Так вот могу со всей ответственностью сказать: больше половины стихотворений, создаваемых в Майкопе на русском языке, и примерно 80% поэзии майкопской молодёжи – самый что ни на есть романтизм. Зачастую текстологически почти неотличимый от исторического романтизма (то есть от литературного направления первой половины XIX века) или от модернистского неоромантизма начала ХХ века.
Как тебе, например, понравятся такие строки Александра Родимцева, бывшего ученика моей родной майкопской школы № 22, а ныне – студента, притом одновременно студента Литинститута и одного из журналистских вузов Санкт-Петербурга…
В мутном небе
одинокая звезда
ждёт века прихода Божьего
с небес.
Люди видят отражение её,
не умея поднимать
наверх глаза…
Кто поймёт,
как ей постыло
быть звездой?
Кто почувствует
оков постылый вес?
Кто вернётся
из-за огненной черты,
за которой каждый час
гремит гроза?
(«В мутном небе…»)
Ведь романтизм же это. И прямо-таки эталонный романтизм.
Собственно говоря, в подобном положении вещей нет ничего удивительного.
Культура подобна огромной пирамиде. Или айсбергу, значительная часть которого скрыта от наших глаз. Поэты творят свои миры не из воздуха, а из доступного им «строительного материала», как правило, добывая его «не сверху», а «снизу».
Теперь погляди, какой культурный «строительный материал» доступен современной российской пишущей молодёжи.
Во-первых, это – классика из школьной программы. Пушкин и Лермонтов. Романтики, между прочим. Когда я читаю юных поэтов, вижу, что они очень хорошо знакомы с Пушкиным и Лермонтовым, неплохо – с Блоком и Ахматовой и совсем не знакомы с Некрасовым. То ли на Некрасова не хватает школьных часов, то ли он молодёжи совершенно неинтересен.
Во-вторых, «массовая культура» – жанровая проза (фэнтези в первую очередь), синкретическая поэзия (рок-поэзия, поп-поэзия, бард-поэзия), зрелищно-блокбастерное кино, компьютерные игры. Почти все главные жанры и концепты нынешней массовой культуры берут начало в романтизме.
Наконец, в-третьих, актуальные мифологии – всевозможные оккультно-эзотерические построения, ролевые игры, городской фольклор. И это – несомненная епархия романтизма.
Сам подумай, какая поэзия может явиться из сочетания всех этих составляющих. Кстати, «канонизированная современная поэзия» – даже такая простая, как у Константина Ваншенкина, Ларисы Миллер или Владимира Салимона, – явно не входит в «строительный набор» пишущей молодёжи.
Наш общий знакомый N.N. возразит: «Но ведь сей доморощенный романтизм – плохая поэзия, и замечать её нет смысла».
Первая часть этого утверждения спорна (к примеру, приведённые выше строки Родимцева вовсе не кажутся мне плохой поэзией), а вторая – категорически неправильна. Вспомним слова дедушки Гегеля: «Всё действительное разумно». Романтизм нынешней российской поэзии есть нечто действительное. Глупо игнорировать культурную реальность, тем более реальность доминирующую и доминантную.
Посуди сам. У каждого школьника или студента, пишущего «новоромантические стихи», есть одноклассники и однокашники, младшие друзья и подруги, братья и сёстры. Это значит, что соответствующие культурные навыки будут передаваться последующим поколениям. Я не вижу в современной России ни одной социокультурной силы, способной уверенно противостоять неоромантическому дискурсу. Романтизм – доминантный фактор в современной поэзии, а всё, что не является романтизмом, – это факторы рецессивные, сходящие на нет, отживающие. Как бы ни было горько кому-либо.
Есть причины не любить романтическое мировоззрение. Оно очень подростковое. Романтизм – удел отроков, и лирический герой поэтов-романтиков – «подросток» со своими специфическими проблемами и комплексами.
Нынешняя актуальная поэзия благоволит другому типу лирического героя – не «подростку», а «ребёнку». Это явственно просматривается в разных вариантах – и в радикально модернистских (к примеру, у поэтов круга «Воздуха»), и в традиционалистских (у Михаила Квадратова, Дмитрия Легезы, Андрея Гришаева). Куда ни взгляни – хоть в «Воздух», хоть в «Арион» – повсюду мир глазами четырёхлетнего дитяти. «Поэтов-подростков» ныне не жалуют, а «поэтов-ясельничков» – напротив, охотно привечают.
Оно и понятно: четырёхлетние дети – маленькие ангелы, а четырнадцатилетние подростки – маленькие дьяволы. Однако у подростка есть одно преимущество по сравнению с ребёнком: подросток – почти взрослый. Подростку можно доверить и плуг, и оружие, а беспомощному ребёнку – нельзя. Романтическая поэзия имеет много броских отроческих пороков – она однообразна, пафосна, криклива. И всё же она более ответственна, чем «детский лепет в стихах». А ведь время скоро потребует от нас всех (и в том числе от поэтов) навыка быть ответственным, взрослым.
К слову, вопреки устойчивым предрассудкам романтическая поэзия несёт в себе большой потенциал роста. Она может быть умной, сложной, интеллектуальной – оставаясь при этом вполне романтической…
В позапрошлом году моим открытием стали стихи известного учёного-историка (ассиролога и хеттоведа) Александра Немировского. Вот образчик:
По плечу тебе – не по плечу –
плеч для ноши не жалей.
Управляет миром «я хочу» –
слово парий и царей.
Впереди, смотри, огонь и дым –
но в веселии сердца:
нет конца желаниям твоим,
и тебе в них нет конца!
Этим – говори не говори –
живы, кто силён и слаб.
«Мы желаем!» – возгласят цари;
«Я хочу», – умолит раб.
Страхи, ожидания, приказ –
стены против забытья –
это всё, что связывает нас,
клятвы кровь и кровь твоя!
Не страшись ни бедствий,
ни щедрот,
созывай богов на пир!
Наша жажда воды создаёт,
и тоска рождает мир.
Не давай руке своей скудеть,
не считай своей казны:
кто ты, чтоб с земли
себя стереть,
и уснуть, и видеть сны?
Меч из ножен,
и вперёд, вперёд,
меч отчизны и глава!
Если Солнце по небу идёт –
воля Солнца такова!
(«Подарок Н.;
Мнение, поданное государю
против отречения от престола»).
Друг мой, а ведь это прекрасная поэзия – тонкая, глубокая, многослойная, насыщенная скрытыми цитатами, богатая отсылками к многочисленным историческим и культурным реалиям, виртуозно исполненная, в меру зашифрованная. И при этом – внятная, логичная, красивая. И ещё, как бы это сказать… позитивная. Серьёзная, уверенная, мобилизующая.
Как я хочу хоть раз, хоть в виде исключения увидеть такую поэзию в литературном журнале – заместо дежурного Наймана!
Романтизму надо дать дорогу. Хотя он и так пробьёт её себе сам.
Твой Кирилл
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Литература
Во время смотра
ЭПОХА
Май – особый месяц в судьбе великого русского писателя Виктора Петровича Астафьева. В этом месяце сошлись дата его рождения – 1 мая 1924 года – и дата Победы, за которую он заплатил двумя годами на переднем крае нескольких фронтов и двумя тяжёлыми ранениями. На пересечении мирного и военного времени построен и сюжет известного астафьевского рассказа «Ясным ли днём» о Сергее Митрофановиче – безногом инвалиде из уральского горнозаводского посёлка, а в сорок четвёртом – бравом сержанте, командире орудийного расчёта гаубичной батареи.
