный, кто встанет во весь рост, кто позовет бойцов вперед, кто поведет их на врага? И вот он встает, и вот он зовет: «За мной, в атаку, вперед, братва!» И сам идет впереди всех, презирая смерть…
Так встал во весь рост в огненном аду, так поднял роту и повел ее за собой летом 1944-го бронебойщик Исай Иллазаров, смуглый усатый сержант, известный в подразделении своей безграничной отвагой. И рота пошла за ним. Коротким, неудержимым броском ворвались бойцы в первую траншею. Немцев били прикладами и ножами, душили голыми руками.
Но Иллазаров звал вперед, и они рванули дальше, на вторую, на третью траншеи. А позади уже поспешал весь батальон, за ним и второй эшелон полка втянулся в прорыв, и удалой бросок роты Исая Иллазарова был развит в серьезный тактический успех.
Вот за что представили к Золотой Звезде Героя черноусого сержанта, уроженца Нальчика. Его в подразделении считали просто кавказцем, уважали за доблесть — два ордена и боевые медали на груди свидетельствовали о ней. И мало кто знал, что Исай Иллазаров — горский еврей из небольшой и древней иудейской общины на Кавказе. Он не узнал о высокой награде: Указ пришел уже после его гибели в марте 1945 года.
При жизни Героем Советского Союза стал другой горский еврей, Шатиель Абрамов, выпускник Грозненского пехотного училища. Впервые он вступил в бой в мае 1942 года, командовал ротой под Сталинградом, на Северном Донце, под Одессой и под Варшавой. А в середине января 1945 года заменил убитого комбата во время штурма Познани и во главе своего батальона ворвался в эту крепость, открыв дорогу остальным штурмующим. Вот за что и получил Шатиель Золотую Звезду.
Так стало два Героя у маленькой еврейской общины, испо-кон веков живущей на Кавказе. Если учесть ее численность в военное время, то процент Героев наверняка будет самым высоким среди других кавказских этносов. А в этих краях евреи появились более 13 веков тому назад. Судя по персидским корням их наречия, родственного языку татов, они — выходцы из древнего Ирана, откуда, гонимые, переселись в Хазарский каганат. После его распада — остались жить на западном побережье Каспия и в предгорьях Кавказского хребта.
Другая иудейская община в те же примерно времена была вынуждена покинуть Персию и переселиться на северо-восток, в Согдиану — регион Мерва, Бухары, Педжикента, Самарканда, Шахрисабза. Там в течение столетий и сплотилась большая этническая группа евреев, языком которых было персидско-таджикское наречие. Несмотря на то что у них прижились узбекские и таджикские имена и были в ходу сходные с местными одежды, эти евреи свято хранили обычаи предков, установления и обряды иудаизма. Они сумели пронести в чистоте свое еврейство через черную пору коммунистического безверия. Искони еврейско-бухарский народ проявлял нерушимую крепость, когда дело касалось заветов религии предков.
