Педро Кармона, который провел в президентском кресле всего 30 часов, успел за столь короткий срок подписать целую кучу указов, не оставляющих ни малейшего сомнения в политических амбициях сил, приведших его к власти: возвращение старого названия страны «Республика Венесуэла», роспуск Национальной Ассамблеи, отмена 49 (!) постановлений правительства Чавеса о национализации предприятий, передаче земельных участков крестьянам и увеличении налогов, выплачиваемых иностранными нефтяными концессионерами.
Переворот закончился быстрее, чем можно было предположить: как только широкие общественные массы получили возможность ознакомиться с программой новой власти, они вышли на улицы и легким волевым усилием закатали олигархов в асфальт. Последовавший армейский штурм Мирафлорес и освобождение Чавеса поставили точку в самом быстротечном путче в латиноамериканской истории.
• 3 декабря 2006 года Уго Чавес получил 63% голосов на выборах, заступил на третий президентский срок и заявил о начале наиболее радикальных реформ «боливарской революции»;
• 18 января 2007 года Венесуэльская Национальная Ассамблея ввела прямое президентское правление сроком на 18 месяцев;
• 22 января Уго Чавес прокомментировал «беспокойство Госдепа США по поводу расширения его полномочий» выразительным «Гринго, убирайтесь в ад!» и тут же отдал приказ о национализации крупнейшего оператора связи Венесуэлы CANTV, принадлежащего американской Verizon Communications.
Революция только начинается, господа!
1 «Everyday thug».
2 США выступают с колоссальным отрывом от остальных партнеров Венесуэлы: второе место по экспорту занимает Аруба (4,4%), третье — Канада (2,8%). По импорту — Колумбия (8,4%) и Бразилия (6%).
3 Так назывался особняк Рафаэля Калдеро, в котором было заключено это политическое соглашение.
4 Красное знамя (исп.)
5 Чавес командовал взводом связистов.
6 Освободитель (исп.)
7 Восхитительная кампания (исп.)
8 Великая Колумбия (исп.)
9 Разумеется, Конгресс США провел свое расследование, в котором доказал лживость инсинуаций и беспочвенность обвинений во вмешательстве во внутренние дела Венесуэлы и участии в подготовке переворота.
Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №5 от 13 марта 2007 года.
Сегодня нам предстоит собрать увлекательный пазл под названием «Мирный атом», главным украшением которого станет очаровательная женщина — Анна Ловержон, прозванная испуганно в англо-саксонском мире — «Королевой ядерных боеголовок»1, и ласково у себя на родине — «Атомной Аней»2.
Анна Ловержон — президент Areva, единственной в мире компании, покрывающей полный ядерный цикл: от самостоятельной добычи урана и обогащения ядерного топлива до изготовления реакторов и утилизации ядерных отходов. Оборот Areva — более 10 миллиардов евро в год, чистая прибыль — более 1 миллиарда. В подчинении Анны 58 тысяч работников в 40 странах — большим числом людей не руководит ни одна женщина в мире. По рейтингу Forbes, Ловержон — самая влиятельная дама Франции и вторая — в Европе. У«Атомной Ани» двое детей, и ей всего 47 лет.
Традиционный биографический подход для ответа на сакраментальный вопрос «Чужих уроков» «Как такое возможно?» здесь не пройдет. Биография Анны Ловержон — по крайней мере, та, что находится в общественном доступе, — беспристрастно констатирует головокружительные карьерные вехи без малейшего намека на правдоподобное объяснение. «Архитипичный сверхуспешный человек»3 — разводит руками в бессильном восхищении Кристина Лагард из Time. «Сверхуспешный» — спору нет, непонятно только, что «архитипичного» в назначении 32-летней молодой женщины заместителем главы администрации… президента Франции?! Не менее «архитипично» Ловержон, дипломированный инженер-физик, стала управляющим партнером банка Lazard Fr`eres (в 36 лет), а через два года — вице-президентом Alcatel.
