Как «оранжевая» революция разбудила в украинцах чувство гордости [ложь прямая, 18.1 и навязывание собственного мнения, 14.7: после грандиозного обмана сторонников Майдана «оранжевыми» лидерами украинцы испытывают жестокое разочарование и унижение], а в Европе возросло уважение к этому народу [ложь прямая, 18.1: какое уважение может испытывать рациональная Европа к безумцам, позволившим себя так обмануть и активно участвовавшим в самообмане?], так и ситуация в Белоруссии в ближайшие недели покажет, как изменится жизнь белорусов по обе стороны границы, — заключает публицистка свою статью в газете «Жечпосполита».
Приведенный текст, как видно, просто переполнен различными манипуляционными приемами. Задача автора публикации — убедить свое общество и тех белорусов, которые прочтут эту статью, в том, что стремление Польши диктовать Белоруссии, как ей дальше жить и управляться на своей территории, вызвана исключительно нежными чувствами, которые поляки традиционно испытывают к белорусам В реальности есть факт: Польша стремится грубо вмешиваться во внутренние дела суверенного государства Белоруссии. Причем вмешиваться так, что, если бы ТО же самое кто-то проделывал в отношении Польши, возмущения и криков было бы на весь белый свет. Во всем мире такая практика как минимум на словах осуждаема мировым сообществом и является нарушением международных норм, во всяком случае, формальных. Для оправдания вмешательства и придания своим агрессивным подрывным действиям видимости легитимности, Польша использует разнообразные информационные поводы. Один из них «историческая теплота», которую якобы испытывают к белорусам поляки. И которая в настоящий исторический момент стала «вдруг» крепнуть день ото дня. Раз «польское общество тепло относится к белорусам» (которых ранее оно же жестоко угнетало) — то и никакой политической подоплеки вмешательства нет. Польша не пытается вести подрывную работу против законного правительства суверенного соседнего государства, а просто выражает свои братские чувства к братскому славянскому народу. Соответственно, все творимое Польшей переводится из разряда подрывной политической деятельности в область гуманитарного сотрудничества, обмена культурным опытом. То, что под видом гуманитарных контактов польские спецслужбы проводят вербовку агентов влияния и готовят кадры для антиправительственных и антигосударственных выступлений, просто не озвучивается (замалчивание обстоятельств, 14.1). Имеется информационный повод для продолжения вмешательства во внутренние дела Белоруссии. Польша стремится использовать его для насильственного «переформатирования» восточноевропейского пространства так, как это выгодно самой Польше и ее заокеанским спонсорам.
Также в качестве информационного повода для окончательного разрушения СССР и ликвидации остатков советской партийной элиты, которые могли бы повернуть разрушительные перестроечно-реформенные процессы, направив их по «китайскому» сценарию на укрепление СССР в новом виде, был использован известный «августовский путч» 1991 года. Собрав явных неумех в «ГКЧП», рвущиеся к власти группировки позднесоветской, переродившейся политической элиты, под руководством своих и иностранных спецслужб, инициировали крайне бестолковую и неповоротливую «попытку военного переворота», без труда подавленную «демократически настроенным обществом». После чего остатки Советской власти предстали в виде агрессивных и опасных чудовищ. А раз они «так опасны», что «устраивают перевороты» и «убивают людей» — значит, требуется как можно скорее разрушить «этот кровавый тоталитарный строй», творящий «такие злодеяния».
Информационный повод для активизации процесса разрушения страны и пресечения каких бы то ни было попыток советской властной элиты спасти страну от окончательной катастрофы были блокированы. Началась «охота на ведьм», представители советской номенклатуры, не согласные с безумным курсом группировки Ельцина, арестовывались, уничтожались или жестко отделялись от рычагов власти.
Итогом стали беловежские соглашения, подписанные в начале декабря 1991 года и окончательно зафиксировавшие разрушение СССР.
