Валентин Нервин - поэт иного склада, он дитя урбанистического пространства. Его стихи навеяны впечатлениями от воронежских улочек и их обитателей. Лирические стихи автора безупречны в подборе нужного слова и строя, богаты чувством и глубиной мысли, тонкой, психологически выверенной иронией. А за плечами у автора годы работы в органах губернской власти, опыт экономиста.
Сергей Попов – сын литератора, воронежского прозаика Виктора Попова, в разные годы возглавлявшего журнал «Подъём» и писательскую организацию области. Доктор медицинских наук, выпускник Литературного института. Как и положено медику, скрупулёзен в поиске детали, не чуждается экспериментировать. У него нередко встречаются стихи без знаков препинания, без прописных букв в начале строки. Но и без традиционных элементов стихосложения структура стиха не разрушается.
Светлана Ляшова живёт в старинном донском селе Старая Калитва. Работает заведующей библиотекой. Её лирическая песнь по-женски мягкая, нежная, с тончайшими нюансами человеческих настроений. Грусть легко перетекает в восторг, разлука во встречу с любимым или наоборот. Искренность, пожалуй, отличительная черта стихов Светланы Ляшовой.
Картина воронежской поэзии будет неполной без молодых авторов. Дети эпохи интернета, они, как и их старшие коллеги, тоже не идут каждый по себе. Мы наблюдаем рождение целой плеяды дерзких и одарённых стихотворцев. Устоят ли перед вызовами времени, сохранят ли дар говорить высоким слогом от имени своего поколения? А пока вот они, представители новой смены. Маша Соколовская когда-то стояла у истоков молодёжного творческого объединения «Союз свободных поэтов и менестрелей», ныне кандидат филологических наук, член Союза российских писателей. Родион Прилепин – автор двух сборников стихотворений, лауреат поэтических фестивалей, ведёт на сайте поэтическую рубрику. Александра Веретина (Никулина) – мама двоих детей, сотрудничает с калачеевской районной газетой, лауреат ежегодной Исаевской премии молодых поэтов, учреждённой правительством Воронежской области. Сергей Матыцин – мастер спорта по каратэ, тренер-преподаватель детской спортивной школы и лауреат поэтических конкурсов, на его счету три стихотворные книжки.
Пожелаем же авторам – именитым и начинающим – творческого вдохновения.
Теги: литература , журнал
Александр НЕСТРУГИН,
с. Петропавловка
ЕГОРОВА РЕКА*
Памяти Егора Исаева
Буду ехать в Воронеж - Битюг не миную[?]
И в своих забелевших порошей летах
Всё баюкать мне память, как речку больную, –
В потемневших, где сбито, ноябрьских бинтах.
Как ни едь, всё одно по-предзимнему голо.
Как ни бейся свернуть, а дорога одна.
И, забыв про мосты, через реку Егора
Вброд меня всякий раз переводит она.
И идёт, всё идёт с мелового угора
Свете горний – кольцовские степи оплечь.
И, пригнув тальники, подступает под горло
Корневою водою – Егорова речь.
И куда ни пойду, а её не миную…
И в своих забелевших порошей летах
Всё баюкать мне память, как речку больную, –
В потемневших, где сбито, ноябрьских бинтах…
________________________
* Так названа одна из книг друга Е.А. Исаева воронежского поэта Геннадия Луткова.
* * *
Март – с полузаметёнными грачами.
Апрель. Грачи оттаяли, дерутся.
Друзья, что всех грачей перекричали
Когда-то, слишком поздно соберутся…
Но жизнь ещё не вся – такое чувство,
И тянет так туда, где сбились лодки….
Где в лозняках купается речушка
И поплавок ныряет за селёдкой.
А загрустишь (уйти, уйти с водою!),
Твой старый берег, проступив упрямо,
Так вцепится пропащей чередою
В рукав – и чередою, и репьями…
* * *
Райцентр – не деревушка,
Но мимо смотрит власть…
Знакомая кукушка
Вести дела взялась.
Порою медлит тяжко,
Но нет её честней.
Вся наша трёхэтажка
Считает вместе с ней.
И все дома-домишки,
И школа, и детсад,
Примерные не слишком,
Дыхание таят.
