НТС в Золотой Орде
Как быть Союзу? Остаться в стороне или броситься в гущу событий? Хочешь - не хочешь, - но пути в Россию лежат через Германию. Пути к нашим военнопленным тоже...
Принимается ответственное решение. В начале июля 1941 года часть руководства НТС перебирается из Белграда в Берлин. Начинает действовать там, разумеется, нелегально. Это, конечно, игра с огнем. Однако немцы опьянели от побед. Для Гестапо какие-то эмигранты - а в Берлине их набралось достаточно - не представляются опасными. Но потом началось постоянное ожидание арестов. Они и произойдут, но... тремя годами позднее.
Среди влиятельных немцев (в частности, среди балтийских немцев) у НТС есть сочувствующие и даже единомышленники. Тогда это было сугубой тайной. Теперь об этом есть ряд свидетельств:
"Существовала группа молодых людей, которая отвергала нереальные планы мании величия не только по военным, но и по моральным соображениям и боролась против них. После зимы (1941-42 г. - Авт.) эта группа все больше выдвигалась на первый план и пыталась различными путями добиться изменения официальной восточной политики. Полковник граф Штауфенберг, покушавшийся впоследствии на Гитлера, называл группу Обществом борьбы против опасного для жизни идиотизма" (Свен Стеенберг, "Власов", с. 41).
Упоминая об этих людях, особо следует выделить капитана Штрик-Штрикфельдта. Он учился в Петербурге. Был офицером русской императорской армии в Первую мировую войну. Человек, посвятивший себя делу спасения России и русских людей (а этим путем и Германии) с первых же дней германо-советской войны. Борясь за изменение гитлеровской политики в России, он пользуется каждым удобным случаем, добивается поддержки таких видных военачальников, как фельдмаршал фон Бок - главнокомандующий центральным фронтом. В своей книге Штрик-Штрикфельдт отмечает:
"Сталин, по мнению Якова Джугашвили, сына Сталина, боится русского национального движения. Создание оппозиционного Сталину национального русского правительства могло бы подготовить путь к скорой победе. Такова была основная мысль нашего доклада, который фельдмаршал фон Бок переслал в Ставку фюрера" (В. Штрик-Штрикфельдт. "Против Сталина и Гитлера", с.30).
В своих усилиях Штрикфельдт неутомим. Он пишет далее, что, пока не было надежды изменить политику, возникла мысль "попытаться создать в военной области фактор, повышающий боевую силу фронтовых частей, что, может быть, вынудит политическое руководство к пересмотру его нынешних установок". Этот фактор виделся в создании сильных русских добровольческих соединений:
"Мне было дано поручение разработать соответствующие предложения. Численность соединений должна была поначалу достичь 200.000 человек. Они должны были быть сформированы и обучены к концу апреля 1942 года. /.../ я в штабе группы армий "Центр" предложил формирование "Русской Освободительной Армии" под русским командованием. Необходимым условием для успеха намеченной акции было улучшение положения в лагерях военнопленных, а также разумное, хорошее отношение к населению со стороны военной и гражданской администрации в занятых областях. /.../ Меморандум этот полностью отвечал взглядам фельдмаршала фон Бока, и он, с подтверждающей свое согласие с ним припиской, передал его дальше - главнокомандующему сухопутными силами фельдмаршалу фон Браухичу. /.../ я был горд, когда Браухич вернул мой меморандум со своей резолюцией: "Считаю решающим для исхода войны". /.../ А 19 декабря 1941 года Браухич был смещен Гитлером. Для Гитлера же, взявшего тогда на себя командование сухопутными силами, мысли, изложенные в меморандуме, не подлежали обсуждению и позже, когда в армии был уже почти 1 миллион добровольцев - русских, украинцев, кавказцев, латышей, эстонцев, литовцев, представителей тюркских народностей. Но эта его установка нам тогда не была известна". (Там же, сс. 59-61).
Затем по тем же причинам - правильное понимание русской проблемы - Гитлером был смещен и фельдмаршал фон Бок... Но "Общество борьбы против опасного для жизни идиотизма" еще не было разгромлено. Весной 1942 года Штрикфельдт приглашен в него вступить. В "Обществе" состоит группа дипломатов под руководством графа фон Шуленбурга, бывшего германского посла в Москве. Основной костяк "Общества" это высшие командиры, командующие на Восточном фронте, и ответственные штабные офицеры (генералы Вагнер и Рейнхард Гелен, полковники Клаус фон Штауфенберг, Ренне и Герре, начальник контрразведки адмирал Канарис).
При помощи именно таких немецких друзей ряд членов НТС поступает в ведомства, нужные для пользы дела. Так, например, А. Казанцев попадает в одну и служб Германского Главного Командования. Для членов Союза, проезжающих через Берлин, организованы конспиративные пункты для явок и инструктажа. Мало опытных кадров, а дела много...
