С 30 июня в бои против наступавших немецко-фашистских войск вступили бойцы латышского территориального корпуса, созданного в августе 1940 года. Несколько тысяч граждан Латвии вступили в ряды добровольческих и рабочих полков. Созданный в эти дни латышский добровольческий истребительный полк 18 июля 1941 года был назван “1-м латышским стрелковым”. Затем был создан и 2-й латышский стрелковый полк.
Упорно защищали Советскую Родину и эстонские красноармейцы. Одним из первых Героев Советского Союза после начала Великой Отечественной войны стал заместитель политрука радиороты 415-го батальона связи А. К. Мери, защищавший со своей частью станцию Дно.
С начала августа вместе с частями Красной Армии в обороне столицы Эстонии приняли участие рабочие Таллина, сформировавшие добровольческие полки. В боях за Таллин погиб председатель Президиума Верховного Совета Эстонской ССР И. Лауристин.
Несмотря на героизм защитников столицы Эстонии, противник прорвался в город 26 августа. Но и после падения Таллина советские войска продолжали оборону на островах Моонзундского архипелага. Героическая оборона острова Сааремаа (Эзель) продолжалась до 5 октября, а острова Хийумаа (Даго) - до 18 октября. Планы гитлеровского командования, предусматривавшие окружение советских войск в Прибалтике и их быстрый разгром, были сорваны. Однако после упорных боев, продолжавшихся до глубокой осени, вся Прибалтика оказалась под властью оккупантов.
Под властью свастики
В первые дни после начала оккупации представители классов и слоев населения, пострадавших от национализации и аграрной реформы, а также те, чьи родственники были огульно репрессированы, приветствовали приход оккупантов. 11 июля 1941 года от имени латвийского народа была направлена телеграмма Гитлеру с выражением благодарности за “освобождение” и изъявлением готовности служить делу строительства “новой Европы”.
Однако оккупанты не были намерены предоставлять покоренным землям хотя бы видимость свободы и независимости. Хотя “правительство” И. Амбразявичуса успело выпустить более 100 законов, оно было распущено немцами 5 августа 1941 года. Были ликвидированы и другие “правительства”, созданные сторонниками оккупантов в Прибалтике. Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия были объединены в рейхскомиссариат “Остланд” и превращены в “бецирки” (генеральные округа). Главой “Остланда” по приказу Адольфа Гитлера 1941 года был назначен рейхскомиссар Генрих Лозе. Его помощниками являлись генеральные комиссары “бецирков”: обергруппенфюрер СА К. Лицман - в Эстонии, Дрекслер - в Латвии, фон Рентельн - в Литве.
Еще до начала военных действий на советско-германской границе в нацистском руководстве были подготовлены планы эксплуатации Прибалтики и порабощения ее населения. За несколько недель до начала осуществления плана “Барбаросса” А. Гитлер назначил редактора центрального органа нацистской партии “Фёлькишер беобахтер” уроженца Прибалтики Альфреда Розенберга комиссаром по восточноевропейскому региону. Полученная им инструкция гласила: “Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии должно являться создание германского протектората с тем, чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой германской империи путем германизации подходящих в расовом отношении элементов, колонизации представителями германской расы и уничтожения нежелательных элементов”. Генеральный план “Ост” предусматривал депортацию почти 50 процентов эстонцев, всех латгальцев, более 50 процентов латышей, 85 процентов литовцев. Эстонцев, например, собирались выселять на берег Белого моря. Оставшаяся часть оценивалась в 1942 году Антропологической комиссией рейха расово нордической (а поэтому достойной германизации).
Официальным языком для делопроизводства во всех учреждениях “Остланда” был объявлен немецкий. В служебной переписке разрешалось употреблять лишь немецкие названия местных городов и поселков. От служащих требовали, чтобы они говорили только по-немецки.
Вскоре после оккупации началась колонизация Прибалтики. Был учрежден специальный орган - Ansiedlungsstab с центром в Каунасе, занимавшийся выселением местных жителей из их хозяйств и размещением немецких колонистов. Только в Литву прибыло около 30000 поселенцев из Германии. Тем, кто оседал в сельской местности, были переданы лучшие земли. Для немецких детей были созданы 29 школ и гимназия. Для немцев существовали особые суды. Для их обслуживания открывались специальные магазины и столовые, куда местному населению доступ был закрыт. Появились и железнодорожные вагоны с надписью “только для немцев”.
