— Этот законопроект еще не принят, он только готовится к первому чтению.
— А как вы, кстати, восприняли смену руководства в Большом?
— Я следил за хроникой событий. Анатолий Геннадьевич (Иксанов. — «Итоги») возглавлял Большой театр 13 лет. По-моему, весьма достойно выполнял свою работу. Хотел бы его искренне поблагодарить, а также пожелать успехов его сменщику Владимиру Урину. Большой театр — большой не только по названию, но и по тому объему задач, которые стоят перед ним, по той высокой миссии, которую он выполняет. Возглавлять такой коллектив — огромная ответственность и, наверное, большое счастье.
— Судя по тем скандалам, которые предшествовали уходу Иксанова, то еще счастье...
— У каждого свое счастье. А грязное белье полоскать не привык — не провоцируйте меня.
— Уход Ирины Антоновой с поста директора ГМИИ прошел без скандала, но смена вех в одном из ведущих музеев страны почти совпала с перестановками в Большом. Совпадение или власть планомерно зачищает культурное пространство?
— Не стал бы называть это сменой вех, как не согласен и с тем, что кто-то что-то зачищает. У каждого из названных вами людей — своя профессиональная биография. К примеру, по Пушкинскому музею, вы знаете, решение принималось с учетом мнения творческих коллективов и с пониманием перспектив развития этого крупнейшего культурного центра. Что касается Большого, то я свою позицию уже высказал.
— Как вы относитесь к идее воссоздания московского музея западноевропейского искусства, существовавшего до 1948 года? К соединению коллекций импрессионистов из Москвы и Санкт-Петербурга?
— Эту мысль можно продолжить: импрессионисты есть и в других музеях мира! Не собрать ли всех воедино? Я не поддерживаю предложение обменяться теми произведениями искусства, которые когда-то поступили из Москвы в Эрмитаж и наоборот.
— Вернемся к первой теме: почему сегодня происходит столь активное вмешательство государства в культурную и научную сферы? Отчего вновь стал актуальным вопрос: с кем вы, мастера культуры?..
— Задача государства — создать для работников творческого цеха хорошие условия. И государство должно действовать максимально активно в этой сфере. Я в этом мнении не одинок. При этом государство не должно вмешиваться в творческий процесс, но, повторяю, создавать условия обязано. А то, что деятели культуры имеют разные точки зрения, это нормально. Посмотрите на состав Госдумы: среди депутатов есть яркие представители этого мира — Говорухин, Кобзон, Бортко, Максакова, Драпеко — и они представляют разные фракции. Разве хорошо было бы, если бы деятели культуры маршировали стройными колоннами в одном направлении, произнося одни лозунги?
— Но ведь сегодня много говорят о государственной идеологии. Возможна ли она в эпоху глобализации и Интернета?
— Установление монопольной государственной идеологии у нас невозможно по Конституции. А Интернет — всего лишь инструмент, в том числе и для продвижения разных идеологий.
— Другой инструмент — новый учебник отечественной истории, разработкой которого занимается руководимое вами Российское историческое общество. Каким он должен быть?
— Прежде всего интересным. Работа над концепцией идет. Культурно-исторический стандарт как раз сейчас активно обсуждается. Задача — сделать учебник живым, правдивым, чтобы он был написан грамотным русским языком.
— Кто будет следить за правдивостью?
— Историки. Поэтому и предложили организовать работу по выработке концепции не в министерствах, а на базе Российского исторического общества. Чтоб потом не было спекуляций на тему, что учебник написан чиновниками. Пусть это делают профессионалы. Сейчас пройдет обсуждение, потом — конкурс, и победитель из числа творческих коллективов напишет линейку учебников.
— Последнее десятилетие в учебник войдет?
— Конечно, нужно отразить события последних лет. Хотя это непросто: чем дальше от нас тот или иной исторический период, тем больше возможности сделать объективный и правдивый анализ событий. Даже события 90-х представляют собой колоссальную сложность для исторической оценки. Но делать ее надо.
