Могло ли присутствие близкого к смерти человека или тяжелое состояние других пациентов породить подобное явление? Заметим, что существует множество рассказов о привидениях в больницах…
Ричард Бакстер в книге «Несомненное существование мира духов» (1691) приводит следующую историю.
«В Лондоне проживает рассудительный, непьющий, благочестивый человек, один из моих прихожан, а у него есть старший брат, человек из высшего общества, в последнее время впавший в грех пьянства, хотя прежде он казался благочестивым. Он часто и подолгу живет в доме брата, и всякий раз, когда он, напившись пьяным, крепко спит, у изголовья его кровати раздается громкий стук, как будто кто-то колотит в стену. Если его кровать передвигают, шум следует за ним. Повсюду, где бы он ни находился, раздается грохот, который слышат все. За этим джентльменом наблюдали и держали за руки, чтобы он не мог делать этого сам.
Об этом мне сообщил его брат и в подтверждение своих слов привел жену (благоразумную женщину). Она помимо этого сказала, что, наблюдая за ним, видела, как его башмаки, стоявшие под кроватью, приподнялись над полом, хотя их никто не трогал.
Они привели ко мне этого человека, и, когда мы его спросили, как после таких предупреждений он решается вновь грешить, он не привел никаких оправданий. Но так как он человек не простой, я по причинам житейского свойства не называю здесь его имени».
В августе 1912 года маркиз Хантингтонский, впоследствии Восьмой герцог Девонширский, остановился вместе со своими спутниками в Болтон-холле, большом особняке в трех милях от Скиптона в графстве Йоркшир. Он ночевал в доме священника, который примыкал к Болтон-холлу. В числе его спутников были герцог Девонширский, лорд Десборо и правящий монарх король Георг V. Первым документом в данном случае является заявление маркиза Хантингтонского, под которым в качестве свидетелей подписались три высокопоставленных джентльмена.
«В воскресенье, 18 августа 1912 года, поднимаясь в свою комнату в доме священника в четверть двенадцатого вечера, я ясно увидел фигуру человека, стоявшего у двери. Он был в неприметной одежде и не слишком чисто выбрит. Я стоял на верхней площадке лестницы, глядя в конец коридора, где была моя комната. Я спустился вниз, взял другую свечу, но когда я снова поднялся наверх, фигура исчезла.
Привидения в тот вечер были темой общей беседы, но она велась в мое отсутствие, и я о них не думал.
Хантингтон».
Второй документ – письмо матери маркиза Хантингтона к леди Галифакс.
«Не известите ли вы лорда Галифакса, что Эдди [маркиз Хантингтонский] пошлет ему отчет о своем привидении? Кажется, это тот же человек, которого два-три раза видел викарий, но у викария призрак был в коричневой одежде, а Эдди заявил, что этот человек был в темно-сером или черном. У призрака, который видел Эдди, круглое лицо – без бороды, но, как он сказал, небритое. Когда мы спросили викария, была ли у его привидения борода, он ответил „нет“, но выглядел он так, словно несколько дней не брился, и его лицо было очень круглым».
Третье письмо было послано лорду Галифаксу маркизом Хантингтоном.
«В воскресенье, 18 августа, в четверть двенадцатого вечера я видел привидение, стоявшее в дверях моей комнаты и смотревшее не на меня, а мимо. Я ночевал в доме священника и заметил призрак, когда повернул налево с лестницы, в которой три пролета, и посмотрел в коридор длиной ярдов в одиннадцать, в конце которого находилась моя комната. Пока я поднимался по третьему пролету, в котором всего шесть ступеней, мне показалось, что кто-то там стоит, но я не придал этому значения, так как священник часто встречает меня на лестнице.
Я сразу понял, что это призрак, но испугался лишь потом. Он ниже среднего роста, лет пятидесяти пяти или около того. У него необычно круглое лицо – или скорее слишком широкое по отношению к длине, – изборожденное глубокими морщинами. Блестящие глаза. Лицо могло бы принадлежать старой женщине, если бы не подбородок, покрытый недельной седой щетиной. На голове капюшон, длинная одежда наподобие накидки. Капюшон и плечи, вероятно, серые, но низ одежды черный или коричневый. За спиной у меня горела лампа, в руке была свеча, поэтому голова и плечи призрака были освещены довольно ярко, тогда как нижняя часть оставалась в тени. Призрак вовсе не был прозрачным, он был плотным и реальным».
Стена комнаты, в которой спал маркиз, на самом деле была частью древней монастырской стены.
