Каждый новый руководитель администрации пытался по-своему решить эту проблему. Как это ни странно, но демократы типа Филатова пытались создать мини-ЦК КПСС, не имея КПСС...
Печенев считает, что Ельцин даже не имел представления о том, что такое его аппарат. Президент ориентировался на мнение узкого круга людей, хотя тогда очень активно работал. Кроме, разумеется, тех периодов, когда как бы «исчезал» по неизвестным причинам...
Я спрашивал Евгения Савостьянова, который несколько лет проработал заместителем главы президентской администрации: а была ли объективная необходимость в создании администрации президента? Или это действительно второй ЦК КПСС, без которого Ельцин по привычке не мог обойтись?
— Все определяется конституционными полномочиями президента. Во Франции и в США есть администрация президента. В принципе это не более чем рабочий орган президента по выполнению его конституционных полномочий. По конституции на президента возложено множество полномочий. Не может же он сесть и сам писать указы, готовить материалы, вести аналитическую работу? Возникла администрация, чтобы помогать президенту. Правда, сегодня существует дублирование функций правительства. Зачем, скажем, в администрации управление по внешней политике, если есть министерство иностранных дел?
У нас запутанная административная система: есть правительство, есть аппарат правительства, есть министерства. Нет другой страны, где помимо главы правительства есть еще и изрядное количество вице-премьеров, под которыми министры. Получается, что министр — не самостоятельная фигура, а мальчик, над которым нужен еще присматривающий дядька. А над вице есть свой куратор — первый вице-премьер.
Словом, российская бюрократия позаботилась о создании большого числа сытных рабочих мест для себя.
В то же время ничто не может заменить администрацию, когда речь идет об исполнении президентом его функций. Например, только президент наделен правом помилования. Этим занимается его администрация.
ОПЕРАЦИЯ «ЛИЦОМ В СНЕГ»
Это было время, когда администрация еще не подменяла больного президента и не пыталась управлять страной от его имени, а всего лишь ему помогала.
«Я готовил его командировку в Казань в 1994 году, — вспоминает Вадим Печенев. — Это была годовщина подписания договора между Москвой и Казанью, который в тот момент стабилизировал отношения между федеральным центром и Татарией. Я присутствовал на всех встречах, в том числе в узком кругу в казанском Кремле. Борис Николаевич был очень работоспособным человеком и хорошо себя поставил...»
«При мне Борис Николаевич приезжал точно — чаще всего в 8:45, — рассказывал Сергей Филатов. — Как мне объяснили помощники, он вообще привык работать подолгу. Засиживался допоздна. И они вроде решили его уговорить работать до пяти, до шести вечера, не переутомляться, потому что переутомление накапливается. Лучше дома почитать какие-то бумаги. Поэтому он уезжал из Кремля в шесть вечера, в пять, иногда и после обеда. Причин мне не сообщали. Может, не было работы по плану, может, забирал бумаги с собой.
Я тоже иногда позволял себе взять бумаги и уехать домой, потому что в кабинете телефоны надоедают, работать невозможно. По субботам я приезжал, пока начальники управлений не взмолились: раз начальник приезжает, приходят и подчиненные, хотя иногда нечего делать. Ну и я стал в субботу дома работать, бумаги мне привозили чемоданами...»
Филатов жаловался на то, что бывали периоды, когда встречи с президентом надолго откладывались. А намечено что-то важное, время поджимает, откладывать нельзя. Можно, конечно, написать записку и отослать, но записка — это не живой разговор. «Это иногда очень сильно мучило. То вдруг уехал, то заболел, то объявляет, что едет в Сочи, то в «Русь». Это, конечно, создавало большие неудобства. Мне можно было по рангу моему и в его резиденцию «Русь», и в Сочи съездить, поговорить, раз надо, но я воспитан иначе. Если человек уехал отдыхать, я не позволю себе без крайней необходимости его беспокоить».
Ельцин почти всегда был очень корректен. Но если вдруг приходил в ярость, то сопротивляться ему было бесполезно. Однажды, получив какую-то информацию, он решил снять новосибирского губернатора Виталия Муху и иркутского Юрия Ножикова. Филатов позвонил в Государственно-правовое управление администрации, попросил подготовить указ. Юристы возразили:
— Сергей Александрович, не можем. Юридически не имеем права отстранить губернатора.
Филатов объяснил это президенту. Он ничего не желал слышать:
— Где указ?
