Думается, читатель примерно представляет себе ответы. Но то, что происходило на протяжении последних 15 лет, не только зафиксировано острым и точным пером репортёра, но и есть немало конкретных предложений о путях выхода из кризиса, например, мероприятия по защите судебных свидетелей.
Читается книга на одном дыхании, практически все очерки — документальные детективы. В своем отзыве, помещенном на задней крышке переплета, Георгий Вайнер охотно свидетельствовал, что многочисленные русские газеты от Нью-Йорка до Сиднея с удовольствием перепечатывают их, борясь за увеличение тиража, ведь они остросюжетны настолько, насколько горазда на выдумку сама жизнь. К слову, Игорь Гамаюнов не лишен и художественной жилки, у него выходило немало повестей, а также роман "Капкан для властолюбца".
В заключение, еще раз поздравляя с книгой автора, а заодно и с недавним днем рождения, можно разве что попенять за несколько преувеличенный оптимизм по части разрешения чуть не всех проблем и изжития чуть ли не всех недостатков, но по-человечески всё это очень понятно.
Анна Попова ГЛАВНОЕ —САМА ЖИЗНЬ. О творчестве Георгия БАЖЕНОВА
9 июля исполняется 60 лет писателю Георгию Баженову. В канун юбилея в издательстве "Голос-Пресс" (Москва) вышла его очередная книга — роман "Музы сокровенного художника".
Георгий Викторович — воспитанник Свердловского суворовского военного училища, окончил Институт иностранных языков и Литературный институт имени Горького, работал переводчиком английского языка, педагогом, журналистом, побывал во многих странах мира и исколесил в качестве разъездного корреспондента Советский Союз и Россию… Еще в суворовском училище он стал юным журналистом, но о писательстве в то время и не помышлял. Писатель, считает Баженов, — это человек, душа которого открыта для чужой боли. А для этого нужно было созреть…
После окончания 3-го курса Горьковского института иностранных языков в группе лучших студентов Баженов был направлен в Индию работать переводчиком (в то время ему было чуть более 20 лет). Он жил и работал в Индии, а душой, сердцем был дома с молодой женой и маленькой дочкой, мучился, страдал, более всего — страданиями близких людей… Именно в Индии были написаны первые рассказы, отправлены в Москву, пройден конкурс в Литературный институт, после чего и началось постепенное формирование его как писателя.
Первый рассказ "Добрая душа" (написанный еще в Индии) был напечатан в журнале "Смена" в 1971 году, позже, в 1973, выходит повесть "Братья" в журнале "Наш современник". Затем появились рассказы и повести в "Неделе", в "Литературной России", в журнале "Молодая гвардия" и другой периодике. В 1975 году выходит первая книга Баженова "Время твоей жизни" с предисловием Сергея Залыгина. В 1976, с вступлением в Союз писателей, начинается уже профессиональная творческая жизнь…
Произведения Баженова современны, герои — обычные люди со своими, но близкими любому человеку судьбами, с обыденными, житейскими проблемами. Сюжеты, можно сказать, музыкальны, созвучны действительной сути человека: они обнажают именно те стороны нашей жизни, о которых теперь, как правило, молчат, — наши чувства, переживания, терзания, метания, самоанализ. Автор не только показывает читателю все внешние, видимые обстоятельства жизни своих героев, но и мастерски передаёт их сокровенные, не надуманные, а как бы услышанные и подслушанные мысли.
Самыми творчески плодотворными для Баженова были годы вплоть до развала Советского Союза. Георгий Викторович жил и горел литературой, много писал, много печатался и издавался. Его рассказы, повести, романы появлялись на страницах журналов "Новый мир", "Наш современник", "Молодая гвардия" и многих других. Затем, когда рухнул Советский Союз, произошел затяжной духовный кризис, начались годы молчаливого затворничества, тяжелого внутреннего и духовного одиночества, "уход в себя"…
Но не зря Баженов "уходил в себя"... Недавно в издательстве "Голос-Пресс" вышел роман "Бинго" — новая, свежая струя в его творчестве. Эта книга пронизана улыбкой, иронией и самоиронией; есть в ней и сарказм; и насмешка и над самим собой, и даже над серьезностью небытия, потому что главное, по мысли писателя, — сама жизнь. Именно о жизни и нужно думать...