Вся жизнь куда-то делась,
Обсчитана жульём,
А мы, на счёт надеясь
Кукушкин, всё живём!
РОДИНА
Здесь щемяще, выс[?]ко, обрывно;
Здесь легко, заступив за черту,
С тополями лететь неотрывно
На ту сторону грусти, на ту!
И узнать, что там воздуха нету;
И отдать всё, до вздоха, тоске,
И поплыть через бездну на эту
На сухом тополином листке…
Валентин НЕРВИН,
Воронеж
ВОРОНЕЖСКОЕ ВРЕМЯ
Корабельный,
колокольный,
тайну времени храня,
этот город своевольный
приворонежил меня.
От платоновского слова
отражаются в реке
переулочки былого
с будущим накоротке.
И шагаю рядом с теми,
для которых я живу,
и воронежское время
понимаю наяву.
Не хочу судьбы окольной
для сегодняшнего дня –
этот город колокольный
приворонежил меня!
* * *
Пройду с утра вдоль нашего квартала –
по достопримечательным местам,
где женщина безумная читала
свои стихи собакам и котам.
Предполагаю, что, по крайней мере,
имея первобытное чутьё,
все эти замечательные звери
беспрекословно слушали её.
Безумия таинственные знаки
и слова эмпирический закон
воронежские кошки и собаки
по жизни понимают испокон.
Как проклятый, корябаю бумагу,
а человеку надо по судьбе,
найти обыкновенную дворнягу
и взять её в товарищи себе.
НОЧНОЙ ТРАМВАЙ
По следу ночного трамвая
летят золотые огни,
до самого Первого Мая
продлятся пасхальные дни.
А воздух пропах куличами,
поэтому тошно чертям
шататься такими ночами
по нашим трамвайным путям.
Гуляй, чернозёмная рота! –
любая душа, на пропой,
усыпана до поворота
яичной цветной скорлупой.
Я даже не подозреваю,
что время глядит на меня
с подножки ночного трамвая,
на стыках пространства звеня.
* * *
…По Дону гуляет казак молодой.
Из песни
В пути за живою и мёртвой водой
земная дорожка недолго петляет:
по Дону гуляет казак молодой,
а старый казак по квартире гуляет.
Я знаю, былые заслуги не в счёт –
вчерашние ангелы не приголубят;
уже самогон по усам не течёт
и шашка не рубит, и девки не любят.
А вечером я выхожу на балкон,
дышу химикатами и представляю,
что неподалёку находится Дон
и я на закате
по Дону гуляю…
Сергей ПОПОВ,
Воронеж
* * *
В.Ш.
на прежнюю пряжу надёжу
себе не запишешь в зачёт
сквозь полупрозрачную кожу
прозрачное время течёт
и ток пробегающий тенью
неверную кровь холодит
и воздух подобен растенью
и тень по соцветьям летит
цветы колдовства и удачи
и Парок спокойная злость
могло обернуться иначе
но именно этак пришлось
единственно так оказалось
озябнуть на здешнем ветру
и самая малая жалость
навечно забыть поутру
видений ночные громады
могучую радугу слёз
невытертый след от помады
и хвои венковый начёс
всю жизнь в заревом отпечатке
на сизом оконном стекле
небесную тень на сетчатке
чудесные блики во мгле
* * *
Теперь довыдумать сумей-ка
позавчерашнее житьё.
И если жизнь, она, копейка,
усмешка, дальняя скамейка,
над голым парком вороньё –
нет утешенья и пощады
юнцу с бескостным языком.
О, эти гибельные взгляды!
О, эти приступы бравады!
Я с этим парнем незнаком.
Глубокой осени свеченьем
прошиты холод обложной,
ложбинный пах, портвейн с печеньем,
земля с небесным ополченьем,
прозрачный купол неземной.
Портвейн массандровский – не местный.
День завершается воскресный.
В озёрной ряби дерева.
И речь смеркается над бездной.
И смута в омуте жива.
Чернильных вод лещи и щуки
сполна обучены науке
затеплить звёздное зерно.
Но над лещинами разлуки
всё солнце блазнится одно.
