Отношения с Российской Федерацией здесь на первом плане. Казалось бы, какое дело США или Европе до отношений между «Украиной» и РФ? И почему любая попытка их сближения, даже ограниченная точечными экономическими проектами, вызывает на Западе настоящую истерию и официально выражаемое «беспокойство»? А все дело в той цели, которую западные стратеги наметили для «Украины». И хотя порою ее трудно распознать в пустопорожнем «демократическом» словоблудии, всегда, когда у них возникают сомнения в том, что «суверенная» и «самостийная» следует заданному курсу, привычная риторика отбрасывается в сторону, и задание обозначается совершенно внятно и конкретно. Вот, например, как сформулировал его президент вашингтонского экспертно-аналитического центра «Институт Эдмунда Бёрка» Джеффри Кунер в своей статье, опубликованной в «Вашингтон Таймс» (18 ноября 2010). Исходная посылка его умозаключений такова: «Россия вместе с Украиной напоминает Америку — обширную континентальную СВЕРХДЕРЖАВУ. Без нее она больше смахивает на Канаду — большую страну, в основном покрытую снегом». Ясно, что только второй вариант приемлем для США, поэтому и понятие «Украина» наполняется соответствующим смыслом: «Вопреки пропагандистским утверждениям из Москвы, Украина — не региональный форпост русской цивилизации, а часть Европы». Отсюда и американское задание для «самостийной», «суверенной» и «независимой»: «Украина — восточный бастион Запада. Это стратегический оплот борьбы с российским экспансионизмом. Это не «Малороссия», а самостоятельная страна»[48]…
Итак, цель и смысл существования «самостийной Украины» — противостоять России. В интересах Запада, разумеется. И не просто противостоять, а активно участвовать в уничтожении России, так как именно это уничтожение и является стратегической целью Запада. Совершенно откровенно ее сформулировал Збигнев Бжезинский: «Новый мировой порядок будет строиться против России, за счет России и на обломках России»[49]. Активное подключение к этому процессу «самостийной Украины» и есть то главное задание, которое поставлено перед украинскими «патриотами» их заграничными хозяевами, и за выполнение которого им не только платят, но и строго спрашивают. А также контролируют и проверяют. Именно этим продиктовано самое пристальное внимание Америки к направленности и содержанию межгосударственных отношений «Украины» и РФ. Едва наметившиеся договоренности украинских и российских производителей в сфере энергетики и газовой индустрии тут же вызвали строгий окрик из-за океана. «В Вашингтоне внимательно следят за тем, чтобы достижения в отношениях между Москвой и Киевом не поставили под угрозу суверенитет Украины», — предостерег «самостийную» власть Уильям Тейлор, несколько лет занимавший пост посла США на «Украине». — Слияние ядерных индустрии, газовых индустрий… — это, на мой взгляд, представляет угрозу суверенитету Украины и это станет поводом для беспокойства в США»[50]. Мировая сверхдержава выразила «обеспокоенность» по поводу нескольких точечных проектов, весьма скромных по американским меркам, и уж никак не затрагивающих американских интересов — даже в экономической сфере украинские «самостийники» лишены всякой инициативы и не могут шага сделать без разрешения американской администрации. Всякое отклонение от генеральной линии, начертанной вашингтонскими стратегами, пресекается. Исходя из этого же, формируется отношение к тому или иному режиму, правящему на «Украине». Так, Янукович, в отличие от своего предшественника Ющенко, вызывал гораздо меньшее доверие у американских блюстителей украинского «суверенитета». По мысли того же Джеффри Кунера, «в политической битве между пророссийскими силами и прозападными националистами» Янукович одержал победу именно как представитель первых. И удостоился соответствующей характеристики: «Это бандитствующий русофил, мало-помалу создающий авторитарное государство. Он медленно, но верно уводит Киев от Запада»[51]. Как «бандит», Янукович, конечно, не тянет против того же Ющенко или Тимошенко, но здесь ключевое слово — «русофил». А это уже обвинение более чем серьезное.
С подачи США эта же проблема начинает вызывать «обеспокоенность» и в Европе. Так, уже упоминавшийся руководитель украинского отделения фонда Конрада Аденауэра Нико Ланге совершенно точно установил, что выборы, приведшие к власти Януковича, были фальшивые, потому как «осуществляется политика, которая… сближает Украину с Россией». И это не частное мнение, а выражение общеевропейского подхода. В Брюсселе, поведала сотрудник вашингтонского Центра европейской политики Аманда Пол, «не хотят слишком сильного укрепления украинских отношений с Москвой» и будут «спрашивать Януковича о претензиях в отношении свободы слова»[52]… Вот так. И, казалось бы, какая может быть связь между «украинскими отношениями с Москвой» и «свободой слова»! Однако темы «демократии» и «свобод» — тот самый поводок, за который Запад всякий раз бесцеремонно дергает Киев, когда политика украинского руководства перестает его удовлетворять; своего рода кодированная угроза, за которой могут последовать и оргвыводы. Неслучайно вслед за «экспертами» ее, как правило, дублируют и на официальном уровне. И сыплются в адрес «самостийного» президента и «самостийного» правительства предупреждения-предостережения, нагнетается напряжение по поводу ущемления «демократии» и «свобод», ослабления «украинского суверенитета» и «нэзалэжности». Всё туже и туже натягивается поводок. Всё больше и больше направлений государственной политики «самостийной Украины» переходят под непосредственное руководство ее заграничных хозяев.
Представители США здесь, конечно, на первом месте. Тот же американский посол Дж. Теффт, помимо общих указаний, занимается и более специальными предметами. Например, «реформами образования». Министр украинского просвещения Д.В. Табачник, выступая в эфире «Эха Москвы» (31 мая 2011), рассказал о том, как тесно приходится ему общаться с Дж. Теффтом: «Уменя практически каждый месяц бывает американский посол. Он очень возбужден, взбудоражен тем, что Украина пытается выйти на мировой опыт поступления в университет». Послу почему-то не понравилось, что украинские университеты получили доступ к процессу отбора абитуриентов. И это притом, что «в Америке из нескольких тысяч университетов нет ни единого — Принстон, Йель, Гарвард, Джорджтаун, где бы университет был отстранен от отбора абитуриентов»… Странная, конечно, для дипломата проблематика — сфера образования страны пребывания. Какая разница США, какими правилами руководствуются на «Украине» при наборе студентов? Оказывается, разница есть. Дмитрий Табачник коснулся одного из аспектов американской «заинтересованности»: «Потому что, наверное, хотелось, чтобы мы как можно быстрее откатывались к серому третьему миру, к уровню дебилизма экваториальных стран»[53]. И это, конечно, верно (насчет «дебилизма»). Однако здесь показательно другое: уровень доступа иностранного посла к сфере непосредственного руководства одним из важнейших направлений государственной политики. Распоряжается, как у себя дома. И даже намного вольнее…
Вот очередное доказательство неоспоримого факта: источник легитимности украинской власти лежит далеко за пределами «самостийной и суверенной», а болтовня о «независимости» предназначена исключительно для туземного «электората». Впрочем, и его уже трудно обмануть. Согласно данным Центра им. Разумкова только 37,4 % украинских граждан считают «Украину» действительно независимым государством, а 49,8 % — не считают[54]. Время неумолимо уничтожает иллюзии и число «прозревших» будет только расти, сокращая до минимума возможности манипулирования обманутым народом. Хотя кто из «самостийников» о народе когда-нибудь думал! Его функция — создавать «массовку» при очередном дележе властных постов. Когда же дележ завершен, народ возвращают в состояние безгласного статиста.
