По словам Ефима Пивовара, в этом году в РГГУ с 20 до 40 выросло число бюджетных мест по направлению психолого-педагогического образования, с 22 до 27 — на управление персоналом. Проблема только в том, что от количества бюджетных мест предпочтения абитуриентов не меняются. Не поступив на бюджетные места на популярных направлениях, молодые люди обычно не собираются поступать на другую, более востребованную рынком специальность. Если позволяют средства, они просто подают документы на платный факультет. Если с деньгами туго — идут туда, где подешевле, мало задумываясь о качестве образования. Как результат — через пять лет, по оценкам экспертов, рынок вновь будет перенасыщен дипломированными специалистами с очень низкой подготовкой.
«К сожалению, у нас совершенно не ведется анализ того, как трудоустраиваются выпускники вузов», — комментирует директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ ВШЭ Сергей Смирнов. Официальный бюллетень такого плана по вузам мог бы стать прекрасной шпаргалкой для абитуриента, а для самого Министерства образования — естественным критерием, по которому оценивалось бы качество высшего образования в конкретном вузе. «Задачей государства должен быть контроль за соблюдением образовательных стандартов, а не административное воздействие по типу: дали задание сокращать вузы — значит, будем сокращать, — говорит Смирнов. — Если начать закрывать вузы, придерживаясь плана по количеству, то могут пострадать и качественные учебные заведения».
Хотели как лучше
Версия «хотели как лучше», собственно, основывается только на одном постулате — качестве образования. Чем это качество измеряется, за много лет реформ так никто и не смог ответить, прикрывая эту брешь формулировками типа «количество мест в общежитии», «число преподавателей на одного студента...» Но что уж тут лукавить: каждый подвал с партой и одним непризнанным ученым так и норовит назвать себя академией. И, что интересно, называет, получая лицензию как раз благодаря нужному количеству мест в раздевалке. Как определить такие псевдовузы, дающие псевдообразование? Очевидно, что не по успехам выпускников — их просто не найти (ни учеников, ни успехов). Навскидку есть несколько критериев — например, стоимость годового обучения менее 30 тысяч рублей, отсутствие бюджетных мест и хотя бы двух докторов наук в штате вуза... И, что совсем не смешно, родители и дети, которые в таких альма-матер учатся, прекрасно осознают, что получают отнюдь не высшее образование. Но как только речь заходит о закрытии этой шарашкиной конторы, хватают плакаты и всем городом выходят защищать учебное заведение. И они в своем праве. Потому что с начала 90-х высшее образование в нашей стране стало выполнять еще одну важную роль — вузы стали единственным местом социализации молодежи после школы. А куда им идти? Грузчиками? Нет такого количества мест для неквалифицированных рабочих. В ПТУ? Так и ПТУ не стало, а к сегодняшнему дню и не появилось в нужном качестве и объеме. Жизненных дорог для выпускников без особой одаренности в науках — раз-два и обчелся: мальчики — в армию, потом на стройку, девочки — замуж, на панель или на печку крестиком вышивать. Или все вместе — в вуз. Понятно, что родители выбирают высшее образование. Платное, плохое — не важно. Пять лет ребенок хоть чем-то занят. Имеет ли значение в этом случае будущее трудоустройство отпрыска по специальности? Вряд ли. Да и государство на этих специалистов не рассчитывает.
На самом деле проблема, чем занять 16-летнего подростка, кроме учебы, не только российская. У нас давно, с остервенением спорят о том, сколько лет учить в школе, а в Европе уже определились — учат долго, с чувством, толком, расстановкой. В Германии, например, люди выходят из школы в 19 лет уже более или менее сформировавшимися личностями. Они и решение о выборе вуза принимают по-другому — осознанно. С учетом собственных способностей, конъюнктуры на рынке труда и пятилетней перспективы.
Конечно, нам пора провести грань между социализацией и высшим образованием, чтобы не дискредитировать «вышку» окончательно. Требуется лишь предложить почетную стезю вне высшего образования, которая будет полезна и обществу, и государству. Правда, создавать новые дороги труднее, чем сокращать количество уже протоптанных тропинок.
