Так или иначе, акт «Секретно № 1095, строго секретно № 69 от 2/15 июня 1914 г.» гласит: «Начальник Подринского округа актом от 1 сего месяца “Секретно” довел до моего сведения следующее: “В своем письме от 22 прошлого месяца я проинформировал вас, что мне стало известно о намерении офицеров пограничной части, располагающейся во вверенном мне районе, переправить в Боснию посредством наших людей некоторое количество оружия и бомб. В ответ на мое донесение я получил от вас шифрованное распоряжение, а от шефа консульского отдела Министерства иностранных дел секретное распоряжение этому воспрепятствовать.
С этой целью мною были предприняты все меры, но безрезультатно. В результате 8 дней назад (24 мая/6 июня – М. Б.) Райко Степанович, старший сержант пограничной части, с нашей стороны и Евто Евтич из с. Меджяш с австрийской стороны переправили в Боснию 4 револьвера и 400 патронов (об этом не говорится в предыдущем документе – курсив и прим. мои. – М. Б.). Вчера я узнал, что Райко Степанович, старший сержант, и Милан Аничич из с. Бадовинцы принесли в дом Милана Врачарича из с. Бадовинцы очень тяжелый чемодан, в котором, согласно показаниям Врачарича и Аничича, наверняка находилось оружие и бомбы. После этого старший сержант Степанович показал Врачаричу письменное распоряжение пехотного капитана Првановича – командира пограничного отряда, дислоцированного в г. Лозница, – переправить этот чемодан в Боснию и доставить в г. Биелина Раде Малобабичу.
Поясняю, кто такой Раде Малобабич.
Будучи секретарем управления, а во время войны – шефом информационного отдела Военного министерства, в обязанности которого входил сбор донесений, я узнал, что Раде – наш информатор по А[встро]-Венгрии. Позднее мне стало известно, что он же является австрийским информатором по Сербии. На эту службу, по его словам, он поступил только для того, чтобы втереться в доверие и получить доступ к информации, которая могла бы нам пригодиться.
По-видимому, в настоящий момент Раде используется для распространения оружия в Боснии.
Этот чемодан, судя по полученной мной информации, должен был быть переброшен в Боснию через остров Брасине. Когда это не удалось, его привез в г. Прнявор один пехотный капитан, по приказанию которого туда явились старший сержант Райко Степанович и Милан Аничич. Они, как указано выше, отнесли чемодан в дом Врачарича.
Тот не посмел переправить чемодан в Боснию. Когда я пришел к нему с обыском, то чемодан не нашел, так как, по показаниям Врачарича, его забрал с собой на пограничный пост, расположенный на острове Буюклича, старший сержант Райко Степанович.
Поскольку пограничный пост находится на самой границе, мне не хотелось ехать туда за чемоданом. Я опасался того, что о подобной некорректной деятельности наших пограничных частей узнают в Боснии. Поэтому я послал к Райко Степановичу, старшему сержанту, нарочного с письменным приказом явиться и выдать чемодан. Однако Степанович принял приказ к сведению, а нарочному передал, что ко мне не явится.
Господин министр, как видите из вышеизложенного, наши пограничные части осуществляют переброску оружия в Боснию. Об этом не оповещены ни вы, ни господин министр иностранных дел. Ни я как окружной начальник, из чего я делаю вывод, что этим кто-то занимается на свой страх и риск, без ведома Королевского правительства, которому придется нести всю полноту ответственности, если об этом станет известно.
Опасения в связи с возможной оглаской небезосновательны, ибо в эту деятельность вовлечено много лиц, осуществляется она неосмотрительно – среди бела дня и без договоренности с полицейскими властями. Кроме того, если предпринять меры к ее прекращению, может произойти конфликт, который страшен не сам по себе, а тем, что всплывут на поверхность его причины, в результате чего мы предстанем перед Австрией не в самом лучшем виде.
Далее, если предположить, что нам подобная деятельность необходима, проблема состоит в том, что занимаются ею люди, состоящие на государственной службе, которые при этом имеют дело с теми, кто, как известно, связан с австрийской военной администрацией. Поэтому можно опасаться повторения аферы Настича.
Не спорю, в таком деле должны участвовать такие люди, но их можно только использовать, но никак не привлекать к ответственным мероприятиям и не поручать им выполнение всего дела.
