отвлекают Алариха на некоторое время, и он, потеряв уже смысл происходящего, то строит совместно с новым псевдо-императором планы по управлению империей, собираясь даже послать часть своей армии в Африку для усмирения начавшегося там восстания, то продолжает вести переговоры с Гонорием по выделению земель для готов. Наконец, устав от двойственности сложившейся ситуации, Аларих разжаловал Аттала из императоров, лишил его короны и пурпурного плаща, но оставил при своем дворе, и в последний раз попытался вступить в переговоры с Гонорием — договорившись о личной встрече в нескольких милях от Равенны. Поскольку переговоры были сорваны вооруженной провокацией со стороны окружения императора, Аларих, для которого штурм хорошо укрепленной Равенны, по-видимому, не имел большого смысла, идет уже в третий раз на Рим, захватывает его после недолгой осады и дает своей армии несколько дней на его разграбление. Так впервые за свою тысячелетнюю историю Рим был полностью захвачен и разграблен.
Известный российский историк С.Ковалев полагает, что морально-политическое значение падения Рима 24 августа 410 г. столь велико, что эту дату можно считать концом эпохи античности ([28] с.820). Безусловно, взятие и разграбление Рима готами наглядно продемонстрировало, что прежние времена могущества Римской империи безвозвратно канули в прошлое. Тем не менее, это событие само по себе не привело к каким-то кардинальным изменениям. Аларих вскоре умер, вестготы ушли в южную Галлию, где и расселились, а Рим продолжал существовать, равно как и Западная Римская империя, хотя многие его жители попали в плен к варварам или были вынуждены бежать, бросив все свое имущество. Собственно, Аларих и не ставил перед собой цели уничтожения империи или Рима или захвата императорской власти, в основном его целью было получение земли для своего народа. Кроме того, поход на Рим в 408–410 гг. был спровоцирован убийством Стилихона и избиением семей варваров в Италии в 408 г. и был для Алариха и его армии своего рода «актом мести» за эти преступления. Судя по всему, армия Алариха и состояла в основном из тех 30 тыс. варваров, которые покинули римскую армию после этих событий. Во всяком случае, известно, что после присоединения к нему этих 30 тысяч, а также рабов-варваров и крепостных, сбежавших от своих римских господ, вся его армия насчитывала 40 тыс. человек ([75] рр. 175–176). Можно себе представить, как все эти варвары жаждали отомстить Риму за причиненные им несчастья, — и если бы не стремление Алариха поддерживать среди них порядок и воздержанность ([10] с. 301, 307), то разрушения и страдания, причиненные городу, могли бы быть намного большими.
В действительности, самым главным результатом описанных выше событий было исчезновение армии Западной Римской империи. Поскольку широкое привлечение готов, вандалов и других варваров в армию стало невозможным [23], то, как указывают историки, все последующие попытки военного набора в армию в течение V в. ни к чему не приводили ([14] с.360). Известны многочисленные случаи, когда молодые итальянцы и жители других провинций отрезали себе большой палец на руке или иным образом себя калечили, лишь бы избежать призыва. Дефицит населения в западных провинциях, особенно молодого и работоспособного, вследствие старения нации (см. главу II), был столь велик, что римские сенаторы и землевладельцы всячески препятствовали проведению набора в армию. Они, в частности, пролоббировали введение специального налога (так называемый aurum tironicum), составлявшего 5 фунтов (около 1,6 кг.) серебра и позволявшего получить освобождение от очередного призыва, и платили его за своих крепостных колонов, чтобы только их не забирали в армию ([130] р.618; [131] р.852). Для сравнения: раб в Древней Греции в IV в. до н. э. (где не было дефицита рабочих рук, но и не было такого наплыва военнопленных, как например, в Риме в период поздней республики) стоил в среднем 2 мины ([126] р.233), или около 2,5 римских фунтов серебра. То есть на ту сумму денег, которую платили римские землевладельцы в качестве рекрутского налога за своих крепостных в V в., в Древней Греции можно было купить двух рабов. При этом не было никакой гарантии, что этот рекрутский сбор опять не пришлось бы выплачивать при следующем призыве через год или два. Эти цифры демонстрируют, настолько велик был к этому времени дефицит рабочих рук в империи.
Потеряв свой главный источник пополнения армии — расселившихся на территории империи варваров, из которых она могла формировать, пусть варварскую по составу, но все же собственную, армию, под началом римских или романизированных офицеров, она теперь могла рассчитывать лишь на армии так называемых федератов — то есть тех же варваров, но уже под началом своих собственных вождей и под своими знаменами. Этим варварским армиям приходилось не только предоставлять целые провинции, которые тем самым фактически уходили из-под контроля империи, но и дополнительно платить деньги за их услуги. При этом сами эти армии были, во-первых, крайне ненадежными, во-вторых, при первом удобном случае превращались из защитников империи в захватчиков и грабителей, и в-третьих, их использование при отсутствии собственной армии привело к удивительному феномену, продолжавшемуся в течение приблизительно полстолетия — до самого конца Западной Римской империи — когда ею фактически управляли уже не императоры, а вожди варварских армий, и не в силу своего назначения или избрания римскими властями, а исключительно в силу того, что под их началом находилась армия варваров.
Первым примером такого вождя варваров был Аэций — хотя и римлянин по национальности, но проведший всю свою молодость среди гуннов в качестве заложника [24] и пользовавшийся среди них большим влиянием. Он решил вмешаться в борьбу за власть после смерти императора Гонория в 423 г. и привел в Италию 60 тысяч гуннов для поддержки самопровозглашенного императора Иоанна. Но выяснилось, что подошедшая до этого армия Восточной Римской империи уже свергла Иоанна и посадила на трон императрицу Галлу Пласидию и ее малолетнего сына Валентиниана III. Однако Аэция это не смутило — ведь главный его козырь: армия гуннов, — была под его началом. И вот императрица и император уже вынуждены принять его услуги в качестве главнокомандующего. В последующие 30 лет Аэций становится реальным властителем Западной Римской империи, а армия гуннов — фактически становится ее армией, побеждая в битвах ее внешних и внутренних врагов ([75] р.224, 244, 251).
Вот только несколько побед, одержанных гуннами Аэция. В 428 г. его войско в количестве 45 тыс. человек наносит поражение салическим франкам, вторгшимся в Галлию. После этой победы франки встают на службу империи в качестве федератов, получив для поселения земли на северо-востоке Галлии. В 436 г. гуннская армия Аэция разбивает бургундов, уничтожив их в количестве около 20 тысяч. После
