Итоги Итоги - Итоги № 49 (2013)

Добровольно-принудительно / Политика и экономика / Что почем

Добровольно-принудительно

/  Политика и экономика /  Что почем

800 рублей, по примерным оценкам, будет стоить государству проверка одного школьника или студента на наркотики. Федеральный закон о тестировании учащихся школ, колледжей и вузов на употребление запрещенных препаратов вступил в силу на прошлой неделе.

Закон назвали обязательным, но таковым он является только для органов исполнительной власти и администрации учебных учреждений, которые должны организовать тестирование. Для учащихся оно добровольно. Впрочем, глава ФСКН Виктор Иванов уже назвал грядущие проверки показухой. «Эффективность подобного тестирования сомнительна, — отмечает врач-нарколог Дмитрий Ременцов. — Если прием наркотиков носит нерегулярный характер, то тест что-то покажет не позднее пяти дней после употребления. К тому же наиболее распространенные в школьной среде наркотические вещества — это различные курительные смеси, а стандартные тесты их не выявят». При этом тестирование вещь затратная. Так, в Москве насчитывается около 700 тысяч школьников и примерно миллион студентов. Если даже тестирование пройдет каждый второй, на это потребуется примерно 680 миллионов рублей. А в масштабах России нужно не менее восьми миллиардов. Между тем до сих пор не согласована госпрограмма реабилитации наркозависимых — чиновники ищут, из чьего бы кармана достать чуть более 3,6 миллиарда рублей на ее реализацию в 2014 году. Видимо, депутаты, принявшие закон о тестировании, считают, что выявить наркоманов гораздо важнее, чем вылечить.

Нам не по пути

/  Политика и экономика /  Что почем

5000 маршрутных такси ежедневно выезжает на улицы Москвы. «Для такого мегаполиса цифра небольшая, но вот точное количество перевозимых пассажиров не знает никто, ведь деньги идут водителю «в шапку», — говорит директор Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ Михаил Блинкин. — Но хуже всего не это: московские маршрутки по сути представляют собой африканский тип транспорта, поскольку таких микроавтобусов нет ни в одном цивилизованном мегаполисе мира. В них тяжело заходить пожилым людям, практически невозможно — инвалидам». Вот и мэр Сергей Собянин решил, что морально устаревшим маршруткам не место в городе: в следующем году их в массовом порядке начнут менять на современные низкопольные машины. Переход этот будет постепенным. «Разрешение на пользование маршрутом перевозчики получают на пять лет, поэтому сразу полностью обновить парк микроавтобусов не получится», — прокомментировали «Итогам» в столичном департаменте транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры. На какие машины перейдут перевозчики и отразится ли это на цене проезда, пока непонятно. «Конечно, есть риск повышения стоимости, но в целом она у нас поднимается очень медленно по сравнению с теми же тарифами ЖКХ, — говорит Михаил Блинкин. — К тому же есть возможность сделать переход на новые микроавтобусы максимально безболезненным. Например, если город заключает с транспортной компанией контракт на пять лет, перевозчику не составит проблем взять машины в лизинг. Он же знает, что в ближайшие годы его ждет гарантированный доход. А если город будет еще и субсидировать процентные ставки, то потери перевозчиков окажутся вовсе незначительны. При этом пассажиры смогут по единым проездным билетам ездить на любом транспорте, даже не задумываясь, машиной какого перевозчика пользуются. В этом и заключается унификация транспорта».

В среднем низкопольные микроавтобусы стоят 1,5 миллиона рублей. По некоторым оценкам, все столичные маршрутки перевозят в день тоже примерно 1,5 миллиона человек. На одну машину приходится около 300 пассажиров. При стоимости проезда в 35 рублей ежедневная выручка маршрутки составляет 10 500 рублей. Получается, что полностью новая машина окупится примерно за пять месяцев. Главное, чтобы в погоне за выручкой не забыли о пожилых и инвалидах, ради которых все это и затевается.

