1936 г.
НУЖНЫ КАДРЫ ПОПУЛЯРИЗАТОРОВ
(ПИСЬМО В АКАДЕМИЮ НАУК СССР)
Стахановское движение чрезвычайно усилило стремление к учебе среди рабочих и колхозных масс. Стахановцам нужны знания. Нужно им знать математику, физику, химию, нужно уметь записать свои соображения, составить план, нужно знать хозяйство страны, иметь широкий кругозор, знать, куда идет общественное развитие, и т. д. Каждый стахановец жадно хочет учиться, и все хотят учиться, чтобы стать стахановцами.
Приходится людям все время учиться самостоятельно по запросам дела. В помощь учебе необходима подходящая научно-популярная литература. Она почти совершенно отсутствует. В массовых библиотеках полки с популярной литературой пустуют. Читки проводятся лишь по беллетристике, а нужна, остро нужна литература по всем основным наукам. Есть кое-какая популярная литература по прикладным наукам, но она обычно слишком рецептурна, да и не зная основ науки, человек делает бездну ошибок в процессе применения рецептуры к практике. Надо учитывать тяжелое наследие прошлого, надо учитывать, что у масс, из рядов которых выходят стахановцы, нет часто нужных им знаний. Отсюда не следует, что популярная литература должна представлять собой простую бессодержательную агитку, или упрощенческую вульгаризацию, или какую-то развлекательную мешанину. Популярная литература должна быть строго научна, с одной стороны, с другой — написана просто, понятно, иллюстрирована фактами. Выбор тем должен быть не случаен, не ведомствен, а научно продуман.
Что надо сделать?
Во-первых, надо в это дело включиться самым видным, самым знающим людям науки, которые сейчас стремятся как можно теснее связаться с массами, прийти им на помощь.
Им надо проверять выходящую популярную литературу с точки зрения научности, выдвигать самое основное в науке, самое существенное. Мы хотели бы иметь в этом отношении в первую очередь помощь со стороны Академии наук, со стороны Института Маркса — Энгельса — Ленина[110], со стороны научно-исследовательских институтов.
Надо кончить с кустарщиной в этом деле. Надо придать делу популяризации такой размах, поднять его на ту научную высоту, которая необходима нашей великой Стране Советов, которая ставит все достижения науки на службу человечеству, на службу широчайшим массам трудящихся. Этого хотел Ленин.
Нужно создать широкие кадры популяризаторов. У нас существует громадное число вузов, при них обширные кадры аспирантуры. Надо из нашей советской аспирантуры, надо из наших отличников учебы — студентов старших курсов вузов — выработать настоящих, образцовых популяризаторов. Для того чтобы написать сжатую, содержательную, увлекательную брошюру, надо очень хорошо знать то, о чем пишешь. Писание популярной брошюры является для пишущего настоящей, серьезной учебой. Я уверена, что комсомол поддержит эту идею, возьмется за дело со всей свойственной ему молодой энергией.
Люди науки будут проверять научную сторону популярных брошюр.
«Хорош ли пирог, узнаешь, когда начнешь его есть», или, как говорят англичане, «качество пудинга познается во время еды». Качество популярной литературы с точки зрения ее популярности, с точки зрения того, что дает читателю та или иная популярная брошюра, насколько она доступна, «съедобна», помогут проверить стахановцы.
Только надо внести во все это дело известную плановость, стройность, единство, внести в него широко элемент соцсоревнования.
Просьба все предложения по этому вопросу направлять в Институт библиотековедения и рекомендательной библиографии, Москва, Пушечная, 5.
1936 г.
ЛЕНИН О НЕОБХОДИМОСТИ СОЗДАНИЯ ПОПУЛЯРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Все время Владимир Ильич придавал громадное значение созданию популярной литературы. Об этом он писал еще в 1901 г.[111] Но особенно стал налегать он на это при Советской власти, говорил о необходимости издания простых, понятных массам книг, учебников, пособий, справочников.
