Проблема состоит в том, что после того, как распался "красный проект", (причем есть серьезные основания считать, что в начале 70-х он выиграл экономическое соревнование у Запада, но были некие соображения у руководства СССР, по которым они хотели сохранить статус-кво. То есть, они понимали, что не готовы взять на себя ответственность за весь мир в той ситуации, которая на тот момент была), Соединенные Штаты Америки решили вопрос проще — они взяли на себя ответственность. И сегодня мы видим, что они справиться не могут. Просто столкнулись с теми же самыми проблемами, которые тогда обсуждало и политбюро ЦК КПСС.
Но дело в том, что СССР по-другому подошел к ссудному проценту — ведь СССР — это была страна-корпорация. С точки зрения развития экономики это было абсолютно капиталистическое государство — потому что экономика развивалась за счет процента, за счет кредита. Но в части распределения доходов это был абсолютный социализм в том смысле, что любой гражданин страны, включая новорожденных младенцев и дряхлых стариков, был акционером. Была четкая и относительно прозрачная система продвижения от миноритарного акционера к мажоритарному. И, в общем распределение прибавочного продукта и доходов было относительно более равномерное: в СССР проблему ссудного процента, точнее сказать его частного присвоения, решили просто: процент оставили, а присвоение сделали общественным.
На сегодня существует 3 варианта развития. Вариант первый — вернуться в дикий капитализм XIX века, то есть когда все против всех с резкой технической деградацией. Мы уже в технической деградации — Россия лишилась возможности создавать современные крупные пассажирские самолеты (я подозреваю, что и новые бомбардировщики). Пока еще, может быть, в эксклюзивном варианте можем собрать 1–2 опытных образца. В Соединенных Штатах Америки, как мне рассказали специалисты, Боинг отказался от производства Дримлайнера — Боинг-787 уже не полетит. Почему? Падает спрос и технология становится нерентабельной. В результате начинается техническая деградация. Она будет очень сильная. Потому что сейчас кризис только-только начался, падение спроса в США ожидается 40 %, в мире — 25 %, и это выводит довольно большое количество современных технологий за грань рентабельности. Я напомню, что Интернет еще не окупился. А все те деньги, плохие активы, которые сегодня списывает банковская система США, — это деньги, которые были вложены в новую экономику и не окупились. Так вот, один вариант — это дикий капитализм, грубо говоря, начало XIX века с технологической деградацией и распадом мира на очень маленькие кластеры. Очень маленькие.
Вариант 2 — это возвращение к социализму в форме общественного контроля за доходом от ссудного процента. Вот, какая будет форма этого социализма — я пока не знаю. Но смысл его в том, что общество будет иметь возможность контролировать; грубо говоря, не будет частных банков ни в каком виде — только государственные. Это вариант 2, и я думаю, что он достаточно вероятен. Может быть, даже более вероятен, чем первый.
Вариант 3-й — некая совсем новая модель, которая пока непонятна. Даже неясна, ценностная база, на которой она будет существовать. Теоретически это исламская экономика, вариант, где вообще нет ссудного процента. Но я обращаю ваше внимание: ни разу ни одна исламская страна не создала индустриальной экономики. Может быть, как раз потому, что там нет ссудного процента. То есть, иными словами, если мы начинаем создавать новую модель, то это возможно сделать только после того, как например население Земли существенно сократится. Просто потому, что сегодня 6 миллиардов на планете живут за счет индустриальной экономики. Потому что они едят рис и зерно высокоурожайных сортов, которые рентабельны, да урожай дают только в том случае, если вы вносите удобрения, сравнимые по весу с урожаем. А удобрения — это электричество.
Сегодня человечество подошло к ситуации, когда эти вопросы нужно обсуждать. Мы даже попытались лет 5 тому назад придумать инструмент такого обсуждения, теорию глобальных проектов. Мы это обсуждаем в частном порядке, например, на моем сайте worldcrisis.ru, еще на каких-то семинарах, но, в общем и целом, нужно сказать: человечество пока не готово признать, что оно оказалось в столь сложном положении. Хотя многие эксперты это уже поняли.