— Копий по истории Второй мировой войны ломается не меньше. Будет ли тут разнообразие в концепциях?
— Хотел бы еще раз подчеркнуть — идет разработка единой концепции учебно-методического комплекса, на базе которой будет создана целая линейка школьных учебников истории, в которых самым объективным образом должна быть отражена и история Второй мировой войны.
— А зачем же именно вы воссоздали и возглавили историческое общество?
— Мы возродили Российское историческое общество в 2012-м — в Год российской истории. Кроме работы над учебниками, у нас немало других проектов, связанных с крупными датами истории, — 200-летие войны 1812 года, 1150-летие российской государственности. К ним мы приурочили целый ряд издательских проектов, конференций, выставок. Собственно, это то, чем занималось Императорское Русское историческое общество.
— Помимо исторической теории есть еще и практика. Как вы относитесь к идее переноса некрополя с Красной площади на новое мемориальное кладбище в Мытищах?
— Знаете, у такой идеи есть и свои сторонники, и противники. Аргументы и тех и других известны и понятны, но единого мнения в обществе все еще нет. И его, по-видимому, надо вырабатывать. Говоря о моем личном отношении, я не приветствую ни сносов памятников, ни переносов могил. Как и не считаю правильным использовать это в сугубо политических целях. «Подправить» историю таким образом не удастся.
— С 1991 года говорят об отсутствии национальной идеи. Что могло бы ею стать?
— Развитие культуры могло бы стать одной из составляющих национальной идеи. Благо у нас богатая культура. Сегодня значение культуры только возрастает, учитывая, что мир стал сложнее, появляются новые промышленные и управленческие технологии, новые коммуникации. Чтобы ими овладеть, каждый человек в частности и общество в целом должны иметь высокий уровень образования и культуры.
— Бытует мнение, что проблемы отечественной культуры напрямую связаны с тем, что у тех, кто ею руководит, именно культурного уровня и недостает…
— Если вы имеете в виду Владимира Ростиславовича (Мединский, министр культуры. — «Итоги»), то такая характеристика к нему не относится. Он — человек высокой культуры и образования.
— А как вы его оцениваете как министра?
— Если кратко, то позитивно. Молодой, инициативный министр культуры. Имеет свою точку зрения, хорошее представление о той сфере, которой руководит, понимает, как организовать работу министерства. При этом ведет себя открыто. Он активно взаимодействует с Госдумой. Да и обществу легче судить о его работе благодаря такой открытости.
— Нужно ли, на ваш взгляд, увеличение числа целевых программ по развитию культуры?
— Целевые программы нужны везде. Формирование бюджета полностью переходит на программно-целевой принцип. Возьмите такие крупные проекты, как реконструкция Большого и Мариинского театров. Как тут без программ?
— Вы за расширение культурного госзаказа?
— Если у государства есть дополнительные финансовые возможности, то конечно. И за это же ратуют все деятели культуры.
— В завершение все же спрошу еще раз: чем именно объяснить явно повышенное внимание Госдумы к вопросам культуры и науки, с учетом того, что готовится к принятию еще и рамочный закон о культуре?
— Меняется среда, появляются новые направления современного искусства, внедряются инновационные технологии. Необходимо и реформирование сферы культуры. Я лично за то, чтобы законодательство не отставало от жизни, соответствовало современным условиям и духу времени. 2014 год — Год российской культуры, так что было бы символично, если бы мы смогли принять новый, отвечающий современным требованиям закон о культуре.
Мимо сада / Общество и наука / Общество
Мимо сада
/ Общество и наука / Общество
Чего мы не найдем в историческом Александровском саду после его реконструкции
В Александровском саду — в самом центре исторической части Москвы — развернуты масштабные работы. К раскопкам они не имеют никакого отношения: вместо археологов с планшетами и кисточками в земле копаются дюжие мужики в оранжевых робах. Вполне возможно, один из главных ландшафтных памятников Москвы потеряет шанс на то, чтобы остаться частичкой российской истории. Причем безвозвратно...
