библиотекарь берет 500 рублей.
Семья Замыцких живет в деревянном доме без удобств — сельская классика. Места в доме мало: кухня и одна комната, большую часть которой занимает печь. Впрочем, тесно здесь на выходных, когда приезжают дети. В будни здесь только Татьяна, ее гражданский муж Александр, младшая дочь Наташа и три кота. Старший сын Федор учится в Самаре в магистратуре, Сергей — в Тольятти в училище, Виктор работает в Тольятти, а Наташа учится в третьем классе в соседнем селе.
Проблемы со зрением передались Ксюше и другим детям по наследству от отца — у него глаукома. Он бросил жену и детей, когда Ксюша была совсем маленькая.
Татьяна не работает: всю жизнь ухаживает за детьми-инвалидами. Сожитель тоже безработный — немного кормит рыбалка. Основной доход семьи — пенсии и пособия детей по инвалидности. На Ксюшу, например, государство выделяет 5500 рублей. Татьяна очень стесняется бедной обстановки дома и признается, что тяжело было всегда, но теперь, когда на дорогу до интерната Ксюша еженедельно тратит тысячу рублей, стало еще хуже.
На учебу в Самару Ксюша ездит одна — выучила все нужные повороты и остановки. Местные водители ее знают: по просьбе мамы помогают сесть в транспорт.
«О том, что Ксюша больше не сможет на выходные оставаться в школе, мне сообщил, не поверите, сын Федя, — рассказывает Татьяна. — Он откуда-то узнал и позвонил мне. Теперь Ксюша пропускает половину уроков в понедельник и целую пятницу. Чтобы уехать в пятницу домой, ей приходится уезжать из школы рано утром. Она приезжает на электричке в Сызрань, пересаживается на автобус и едет до Шигон. А оттуда уже ничего не ходит. Так что я всякий раз прошу кого-нибудь меня за ней отвезти. А это 500 рублей. Но самое обидное — это то, что у Ксюши проблемы с учебой. Ей ставят двойки за пропуск уроков — по литературе, географии. Эти предметы, как назло, в понедельник и пятницу. Она ревет постоянно. А мне что, вертолет нанимать? Как ездить-то?»
Чтобы в понедельник приготовить для дочери завтрак, Татьяна встает около пяти утра. Первыми от ее шагов и яркого света просыпаются кошки, а потом и весь дом.
Обычно на остановку Ксюшу провожает мама: даже по привычной дороге идти в кромешной тьме девочке сложно. Сегодня вместо мамы я — крепко держу Ксюшу за руку, пока идем до остановки по заснеженной трассе.
Маршрутка приезжает в 7.30 утра, до Шигон полчаса езды. За это время в холодном транспорте у меня насмерть замерзают ноги, но Ксюша не жалуется — привыкла.
ВТОРАЯ ОСТАНОВКА: ШИГОНЫ
Обычно в Шигонах Ксюша пересаживается на автобус в 8.30 и едет до Сызрани. Там садится на электричку и к двум часам добирается до интерната. Сегодня ей надо зайти в поликлинику — после каникул необходимо взять для школы справку о состоянии здоровья.
Светлеет, и Ксюша становится увереннее: отпускает мою руку и старается идти впереди. На неочищенной дороге ее ноги проваливаются в снежную кашу — девочка покачивается, но продолжает уверенно идти.
К педиатру очередь. Ксюша занимает за женщиной с короткой стрижкой и усаживается неподалеку, чтобы не упустить ее из виду. Через несколько минут женщина уходит, не предупредив Ксюшу. У девочки начинается паника: она не знает, за кем была женщина, и не увидит ее, когда та вернется. Мы садимся поближе к кабинету, я фиксирую всех, кто пришел после нас.
Ксюшина медкарта очень толстая. «Врожденная глаукома, катаракта, жалобы на слепоту правого глаза и сильные головные боли».
«У меня часто болит голова. Очень сильно. Когда много уроков, когда переживаю из-за чего-нибудь, — говорит Ксюша. — По понедельникам и пятницам обычно болит всегда — из-за утомительной дороги. Таблетки не помогают, я просто терплю».
Спустя час, когда перед Ксюшей остаются человек пять (некоторые прошли без очереди), мимо нее протискивается мужчина с ребенком. В очереди начинается перепалка, и тут Ксюша встает.
— Мужчина, ну как вам не стыдно? — говорит она. — Мы тут сидим с восьми утра!
— Но мне надо!
— Всем надо, имейте совесть!
— Я занимал, просто уходил!
— Мне все равно, когда вы занимали, вас здесь не было целый час! Сейчас пойду я, и точка.
Получив справку, Ксюша поясняет, что первое время, когда ходила по больницам, всегда плакала. Потому что люди, пользуясь ее слепотой, часто протискивались без очереди и даже хамили. Ей пришлось научиться отстаивать свои права.
Автобус из Шигон уходит в 13 часов и идет до Сызрани час. Еще час надо будет просидеть на вокзале в ожидании электрички. Мы коротаем время до автобуса в маленьком кафе — там тепло и дешевый чай.
Ксюша рассказывает, что ей нравится учиться, хотя получается не слишком хорошо: некоторые предметы она не понимает. Зато очень любит литературу и книги — постоянно что-нибудь читает, участвует в конкурсах чтецов. Последнее, что ее потрясло, — «Бедная Лиза» Карамзина. Рассказывая, что учительница по литературе ставит двойки за прогулы, Ксюша еле сдерживается, чтобы не зареветь.
«То, что пропустила, надо сдавать. Единственный вариант — делать это на перемене. Учительница не всегда меня принимает, под настроение. И все время говорит, что я должна быть на уроках. Это так несправедливо!»
Без десяти час мы приходим на остановку. Автобуса еще нет, народу тоже никого. Ксюша нервничает, и не зря. Выясняется, что водитель уехал на десять минут раньше. «Разве можно так делать?» — расстраивается Ксюша. Следующий автобус в два. На этот раз мы приходим на остановку в половине второго, чтобы успеть наверняка. Автобус еще не подошел, а Ксюша уже думает о том, как будет бежать на электричку: поезд приедет в Сызрань впритык, останется пять минут на пересадку.
— Ну и как тебе этот квест? — с улыбкой спрашивает Ксюша уже на платформе. Мы успели добежать, даже осталась пара минут.
— Ужас, — признаюсь я. — Я замерзла и очень хочу спать.
— А мне еще сегодня вечером делать уроки.
ТРЕТЬЯ ОСТАНОВКА: СЫЗРАНЬ
На платформе много народу. Ксюша различает спины и поеживается: залезть в поезд — самая сложная часть квеста. Как только электричка подходит к перрону, люди ломятся в двери. Толпа засасывает меня внутрь, я оборачиваюсь и вижу, как Ксюшу несет людской поток. Она пытается ухватиться за перила, но промахивается. Хватаю ее за руку, помогаю забраться. Ксюша тяжело дышит: «Вот так каждый раз. Мне всегда страшно именно в этот момент, когда все пихаются. Люди не видят, что я