М. ХАЗИН,
"Эхо Москвы, 31.03.2009
26 мая в Савеловском суде продолжилось слушание моего уголовного дела, которое мой адвокат и я начали с протестов председательствующему суда. Мои возражения на действия председательствующего, нарушающего мое право на представление доказательств, прозвучали так.
«Ваша честь! УПК РФ статьей 73 установил: «При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию: … 5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния».
Но если ты уже на скамье подсудимых, то как можно доказать обстоятельства, исключающие твою преступность, то есть, твою невиновность, не доказав, что предварительное следствие либо ошиблось, либо преступно сфабриковало твоё обвинение? Как можно доказать свою невиновность в убийстве, не доказав, что следствие заставило свидетелей дать ложные показания?
Лишая меня возможности представить доказательства того, что дело против меня сфабриковано, лишая меня возможности представить суду доказательства того, чей заказ выполняло следствие, когда фабриковало против меня уголовное дело, лишая меня возможности показать суду, что лобби Израиля уже несколько лет преследует меня, то есть лишая меня возможности показать суду мотивы, по которым против меня совершено преступление, суд лишает меня возможности представлять доказательства своей невиновности.
По ходу процесса обвинитель и жестами и улыбками демонстрировала как бы нелепость моих обвинений нашим кристально чистым и честным следователям, прокурорам и судьям. Но замечу, что в Уголовном кодексе законодатель и намека не сделал на то, что журналисты могут совершать преступления как журналисты. Как клеветники, как чьи-то пособники — да, это они могут. Но их журналистские полномочия не являются орудием преступления.
Зато профессиональным преступлениям кристально чистых и честных следователей, прокуроров и судей, законодатель посвятил в УК РФ главу 31. Законодатель не имеет иллюзий по поводу честности служителей Фемиды. Так что такого неестественного для суда в том, что я обвиняю служителей Фемиды в их профессиональных преступлениях?
И если служители правосудия фигурируют в Уголовном кодексе, как субъекты преступлений, то есть преступники, то журналисты являются только объектами преступлений — по статье 144 «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов», то есть жертвами преступления. Причем в таком виде преступления против журналистов, как незаконное прекращение деятельности СМИ, прокуроры и судьи выступают единственными субъектами преступления, предусмотренного статьей 144 УК РФ, в остальных случаях они соучастники.
Циничности преступных деяний служителей правосудия способствует как бы отсутствие преступных мотивов в их действиях — типа, зачем это надо нашим честнейшим прокурорам и судьям совершать преступления против правосудия и журналистов??
И показывая, что эти служители Фемиды действуют по заказу лобби Израиля, я доказываю мотив их преступления — выслужиться перед лобби этого иностранного государства, чтобы получить свои должности или иметь возможность безнаказанно совершать в этих должностях преступления. Поэтому я и представляю суду доказательства, что лобби Израиля захватило ключевые позиции по контролю за Верховным судом как со стороны администрации президента, так и со стороны Государственной Думы, мало этого, лобби рекламирует среди евреев России это свое влияние на судебную власть России.
Не давая мне показать связь лобби иностранного государства с судебной системой России, суд оставляет без мотива мое обвинение в фальсификации моего дела, следовательно, не дает мне доказывать свою невиновность.
Если суд считает мое обвинение в фабрикации против заведомо невиновного журналиста уголовного дела вздором, то пусть суд в приговоре даст объяснения следующим вопросам:
1. Почему Мосгорпрокуратурой был принят к исполнению заведомо ложный донос, будто я опубликовал экстремистский материал, хотя даже из текста доноса было видно, что экстремизм этого материала законным порядком не установлен?
2. Почему зампрокурора Москвы Юдин не утвердил отказ ФСБ от возбуждения уголовного дела по факту этой публикации?
3. Почему зампрокурора Москвы Юдин дважды не утвердил отказ следователя Баранова возбуждать уголовное дело против меня?
4. Почему зампрокурора Москвы Юдин убрал из материалов дела основания, исключающие возбуждение уголовного дела против меня — ссылки следователя на закон «О СМИ»?