Викарий, о котором пишет мать маркиза Хантингтона, преподобный Макнабб, видел призрак всего однажды. Тот стоял в той же позе, в которой его видел маркиз, и казался таким реальным, что викарий обвинил его во вторжении в чужой дом. Затем призрак исчез. Вероятно, в прежние годы его видели и другие люди.
Мистер Уэйленд из Вата поведал эту историю преподобному Фредерику Джорджу Ли, а тот включил ее в свою книгу «Проблески в сумерках» (1884).
«В 1829 году мой отец купил возле Бристоля небольшой удобный дом с двумя акрами земли, называвшийся „Горячий ключ“.
Дом стоял за пределами деревни, неподалеку от местной церкви. Отец решил обосноваться здесь, оставив карьеру юриста и дом в Лондоне. Он полагал, что сделал выгодное приобретение. Дом был ветхим, однако его владелец обещал привести его в полный порядок при условии, что вернет часть затраченных средств, предоставив новому владельцу право полной и бессрочной собственности. Весной 1831 года все формальности были улажены.
В апреле отец с моей младшей сестрой, слугой и двумя служанками поселились в новом доме, но через две недели обе служанки захотели уволиться. Они утверждали, что в доме обитают призраки – большой обезьяны и гигантского черного пса. То одно, то другое из этих существ появлялось в комнатах или проходило мимо в коридорах и на лестнице. К тому же повсюду раздавались странные звуки. На пустом чердаке было страшнее всего: казалось, там кого-то душат; временами шум доносился из внутреннего двора – как будто там жестоко избивали человек двенадцать.
Вознамерившись выяснить причину этих звуков, служанки ничего не увидели и не услышали. Во дворе было тихо, как в могиле.
Призвали несколько деревенских жителей, однако те согласились нести караул только при зажженных свечах и в большой компании. По этой причине шум раздавался лишь на чердаке, однако около полуночи во внутреннем дворе появились призраки обезьяны и гигантского черного пса, их видели одновременно пять человек. Казалось, животные выбрались сквозь закрытую решетку из большого подвала во флигеле и устремились в темноту за оградой. Домочадцы и крестьяне видели призраков не меньше двенадцати раз, хотя мой отец и слуга (оба слышали странные звуки) ничего не видели.
В начале ноября 1831 года, после того как мой отец уже дважды или трижды поменял слуг, он проснулся среди ночи от душераздирающего крика, доносившегося (как ему показалось) с крыши дома. Одновременно он услышал шум: как будто дюжина рабочих, переговариваясь, снимала черепицу и швыряла в сад. Он вскочил с постели, накинул кое-что из одежды и халат, разбудил слугу и поспешил вместе с ним к входной двери, захватив с собой заряженные пистолеты и ружье. Они рассчитывали встретить там воров, или лунатика… Но, отворив дверь и оглядевшись, они никого не увидели и не услышали ни звука. Черепица была на месте, сад абсолютно пуст и тих.
Подобные события, разнящиеся лишь в деталях, происходили вновь и вновь. Мой отец, человек совершенно прозаический и лишенный воображения, пришел к необычному выводу, что в доме обитают привидения – что, конечно, соответствовало истине, – и в 1832 году продал его отошедшему от дел бристольскому купцу.
Тот, в свою очередь, как мне сказали, счел свою жизнь там невыносимой, но не сумел избавиться от дома и сделал из него три коттеджа. Однако никто не соглашался жить и в коттеджах, ибо там все осталось по-прежнему.
Об этом месте пошла дурная слава, окна пустующего дома разбили, здание со временем обветшало, и через несколько лет его снесли».
Следующий рассказ, вышедший из-под пера «молодой дамы», появился в 1880 году в «Ноутс энд кверис».
«Я собираюсь рассказать о том, что со мной произошло в июле прошлого года, когда я вместе со своими кузинами жила на севере страны в их йоркширском доме. Предыдущим летом я провела там несколько дней, но не видела и не слышала ничего особенного.
На этот раз, приехав рано днем, я отправилась кататься на лодке с одним из родственников, прекрасно провела вечер и наконец отправилась спать, немного утомившись от дневных трудов, но пребывая в отличном расположении духа. Я крепко проспала примерно до половины четвертого, когда стало рассветать. Ненадолго проснувшись, я увидела, что дверь в мою спальню вдруг открылась и тотчас захлопнулась. Я подумала, что это, должно быть, кто-то из прислуги, и крикнула: „Войдите!“