У того, кто прочел настоящую книгу, может сложиться впечатление, что автор сгущает краски. Ну не может же быть так, чтобы в сегодняшнем мире манипуляция сознанием была ПОВСЮДУ! Это просто не укладывается в голове! Вокруг кипит жизнь, люди едут на работу, красивые девушки идут мимо, друзья предлагают вечером посидеть в баре за кружкой пива… Как же так — вокруг нормальная жизнь, не может быть, чтобы за всем этим пряталась всепроникающая манипуляция сознанием! Увы, придется огорчить читателя: может. И «уложить» в голову это тоже необходимо. Как необходимо, для любого нормального человека, заучить наизусть и вбить в головы своим детям: «если пьешь с ворами — опасайся за ценные вещи» и «если поздно пьяный возвращаешься по темным закоулкам — велика вероятность попасть в скверную историю». Подобные правила в жизни есть не что иное, как элементарная техника безопасности, соблюдение которой необходимо для выживания и минимизации неприятностей.
Как в случае с уличными грабителями, так и с манипуляцией сознанием. Ее массовость и вездесущесть объясняется отнюдь не кознями «мировой закулисы» или «жидомасонским заговором». Нет, дело и проще, и страшнее.
Манипулирование сознанием выгодно. Огромному количеству людей, политических сил, бизнес-структур и пр.
Производителю косметики нужно продать очередную «чудодейственную мазь», способную превратить старуху в Гвинет Пэлтроу. Для этого нанятое рекламное агентство станет изобретать максимально эффективные средства, чтобы только заставить человека выложить деньги за этот «совершенно необходимый» ему товар. А как это сделать лучше и проще, если не скрытым воздействием на подсознание? Телепродюсеру нужно «выколотить бабки» за купленный каналом телесериал (а создателям оного — продать его подороже). А как это сделать лучше, чем начать убеждать аудиторию, что герои сериала — самые что ни на есть обычные люди и все проблемы в этом телешедевре предельно жизненные и реалистичные? Пусть люди в это верят, пусть смотрят, пусть рекламодатели платят деньги за рекламу в прайм-тайм.
Главное — убедить их в том, что нужно продавцам.
Издателю журнала, какого-нибудь очередного Cosmopolitan'a, The! («Ты Настоящий Европеец!») или Cool girl нужно распродать тираж и рекламные площади. Значит, надо всеми силами убеждать аудиторию, что именно так, как пока и но на страницах этих таблоидов, и надо жить. И делать. ВТО нужно красиво, увлекательно, глянцево-гламурно. И рекламодателям понравится такая манера подачи информации, и читателям (вернее, «смотрителям) издания. И станет раскручиваться маховик дебилизации населения и, особенно, молодежи, для которой в итоге ничего ценнее собственного маникюра не останется.
Корыстная любовница, ложащаяся в мужчиной в постель не из-за искренней симпатии, а ради выгоды, чтобы вытрясти из своего молодого человека побольше денег, подарков и поездок «отдохнуть», начнет «крутить ему мозги», добиваясь, чтобы он все забыл и только платил за нее.
Это тоже манипуляция; где-то более простая, а где-то более сложная, нежели в политике.
Политику нужно показать тем, кто дает ему деньги, что «он еще ого-го!». И он станет орать, что он «за бедных, за русских!», что если не будет демократии — всей стране конец или, что самое страшное, — если именно его не выберут в парламент. Как обосновать это, политик придумает. Главное, что он коммерчески заинтересован в том, чтобы убедить в этом как можно больше людей…
Питательной средой для манипуляции сознанием является коммерческая заинтересованность в ней тех, кому что то нужно добиться от окружающих. Так торговец наркотиками продает свое смертоносное зелье не потому, что он такой злой и хочет отправить на тот свет как можно больше молодежи. Просто ему ВЫГОДНО продавать наркотики.
А какой-то части представителей «правоохранительных органов» выгодно получать с этого процент. Они не злые, не чудовища — это обычная рыночная экономика. Так и манипуляция сознанием: она выгодна, ее не преследуют, за нее не наказывают. И потому она существует постоянно, как эпидемия наркомании, пожирая все больше и больше людей.
Противостоять ей трудно, зачастую даже труднее, чем наркомании. Прием наркотика — конкретное физическое действие, заметное и осязаемое. Взять в руки таблетку, положить ее в рот и проглотить; взять шприц, набрать в него «дозу», надеть иголку и воткнуть себе в вену; рассыпать по столу «дорожку» и «занюхать» ее — все это действия, которые, что называется, видны и которые можно не совершать, чтобы потом не нужно было и прекращать. Не совершил — и избавился, хотя бы на время, от проклятья наркотической зависимости.