Контракт с родиной

/  Политика и экономика /  Что почем

112 процентов — таким показателем выполнения плана набора контрактников может похвастаться Министерство обороны в уходящем году. В абсолютном исчислении это 70 тысяч человек, пошедших в армию добровольно. Всего же сейчас в Вооруженных силах страны служат более 215 тысяч профессиональных солдат и сержантов. Они постепенно вытесняют срочников, которых, по расчетам генералов, к 2020 году в войсках останется чуть более 200 тысяч вместо нынешних 300. Контрактников, наоборот, в 2017 году должно стать 425 тысяч, или в два раза больше, чем сейчас, а в 2020-м — полмиллиона. Если к их числу прибавить 225 тысяч офицеров и 60 тысяч прапорщиков с мичманами, которые профессионалами являются по определению, то получится, что Российская армия, вмещающая в себя миллион должностей военнослужащих, на три четверти станет контрактной. Военный эксперт Владислав Шурыгин видит в этом только плюсы: «Подписывая контракт, человек все-таки оценивает возможные риски, к тому же он знает, за что подвергает себя им — не только за эфемерный воинский долг, но и за вполне конкретное денежное довольствие».

С такими темпами Российская армия уже в обозримом будущем может стать профессиональной, если, конечно, не случится очередного финансового кризиса. Все-таки мировой опыт показывает, что контрактная армия обходится в 3,5—4 раза дороже той, где служат по призыву.

Кубышка распечатана

/  Политика и экономика /  Что почем

200—400 млрд руб. может понадобиться правительству на докапитализацию Внешэкономбанка. Такую сумму озвучил первый вице-премьер Игорь Шувалов. По его словам, ВЭБ нуждается в дополнительных финансовых вливаниях из-за реализации дорогостоящих инфраструктурных проектов. Например, олимпийских. «Как правило, такие проекты долгосрочные и имеют невысокую рентабельность, — пояснил «Итогам» заместитель гендиректора компании «Паллада Эссет Менеджмент» Александр Баранов. — И длительный срок окупаемости — основная причина, по которой ВЭБу нужна докапитализация».

Еще весной этого года, напомним, основные подрядчики строительства олимпийских проектов просили у ВЭБа реструктурировать выданные им кредиты. А сделать это без допвливаний со стороны государства невозможно. Тут-то и засада. Докапитализацию ВЭБа правительство собирается проводить не из бюджета, а из Фонда национального благосостояния. Того самого, который изначально предназначался для погашения дефицита пенсионной системы. Но другого выхода, похоже, нет.

Сегодня, по данным Минфина, в ФНБ аккумулировано 2 триллиона 922 миллиарда 790 миллионов рублей. Таким образом, на решение финансовых проблем госбанка будет потрачена седьмая часть пенсионной кубышки. Кстати, на эти 400 миллиардов рублей можно было бы сегодня единоразово выплатить пенсию потенциально более чем 39 миллионам пенсионеров или повысить ее не менее чем на 20 процентов.

Проблема еще и в том, что помимо ВЭБа на средства ФНБ претендуют многие компании. Речь не только об «РЖД» или «Росатоме» — последний, например, хотел бы финансировать за счет фонда сооружение станций за рубежом. На этом фоне и инициатива «Ростеха» производить вместе с австрийцами легкомоторные самолеты — тоже, естественно, на средства ФНС — уже не выглядит экзотической. Кубышка-то распечатана! И воспользоваться ею уже готовы многие.

Не вижу зла

/  Политика и экономика /  Те, которые...

Что ни говори, но самое важное в любой новости — это ее место в хронологическом ряду. Представьте себе, что вы, читая новостную ленту, наткнулись на заявление председателя Госдумы Сергея Нарышкина, посвященное ужасному злодеянию в стенах нижней палаты. Что, где, когда — неясно. Ясно только, что «это недостойно звания депутата». Вы пытаетесь докопаться до сути, но вместо начала повести знакомитесь сразу с финалом. А там — заявление главы Чечни Рамзана Кадырова, уверяющего, что никакой драки между депутатами Адамом Делимхановым и Алексеем Журавлевым не было, а было «неловкое движение» со стороны последнего, в результате которого тот поскользнулся. С этой версией согласен сам Журавлев, уточняющий, правда, что «поскользнулись оба».