Поздравляем Георгия Викторовича с юбилеем и желаем ему оставаться бодрым и энергичным мужчиной, мудрым и самодостаточным человеком, своеобычным и незаурядным писателем. Здоровья, счастья, благополучия ему и его близким и, конечно же, новых творческих исканий и успехов!
Книги Г.Баженова можно приобрести в издательстве "Голос-Пресс" по адресу: Москва, Цветной бульвар, д. 32. Телефон издательства: (495) 623-44-61.
Дмитрий Ковальчук СЛАДКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Исаак Бабель — один из русскоязычных писателей ХХ века, чьё творчество вызвало бурные споры и получило немало неверных, искажённых оценок, сопровождаемых массой недоговорённостей и мифов. Один из них — причисление писателя к русской классической литературе.
Попытаюсь возразить с русской национальной позиции, хотя предвижу реакцию, о которой И.Шафаревич писал ещё в 1983 году в "Русофобии": "Раздражение, которое вызывает любая попытка взглянуть на жизнь с русской национальной точки зрения".
Неприятие вызывает не происхождение Бабеля, а его неприязненное, агрессивное, примитивно-вульгарное отношение ко всему русскому, и даже шире — ко всему славянскому. Естественно, вызывает удивление утверждение Г.Белой, которая во вступлении к двухтомнику писателя, ссылаясь на зарубежные исследования, отмечала, что "еврейское происхождение писателя было непреодолимым барьером между Бабелем и конармией, Бабелем и Россией". На мой взгляд, не еврейское происхождение, а чуждая русскому национальному сознанию духовно-религиозная традиция (что хорошо просматривается в прозе писателя) стала причиной той пропасти, которая пролегла между Бабелем и православной Россией.
И.Бабель не принимает духовного поиска православной личности. Неудивительно, что в основном мотив веры в Бога либо неверия чаще всего связан с католическими костелами и католическими священнослужителями. Но даже в этом случае бабелевского героя цикла "Конармия" занимают только росписи на стенах, человеческие грехи, любое осквернение веры. Неудивительно, что в костеле повествователь видит не то, что мог увидеть человек верующий, богобоязненный. Его внимание привлекает изображение "...богоматерей... с розовыми, как у мышей, зрачками", он чувствует, что "бисквиты хозяйки пахли как распятие" и т.п. Довершает безбожно-кощунственный ряд признание героя: "Я вижу раны твоего Бога, сочащиеся семенем, благоуханным ядом, опьяняющим девственниц".
О чем бы ни говорил Бабель, какие бы темы он ни затрагивал, богоборческий мотив будет неизменным спутником на страницах его произведений. Причем, эта сторона творчества характерна как для "Конармии", так и для "мирной" прозы автора. И это не преувеличение. Пристальное внимание писателя привлекает не добродетель, но все образы, в которых заключен какой-либо человеческий порок: "неверный монах в лиловой рясе"; глупый ксендз, развесивший на гвоздях "спасителя" интимные детали женского туалета; воинствующий безбожник пан Аполек ("Конармия"); Беня Крик, в присутствии тестя развлекающийся с проституткой; "дед, прогнанный из раввинов (! — Д.К.)... за кощунство" и т.д. (проза 20-30-х годов).
Герой-повествователь "Конармии" признается, что "и сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого мщения — ...принес их в жертву новому обету" ("Пан Аполек", 1923). Однако знакомство с содержанием "нового обета", изложенного паном Аполеком, в основе которого богоборческий рассказ о грехопадении Иисуса Христа и рождении его ребенка, убеждает нас в том, что отказ от мерзких душевных качеств произведен лишь на словах. Примечательна фигура Аполека. Художник по роду занятий, он расписывал один из новых костелов. Уже в самой манере письма, равно как и в выборе образов и сюжетов, ярко прослеживается антихристианская тенденция.
Многочисленные свидетельства донесли до нас тот особый настрой, с каким приступали православные иконописцы к работе. Этому предшествовали длительные посты и молитвы как период нравственного очищения и подготовки к росписи, которая была актом духовного творчества. Для самого же Аполека такой духовной основы нет. Деньги, жажда духовной бездны заслоняют все: "Пятнадцать злотых за богоматерь, двадцать пять злотых за святое семейство и пятьдесят злотых за тайную Вечерю с изображением всех родственников заказчика". Не на высоте и образ священнослужителя: "Он улыбнулся, старый патер, и послал бокал коньяку художнику, работавшему под куполом".