Филатов еще раз объяснил, что ничего не получается. Губернаторы завтра обратятся в суд, и их восстановят.
Ельцин сквозь зубы цедит:
— Где указ?
Филатов свое — администрация не имеет права подготовить такой указ.
А Ельцин уже на взводе:
— Где указ? Чтобы через пятнадцать минут он лежал у меня на столе.
И, получив текст, Ельцин немедленно его подписал.
А через несколько дней все губернаторы съехались в Москву и бросились защищать Ножикова и Муху. Президент сидел слушал, потом говорит:
— Я своему аппарату всыплю за то, что мне подсунули такие бумаги...
— И мы брали на себя ошибки, которые он делал, — говорил мне Филатов. — По каждому поводу заявлять: это не я виноват и кивать на президента — неэтично. Авторитет первого лица нельзя подрывать по мелочам. Ситуация с губернаторами понятна — разве он сам это придумал? Или не любил Ножикова и Муху? Он хорошо к ним относился. Значит, кто-то накрутил его, дал неверную информацию. Это часто происходило. Я же был свидетелем — еще в первые дни своей работы, — как его охрана (Коржаков и Барсуков) подсовывали ему такую информацию: кто что сказал. К этому человек всегда чувствителен. А Ельцин особенно. Иногда он из-за этого срывался. Мне тоже несколько раз звонил по поводу некоторых лиц. Я понял, что кто-то довольно успешно и активно ему нашептывает, возбуждая самые низменные инстинкты. Ну, это было испокон веку...
Александр Васильевич Коржаков, руководивший охраной президента, оставил о себе странное впечатление-. Вокруг него ходит множество легенд, и сам он не прочь подпустить тумана. И превратился в какую-то демоническую фигуру.
У Андрея Козырева эти оценки вызывают улыбку.
«Любят у нас придумывать демонические фигуры. Коржаков просто был близким к президенту человеком. Вот и у меня начальник охраны был замечательный человек. У нас с ним тоже сохранялись самые дружеские отношения. Понимаете, такова система: начальник охраны оказывается ближе, чем жена. Кроме того, в условиях, когда тебя повсюду, всегда сопровождает охрана, через охрану ты узнаешь очень много вещей».
Коржакову действительно были приданы или навязаны несвойственные ему функции. Потом он и сам почувствовал вкус к большой политике.
Владимир Бабичев, в прошлом крупный партийный работник, стал при Черномырдине руководителем аппарата правительства.
Он говорил журналистам:
— Как может не ощущаться влияние Коржакова, если так называемая служба по подслушиванию подчиняется ему непосредственно?
— Вы хотите сказать, что правительственные телефоны прослушиваются?
— По-моему, всех подслушивают, даже премьера...
«В 1993 году у меня было крупное столкновение с советником президента по спорту господином Тарпищевым», — рассказывал Бабичев. Пользуясь близостью к президенту, Тарпищев попытался в обход всех согласований создать акционерное общество. Бабичев был категорически против. Но тут неожиданно позвонил Коржаков и таким начальственным тоном спросил:
— Почему до сих пор не подписан устав этого предприятия?
Бабичев тогда только пришел в правительство и еще не знал, кто такой Коржаков. Поэтому задал естественный вопрос:
— Кто вы?
— Начальник охраны президента.
— Ах, вы начальник охраны, так вот и охраняйте и не в свои дела не лезьте.
После этого Бабичеву тут же отключили телефоны, в том числе и правительственную связь... Конечно, телефоны потом пришлось включить, но дерзость не была забыта.
Коржаков позволял себе и к Черномырдину обращаться на «ты». Генерал увлекся, перешел некую грань и стал вреден для президента.
В конце 1994 года «Известия» опубликовали письмо Коржакова Черномырдину. Начальник президентской охраны жаловался главе правительства на то, что министр экономики Александр Шохин принимает неверные решения в нефтяной сфере: хочет отменить институт спецэкспортеров и обеспечить равный доступ компаний к нефтепроводам.
Письмо начальника президентской охраны было написано в ультимативном тоне: «Считаем целесообразным предложить Вам поручить первому заместителю Председателя Правительства О. Сосковцу, в рамках его полномочий по курированию ТЭК, создание комиссии для проведения экспертной оценки всех вышеприведенных распоряжений с точки зрения соответствия национальной стратегии в области нефтяной политики и укрепления экономики страны».
