В Советском Союзе русский народ служил основанием и оплотом всего здания советского общества как общества коммунистического типа. На Западе русские рассматривались как носители коммунизма, можно сказать, как своего рода генетические коммунисты. Удар, направленный силами Запада против коммунизма, стал ударом прежде всего по русским. Прочие народы в пропаганде изображались как жертвы коммунизма, причем именно русского. Антикоммунизм принимал форму русофобии. А после краха советского коммунизма идеологическим образом врага для Запада стали русские. Русофобия стала компонентом западной идеологии.
В результате антикоммунистического переворота пострадали прежде всего те сферы российского общества, в которых были заняты в основном именно русские, – управление, промышленность, сельское хозяйство, наука, торговля, образование, вооруженные силы и т. д. Десятки миллионов русских утратили то социальное положение, какое они сумели занять в обществе благодаря советской социальной организации. Они были сброшены на самый низкий жизненный уровень, оказались ненужными, были деморализованы, потеряли всякую надежду на лучшее будущее. Вновь созданная постсоветская система закрепила и усилила это положение русских. В стране стали складываться такая социальная структура населения и такие отношения с внешним миром, что почти все достижения русского народа за советский период (а они были огромны!) пошли прахом. У русских просто отняли роль одного из ведущих народов планеты и обрекли на статус народа второстепенного, деградирующего и вымирающего. И сделали это их собственными руками, умело манипулируя ими, так что можно сказать, что русские прошляпили уникальный шанс, выпавший на их долю волею исторического случая.
Проблема теперь заключается в том, сможет ли русский народ адаптироваться к новой и для большинства чуждой социальной среде и занять в ней достойное положение. И что могут для этого сделать те, кто озабочен судьбой русского народа и стремится воспрепятствовать его трагической судьбе? Во всяком случае, даже при самых благоприятных обстоятельствах потребуется много лет и усилий на то, чтобы только затормозить и остановить процесс деградации русского народа. В современных условиях только тот народ способен сохраниться в качестве великого или влиться в сверхнародную общность в качестве важного ее компонента, который способен овладеть высшими достижениями цивилизации и делать свой вклад в них. А тут одними разоблачениями, призывами, идеализацией прошлого русского народа и возвеличиванием его прошлых реальных и мнимых успехов не отделаешься. Тут потребуется мобилизация всех сохранившихся потенций народа и его борьба за место в великой истории. Именно борьба, а не ожидание, что кто-то поможет ему, кто-то спасет его, само собой произойдет чудо его возрождения.
Способен ли на такой исторический подвиг русский народ после всего того, что случилось с ним? Он уже пережил эпоху своей великой исторической миссии, заплатив за это слишком большую цену. Пойдет ли он на нечто подобное снова? А не предпочтет ли он жить в состоянии перманентной катастрофы, наплевав на историческое и глобальное величие и привыкнув к нынешнему состоянию как к норме?
Решение упомянутых и других проблем, касающихся судьбы русского народа, зависит от того, в какой мере сам русский народ способен породить людей, готовых пожертвовать свои силы на обдумывание современного положения русского народа, выработку практических мер для его самосохранения и на организацию его на борьбу за реализацию этих мер. Надо признать, что в этом направлении кое-что делается как стихийно, так и сознательно. Можно констатировать две линии на этот счет. Первая из них заключается в желании консолидировать русских в состояние, подобное тому, в каком находились народы Западной Европы до Второй мировой войны и в значительной мере еще находятся до сих пор, – в состояние этнически однородной «нации». К такому состоянию стремятся и многочисленные народы после распада советского блока и Советского Союза. Эту линию можно назвать националистической, не вкладывая в это слово никакого негативного смысла. Эта линия довольно активно заявляет о себе публично. Но вспышка националистических умонастроений какой-то части русских еще не есть показатель подъема русского народа. Это реакция на общий упадок народа, поиск средств остановить его. По моим наблюдениям, русский национализм серьезных перспектив не имеет.