Помню, как однажды (было это летом 1918 г.) он собрал у нас на квартире наших литераторов-коммунистов идол-го толковал с ними о необходимости издания популярных брошюр для рабочих и крестьянских масс. Все же плохо тогда подвигалось это дело. И не только на писании популярных брошюр настаивал Владимир Ильич, он говорил о необходимости издавать особые сборники по всем важнейшим вопросам, где бы перепечатывались лучшие теоретические статьи, напечатанные. в газетах, которые дополнялись бы деловыми статьями и корреспонденциями рабочих и крестьян, дающими обычно много конкретного материала. Сейчас, когда изменился весь характер наших газет, это было бы куда легче сделать, чем тогда.
В 1920 г. в «Тезисах о производственной пропаганде» Ильич повторяет эту мысль под углом зрения техпропаганды. В пункте 8-м пишет: «Печатаемый в газете, поступающий в газету, а равно другой материал должен систематически переиздаваться брошюрками и листовками периодически, для обязательного снабжения библиотек, затем всех фабрик и предприятий данного производства (брошюрки и листовки должны систематизировать материал по производствам).
Наряду с учебниками и обзорами заграничной техники Этот материал должен служить для распространения профессионально-технического и политехнического образования.
В частности более правильное распределение газеты, а равно производственных брошюр и листовок, по всем библиотекам РСФСР должно составить предмет особого внимания»[112].
И далее, пункт 9-й тезисов гласил: «Необходимо планомерно организованное и систематическое привлечение инженеров, агрономов, учителей, затем советских служащих, удовлетворяющих известной квалификации, к участию в деле производственной пропаганды (в связи с ликвидацией безграмотности)»[113].
Профессионально-техническое образование, техпропаганду Владимир Ильич ставил в неразрывную связь с общеобразовательной учебой и с политехническим кругозором учащихся.
О том, как писать популярные брошюры, все время думал Ильич.
В 1919 г. Ильич передал во время одного заседания записку «Об очистке русского языка», где писал:
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочеты, или недостатки, или пробелы?
Конечно, когда человек, недавно научившийся читать вообще и особенно читать газеты, принимается усердно читать их, он невольно усваивает газетные обороты речи. Именно газетный язык у нас, однако, тоже начинает портиться. Если недавно научившемуся читать простительно употреблять, как новинку, иностранные слова, то литераторам простить этого нельзя. Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности?»[114] Забота о малограмотных ярко сквозит в этом письме. Язык должен быть простым, понятным — этого требовал Ленин.
В статье «Ложка дегтя в бочке меда», написанной им осенью 1922 г. по поводу книжки Ерманского «Научная организация труда и система Тэйлора», Владимир Ильич пишет: «В целом книга вполне годится, по моему мнению, для того, чтобы быть признанной обязательным учебником для всех профшкол и для всех школ 2-ой ступени вообще».[115]Но далее он говорит о недостатке книги Ерманского: «… на стр. VIII предисловия автор говорит о том, что он видит достоинство своей книги в популярном изложении научных вопросов. Он прав. Но популярное изложение требует также- устранения повторений. Читать большие книги «народу» некогда. Книга г-на Ерманского чрезмерно велика, и без всякой надобности. Это мешает ее популярности…»[116]
Отсутствия повторений требовал Ленин в популярных книгах.
Исключительно сильно написано предисловие к книге И. И. Степанова «Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового хозяйства». В этом предисловии Ильич пишет о значении популярной литературы. Особенно ярко подчеркивает он необходимость научности популярной литературы.
Установки Ленина, его забота о создании популярной литературы обязывают нас мобилизовать все силы на создание популярной литературы.
1936 г.
Разбирая свой архив, я нашла в нем листки с выписками из статьи Писарева «Реалисты».
В молодости я очень увлекалась Белинским и Добролюбовым, а Писарева в первый раз читала уже марксисткой, когда ехала в Сибирь в ссылку к Владимиру Ильичу и сидела в Красноярске в ожидании, когда вскроется Енисей и пойдут пароходы. Меня пленила резкая критика крепостного уклада Писаревым, его революционная настроенность, богатство мыслей. Все это было далеко от марксизма, мысли были парадоксальными, часто очень неправильны, но нельзя было читать его спокойно. Потом в Шуше я рассказывала Ильичу о своих впечатлениях от чтения Писарева, а он мне рассказал, что сам зачитывался Писаревым, нахваливал смелость его мысли. В его шушенском альбоме, среди карточек любимых им революционных деятелей и писателей, была и карточка Писарева.