В ходе превращения Прибалтики в свою колонию оккупанты уничтожали национальную культуру ее народов. Закрывались театры, Дома культуры, клубы-читальни. Оккупанты разрушали систему образования в прибалтийских республиках. В 1943 году все высшие заведения в Литве были закрыты. Историк И. В. Добровольскас писал: “С началом оккупации гитлеровцы закрыли в Литве все русские школы, а формально разрешили продолжать учебу в литовских школах, но делали все, чтобы прекратилась и их работа. Они занимали помещения школ под казармы, арестовывали учителей, разгоняли учеников”. В Литве германские войска и полиция заняли помещения 60% школьных зданий.
Было прекращено преподавание русского, английского и французского языков, а за их счет вводилось усиленное изучение немецкого языка. В гимназиях немецкому языку отводилось больше уроков, чем родному. Местному населению постоянно внушалась мысль о превосходстве германской культуры и второсортности культур прибалтийских народов. В школы Латвии была направлена в качестве циркуляра статья некоего немецкого искусствоведа, в которой “доказывалось”: “Всё, что имеется в Латвии в культуре и хозяйстве, достигнуто благодаря труду немецких завоевателей”.
В первые же дни оккупации были отменены законы о национализации и об аграрной реформе. Часть бывших владельцев промышленных и торговых предприятий получила назад свою собственность (четверть владельцев в Латвии и Эстонии и 4 процента в Литве), но большая часть денационализированной собственности была взята в руки вновь созданными германскими фирмами.
После оккупации Прибалтики на ее территории было создано сельскохозяйственное общество “Остланд”, администрация которого находилась в Риге. Завладев обширными землями, сельскохозяйственными постройками и сельскохозяйственным инвентарем, общество стало контролировать сельское хозяйство Прибалтики.
Были введены обременительные налоги, обязательные поставки сельскохозяйственной продукции и другие повинности. Уже в 1941 году оккупанты путем реквизиций и конфискаций забрали у эстонского крестьянства около 2/3 валового сбора ржи, значительную часть урожая пшеницы и почти всё фуражное зерно.
Только в 1942-1943 хозяйственном году объем принудительных поставок в Литве был установлен в размерах 245 тысяч тонн, что составило около половины валовой продукции 1942 года, объем поставок молока - 454 тысячи тонн 3,5-процентной жирности, то есть около 2/3 валовой продукции за этот год.
За нарушение обязательных поставок, а также неуплату налогов крестьяне подвергались суровым наказаниям: денежному штрафу до 10 тысяч марок, конфискации всего имущества, тюремному заключению. За умышленное невыполнение поставок грозил расстрел. В 1941-1944 годах разного рода репрессиям подверглось до 100 тысяч эстонских крестьян.
За время оккупации поголовье скота и домашней птицы в трех республиках уменьшилось по всем видам на сотни тысяч голов. Практически вся сельскохозяйственная техника была вывезена в Германию. Хищнически вырубались леса. В результате хозяйничанья немцев произошло сокращение посевных площадей, падение урожайности.
Те, кто в первые дни оккупации ожидал процветания при немцах, были потрясены наступившей скудостью пищевого рациона, а затем массовой нищетой и голодом. Как и повсюду в оккупированной гитлеровцами Европе, значительная часть населения Прибалтики была посажена на полуголодный паек. С конца 1941 года здесь была введена карточная система. По своей калорийности паек, выдаваемый по карточкам, лишь на одну треть удовлетворял нормальную потребность человека в пище. В конце 1942 года и без того более чем скудные нормы выдачи продуктов питания были ещё более снижены. Теперь местному рабочему полагалось на день 243 граммов хлеба, 19 граммов жиров, 5 граммов сахара и 100 граммов соленой рыбы. Но и эти нормы снабжения часто нарушались. Некоторые из продуктов питания, указанных в продовольственных карточках, местное население не получало неделями.
Люди были вынуждены обменивать у спекулянтов продукты питания на мебель, одежду и другие вещи. Отдел питания и хозяйства “самоуправления” г. Вильнюса по этому поводу в начале 1943 г. писал: “Эти цены (то есть спекулятивные. - Авт.) так высоки, что средний житель вынужден продавать свою мебель, одежду и т. д. Запасы мебели в некоторых бедняцких слоях так исчерпаны, что им голод смотрит в глаза… Здоровье и трудоспособность населения все больше ставится под угрозу”. В первые же дни оккупации было отменено бесплатное медицинское обслуживание. К тому же в больницах не хватало мест, не было в нужном количестве даже необходимых лекарств и других медицинских принадлежностей.