Вторая линия не проявляется публично так отчетливо, как первая, зато практически более активна. Суть ее заключается в молчаливом признании невозможности превращения русского народа из состояния внутренней диаспоры (рассеянности, атомизированности) и внешней раздробленности в состояние единой «нации» и в более или менее активной деятельности в одиночку и группами по завоеванию наилучшего для них (а не для народа в целом) положения в российской этнической мешанине. Малые народы выживают в этой мешанине более или менее целостными объединениями. Русские же в силу своей огромности, рассеянности на огромной территории, низкого уровня этнической солидарности, общего состояния страны и ее положения в современном мире действовать аналогичным образом не могут. Идеологически эта линия проявляется в идеях государственности, державности, руководящей роли и т. п. русских в некоем братстве народов. Эта линия фактически есть продолжение этнической стратегии советского периода, которая не способствовала (мягко говоря) русскому национализму. Думаю, что и в дореволюционной России эта линия была тоже доминирующей.
Русские люди (представители русского народа) принимают активное участие в социальной эволюции современной (постсоветской) России прежде всего как граждане России, как россияне. И лишь постольку, поскольку они этнически суть русские, они вносят свою лепту в самосохранение русского народа. Но способна ли эта активность остановить деградацию русского народа в целом? Я в этом сомневаюсь.
Ноябрь 2000 г.
Молодежь и будущее России
Понятие «молодежь» неоднозначно. Оно обозначает, во-первых, людей определенного возраста. У этих (молодых) людей возникают, конечно, проблемы, связанные с возрастом. Это рутинные проблемы. И разрешаются они рутинным ходом жизни. Идет время. Молодые люди взрослеют. Их молодежные проблемы уступают место столь же рутинным проблемам взрослых. Молодежь, во-вторых, есть определенное социальное явление. Это социальная организация человеческого объединения, рассматриваемая с точки зрения воспроизводства его человеческого материала. С этой точки зрения молодежь не есть всего лишь множество молодых людей. Молодежь в этом смысле имеет сложную социальную структуру. Она включает в себя честных и преступников, здоровых и больных, наркоманов, алкоголиков, извращенцев, богатых и бедных, талантливых и бездарных, трудяг и паразитов и т. п.
Проблемы молодежи в первом смысле возникают везде и всегда. Проблемы молодежи во втором смысле возникают лишь иногда, в исключительных случаях. Это – новое явление в человеческой истории. Оно заявило о себе как о значительном факторе социальной эволюции после Второй мировой войны в форме массовых организаций и движений молодежи, потрясших социальные основы стран западного мира. В дальнейшем я буду иметь в виду проблему молодежи во втором смысле.
Когда возникает проблема молодежи в этом смысле, то это означает, что в обществе возникла из ряда вон выходящая социальная проблема, которая специфическим образом проявляется в положении и поведении молодежи. Например, в 60-е годы в западных странах возникли проблемы, которые обнаружили себя и оставили след в истории именно как проблема молодежи. Сейчас в нашей стране сложилась ситуация, породившая проблемы, проявляющиеся как проблема молодежи именно в этом смысле.
Особенность проблемы молодежи, как она встала в сегодняшней России, определяется тем, что в нашей стране произошел социальный перелом в самом фундаменте общества, в его социальной организации, во всем образе жизни, в системе ценностей, в видах на будущее. Последствия этого перелома во всю мощь стали ощущаться и отчетливо осознаваться массами населения теперь, когда к активной социальной жизни стало созревать новое, постсоветское поколение. Этому поколению предстоит считаться с результатами антикоммунистического переворота горбачевско-ельцинских лет как с данной реальностью их бытия, предстоит расплачиваться за деяния своих предшественников, жить в условиях социальной катастрофы, как-то вытаскивать страну из этого состояния, отстаивать страну от сил разрушения и колонизации, строить не только свое будущее, но и основы жизни будущих поколений.
Понятие «будущее» тоже неоднозначно. Оно употребляется как обозначение физически будущего времени, в которое будет что-то происходить в мире, включая Россию. В другом смысле понятие «будущее» является социологическим понятием. При этом предполагается конкретный социальный субъект и строятся прогнозы о том, что будет происходить именно с ним в обозримом будущем в первом (в физическом) смысле. Именно в этом смысле я употребляю понятие будущего, говоря о будущем России в связи с проблемой молодежи.