Ведущий и ведомые / Общество и наука / Главная тема
Ведущий и ведомые
/ Общество и наука / Главная тема
Андрей Малахов: «Толпа, которая две тысячи лет назад сидела в Колизее, сегодня попросту переместилась в квартиры и офисы с компьютерами»
Из свежего опроса, проведенного фондом «Общественное мнение», следует, что Андрей Малахов входит в тройку тележурналистов, пользующихся наибольшим уважением россиян. Заслужил он это звание тяжким трудом, дирижируя одним из самых рейтинговых на нашем телевидении ток-шоу. Он не только умеет вызвать на откровенность гостя в студии, но и сам является превосходным собеседником, в чем и убедилась корреспондент «Итогов». Правда, перед тем как назначить дату интервью, Андрей Малахов дал мне домашнее задание: пересмотреть британский сериал «Черное зеркало» — по его мнению, это лучшее, что было снято в последнее время о телевидении. Краткое содержание первой серии: похищена любимая народом британская принцесса, а на присланном похитителями видео — условие ее освобождения: глава правительства Ее Величества должен в прямом эфире совершить «действие сексуального характера» со... свиньей. В некотором шоке от увиденного я пришла на интервью...
— Андрей, неужели вас зацепил такой лобовой сюжет?
— Этот фильм показал очень острую ситуацию, выхода из которой два: либо гибель принцессы, либо позор для премьер-министра. Каждый, кто ставит себя на место премьер-министра, телевизионщиков, задается массой вопросов. Недаром в последнее время это самый обсуждаемый сериал в Великобритании. И я тоже много думал о нем... Этот фильм поднимает множество пластов — моральных, нравственных, и в то же время он является суперрейтинговым продуктом. Как человек, который думает о рейтинге своей передачи, я все больше склоняюсь к мысли, что телевидение — это на пятьдесят процентов бизнес и на пятьдесят — образование и развлечение. Раньше я считал, что соотношение процентов 20 на 80.
— В сериале меня впечатлил момент, когда перед началом шокирующего эфира (премьер-министр все-таки сделал «это») зрителей просят выключить телевизор. Но все остаются перед телеэкранами. Срабатывает формула «Пипл хавает»?
— Это к вопросу о том, что считать успешной и рейтинговой программой. Некоторое время назад у нас была программа про экс-супругу начальника легендарного военного хора Виктора Елисеева. Она рассказывала историю развода: после 17 лет совместной жизни, нажитых домов по всему миру она осталась в квартире, в которой прописаны бывший муж и его новорожденная дочь от другой женщины. Если делать передачу остросоциальной, то нужно было задаться вопросом: на какие деньги генерал МВД приобрел имущество, которое бывшая жена продемонстрировала всей стране? Кто строил эти дачи? И так далее... Но так как программа «Пусть говорят» ставит вопросы о нравственных ценностях, то мы сделали акцент на том, как должен вести себя мужчина при разводе, как нужно расставаться, если у вас на счету больше чем 50 тысяч рублей.
— И как среагировала аудитория?
— Интересно, что при отсутствии вопросов из серии «откуда деньги?» программа получила большую популярность. Во время эфира мне пришла эсэмэска от одной известной персоны, которая ошиблась адресатом: «Срочно включи Малахова — там ТАКОЕ!!!» Даже если люди не признаются в том, что они это смотрят, мы все равно можем проследить зрительский интерес — по данным Gallup или по телеобзвоннику и другими способами. Мы видим, что практически каждый выпуск программы не оставляет людей равнодушными. Конечно, это не показатели в 99 процентов населения — а именно такое число жителей Великобритании в сериале «Черное зеркало» смотрели «тот самый сюжет». Но мы видим: если программа остроактуальная, то зритель откликается. Точно так же он реагирует, если тема надуманная или недоработанная. Каждый день мы убеждаемся в том, что публика вовсе не дура. Главным образом популярность программы определяет то, как она сделана и что вы предлагаете в качестве конечного продукта. Хотя есть еще много нюансов, например, программа, которая идет 52 минуты, очень отличается по ритму от той, что длится 47 минут. Всего 5 минут, но они играют очень большую роль, потому что зритель каждую секунду ждет либо эмоцию, либо информацию, либо действие. И если происходит какая-то просадка, по ту сторону экрана тут же реагируют. На наш форум начинают приходить сообщения: «Что такое? Уже вторую неделю никаких суперсенсаций!» Зрителю мало сенсаций, ему нужны суперсенсации!