Сама героиня скромно приписывает свои достижения умению оказываться в нужном месте в нужное время, что позволяет заводить знакомства с хорошими людьми: например, Раймоном Леви, генеральным директором «Рено», Франсуа Миттераном, президентом Франции, Сержем Щуруком, председателем правления Alcatel-Lucent. Что ж, за неимением иных доказательств, посчитаем и мы, что «Атомной Ане» просто крупно повезло, тем более что никто не отрицает ее выдающихся способностей в деле управления гигантскими корпоративными структурами. Куда важнее осознать: появление молодой энергичной женщины во главе гиганта атомной индустрии, претендующего на роль всемирного координатора, закономерно и не случайно.
Принято считать, что мировая общественность предала атомную энергетику анафеме после Чернобыльской катастрофы. На самом деле выпадение из фавора состоялось девятью годами раньше, когда частично расплавились топливные элементы на втором реакторе атомной электростанции, расположенной на Трехмильном острове (Three Mile Island) в штате Пенсильвания. Пять дней, пока определялась мера заражения местности, Америка пребывала в шоковом состоянии, последствия которого, вопреки безобидности инцидента4, оказались гибельными для национальной атомной энергетики: после шумного расследования, инициированного президентом Картером, госфинансирование отрасли было сведено до минимума, подготовка кадров практически прекращена, а выработка электроэнергии атомными станциями упала до символического уровня (менее 20%). Это при том, что в США запущено самое большое число ядерных реакторов в мире.
Чернобыль поставил окончательную точку в романе человечества с мирным атомом: общая выработка атомной электроэнергии в мире достигла исторического пика в 1988 году (16%), после чего на полтора десятилетия была заморожена. Заморожена повсеместно… кроме Франции, снискавшей сомнительную репутацию nuke-happy nation5.
Историческое решение о превращении Франции в атомную супердержаву родилось в 70-е годы в условиях жесточайшего нефтяного кризиса. Страна, болезненно озабоченная идеей национальной самодостаточности, не могла равнодушно взирать на то, как арабские шейхи и советские партийные бонзы богатеют на страданиях «золотого миллиарда», вынужденного покупать нефть и газ по баснословным ценам. Своего газа у Франции отродясь не было, остатки угля, похоже, выработали еще в эпоху романа «Жерминаль», а солнечных и ветреных дней в году явно не хватало для удовлетворения потребностей могучей французской промышленности. Единственный выход — укрощение атома, на что и были брошены колоссальные ресурсы.
Тридцать лет интенсивного развития ошеломляют результатами: сегодня 59 атомных реакторов Франции вырабатывают 77% электроэнергии страны, стоимость которой (11 центов) — самая низкая в Европе6. Франция на голову выше всех конкурентов по уровню профессиональной подготовки кадров и разработки новых технологических решений в ядерной отрасли. Пока Германия и Швеция брали курс на консервацию уже запущенных реакторов, а Италия и Великобритания замораживали новое строительство, Франция вышла на первое место в мире по экспорту ядерных технологий в самых разнообразных формах: так, государственная компания Areva, которой управляет Анна Ловержон, контролирует 30% мирового рынка производства и обслуживания ядерных реакторов и 80% рынка ре генерации ядерного топлива. Добавьте сюда полную энергетическую самодостаточность Франции, и вы поймете, почему в наши дни Пятая Республика свысока взирает на беспомощное барахтанье собратьев по Евросоюзу в удушающих сетях российского нефтегаза.
Чернобыльский нокаут советского Атомпрома, дополненный охлаждением развитых государств Европы и Америки к атомным технологиям, поставил страны третьего мира в затруднительное положение: куда податься? Индия и Китай, чья бурно развивающаяся промышленность требовала интенсивного увеличения поставок электроэнергии, попытались поначалу обуздать мирный атом собственными силами, но скоро махнули рукой и сосредоточились на традиционных — нефтегазовых — источниках энергии, тем более что на протяжении 90-х годов цены на «черное золото» были бросовыми.
В конце 90-х, будто в гениальном предвидении грядущего изменения энергетической парадигмы, отмеченного качественным ростом нефтяных цен и реабилитацией ядерной энергетики, вся структура французской атомной отрасли подверглась революционным преобразованиям. Все началось с тонкого спектакля, разыгранного ради умиротворения «зеленых» и успокоения общественного мнения: зубр французского атомпрома Жан Сирота был переведен с пышного поста руководителя COGEMA7 на скрытую от посторонних глаз должность президента Регуляционной комиссии по делам энергетики.