В Золотой Орде русские князья добивались положительных результатов, готовя будущее (Александр Невский). Иногда татары из замучивали до смерти. Смерть ожидает и некоторых членов НТС, приехавших в Берлин.
Так шли в поход
В своем стремлении прорваться в Россию и там закрепиться Союз одинок. Он может рассчитывать лишь на свои кадры (малочисленные по сравнению с огромностью задачи) и на сочувствующее небольшое окружение.
В остальном Зарубежье настроения иные. Они двух порядков.
Некоторые эмигранты видят в Гитлере спасителя России; идут безоговорочно служить немцам. Другие становятся "оборонцами": какой он ни есть Сталин, но он все же защищает русскую землю, надо быть за него.
Как отметил в своих неопубликованных записках один из руководителей НТС (Лев Рар): "Оба эти явления были последствием недостаточной веры в свои силы, в свой народ... С большим трудом удалось Союзу предохранить от этого стихийного опьянения свои кадры и круги сочувствующей молодежи, внушить им лозунг: ни Сталин, ни Гитлер, а Россия".
Еще за несколько дней до войны начинается подготовка к переброске в Россию кадров (уцелевших от погрома) Польского отдела НТСНП. Первые члены организации тайно переходят границу в первые же дни после начала военных действий.
Теперь нужны подкрепления. Формально эмигрантам путь в Россию закрыт. Запрет, однако, нарушается самими немцами, явочным порядком. Некоторые члены Союза попадают в Россию, по заданию руководства, в качестве переводчиков при различных фирмах или в рядах "Организации Тодт" (общегерманская строительная организация, которую возглавлял инженер Фриц Тодт). Следовательно, легальным путем. Но огромное большинство идет на родину, как и до войны, "по зеленой дорожке".
Тем и другим ставится одна и та же задача: создание на российской земле "третьей силы", независимой от Сталина и от Гитлера. Работа подпольная, в двойном вражеском окружении: с одной стороны, гестаповцы, с другой, оставшиеся по заданию на занятых территориях энкаведисты. Ставка лишь на само население занятых немцами областей. Откликнется ли оно? Действительность, в этом вопросе, превзойдет все ожидания.
Тем временем, откликаясь на призыв руководства, в Берлин спешат члены Союза из Чехословакии, Югославии, Франции, Бельгии... Результат: только за первые три с половиной месяца войны в Россию переброшено более 200 членов организации. Г. Околовичу поручено руководство кадрами на русской земле, на среднем участке, т. е. на Московском. А. Вюрглер, в Варшаве, оркестрирует все дело тайной переброски на всю оккупированную немцами Россию.
Настроение идущих "туда" и оказавшихся "там"... Один из членов организации пишет в своих воспоминаниях:
"Через два дня по приезде в Берлин мы получили радостное известие - дорога через Польшу есть. В те сумасшедшие годы, полные жгучих надежд и горчайших разочарований, диковинных встреч и неправдоподобных событий, ничто не казалось невероятным. Не показался нам невероятным и путь, по которому мы должны были пробираться на родину".
Первый нелегальный переход - из Верхней Силезии в Польшу (особенно опасный, там ловят наших пленных, сумевших убежать из лагеря). Затем Варшава, где действует подпольный штаб, организованный А. Э. Вюрглером, и где даются дальнейшие инструкции. Затем переход бывшей польско-советской границы возле Брест-Литовска. Россия... квартиры для явок в Лиде, Барановичах, Столбцах, Минске, Борисове, Смоленске...
Осенью 1941 года Г. Околович в Варшаве. Из Румынии в Варшаву через Берлин проезжает по подложному паспорту. Пускается в путь вместе с В. Брандтом, бывшим в Польше редактором русской газеты "Меч". Переходят границы между т. н. "Генерал-губернаторством" (оккупированная немцами часть Польши) и "присоединенными территориями" (оккупированная СССР Польша) нелегально. Цель путешествия - Смоленск... Они поражены тем, что во многих местах на их пути они могут останавливаться на конспиративных квартирах, предоставляемых жертвенными местными жителями, подготовленными ранее прошедшими членами Союза. А их прошло уже много. Минск - тайная квартира, там уже большая группа членов Союза. Витебск... В. Брандт отстает по дороге. Часть пути проделывает пешком, пока добирается до Смоленска. Там возглавлял беженский отдел Городского управления, созданный для оказания помощи многочисленным беженцам, потопом протекающим через город. Много больных сыпным тифом. В. Брандт заражается, и его организм, ослабленный голодом в Варшаве и многокилометровым пешим походом, не выдерживает. Он умирает в городской больнице Смоленска.