Прошу вас, господин министр, положить этому конец. Или, если подобная деятельность будет продолжена, прошу осуществлять ее только с ведома правительства. В этом случае полагаю, что, будучи его представителем, я должен быть поставлен в известность о происходящем, если, разумеется, я пользуюсь вашим доверием и доверием кабинета. Если это не так, прошу меня известить об обратном, чтобы я знал, чем руководствоваться в дальнейшем.
Отмечу еще, что, когда мне поступило указание воспрепятствовать подобной деятельности, я ознакомил с ним и местного командира пограничной части артиллерийского капитана г. Раде Поповича. Заявив, что подобные попытки переброски следует прекратить, я попросил передать это и его коллеге в Лознице. Будучи свидетелем того, что задуманное все-таки осуществлено, я полагаю, что с такой самодеятельностью следует покончить, что я и собираюсь предпринять, если получу от вас поручение сделать это, невзирая ни на что”».
В сопроводительной записке министр Стоян Протич сообщил Пашичу, что снова распорядился «самым энергичным образом препятствовать подобной переброске оружия, боеприпасов и взрывчатки». Пашич оставил на документе свою резолюцию: «Написать военному министру и предотвратить эту деятельность, которая очень опасна для нас. НПП»[101].
Окружное управление из г. Шабац уведомило начальника V пограничного района майора Любомира Вуловича и командира 4-го пограничного отряда (Шабац) капитана Раде Поповича, что завершенное к 16 июня (по новому стилю) расследование показало, что чины пограничной части с ведома командиров переправляют через границу взрывчатку, оружие и боеприпасы. В послании к Вуловичу представитель гражданских властей, перечислив многие из деталей, содержавшихся в донесении Туцаковича, добавил: «Рекомендую вам немедленно положить конец этой переброске… из Сербии в Боснию. В противном случае я вас представлю лично ответственным в глазах соответствующего господина министра. Ездич»[102].
В письме к Р. Поповичу Ездич прибегает к той же формулировке: «Сообщая вышеизложенное, рекомендую вам немедленно положить конец этой переброске… из Сербии в Боснию. В противном случае я вас представлю лично ответственным в глазах соответствующего господина министра. Ездич». Данное письмо капитан переслал вышестоящему командованию V пограничного района, присовокупив от себя: «Подписавшему неизвестно, чтобы в районе действия отряда имело место что-либо, о чем, как утверждает управление, имеются позитивные донесения… Прошу передать по инстанции». Этот акт доставлен 6/19 июня.
Начальник V пограничного района в соответствии с субординацией передал документ начальнику Главного генерального штаба с просьбой принять к сведению. По сути, майор Л. Вулович искал защиты у начальника генштаба: «Тон, которым г. начальник управления обращается к офицерам, не являющимся его подчиненными, со всей очевидностью свидетельствует о неком приоритете полицейских властей над военными. Что касается самого дела, я приказал командиру оставить г. начальника без какого-либо ответа, дабы показать ему, как надо себя вести, чтобы подобные проблемы, если они и имели место, решались в согласии. Я уверен, что настоящий документ обязан своему появлению неделикатности кого-нибудь из господ членов “Народной одбраны” из Белграда или Шабаца. Следовало бы эту организацию забрать у гражданских и передать армии, по крайней мере, до тех пор, пока не будет выполнено дело национального объединения. А для этого потребны не только культурные, но и иные средства»[103].
Следует напомнить, что атмосферу того времени в Сербии определял острейший конфликт военных и гражданских властей по поводу т. н. «приоритета», или «Постановления о приоритете». Ареной противоборства стали новые области, однако отзвуки его ощущались по всей стране. Этот вопрос получил освещение в работах как сербских, так и зарубежных историков[104].
Показания воеводы Р. Путника и Д. Аписа
Правительство, испугавшись, что неподконтрольные ему действия, могут спровоцировать Австро-Венгрию, сразу после составления протичевского документа через военного министра потребовало объяснений у начальника Главного генерального штаба. Уже 4/17 июня министр получил от командования Дринской дивизионной области донесение, согласно которому приказ о переброске материалов издал начальник пятого пограничного района, «который встречался с доверенным лицом Малобабичем, который должен был принять эти материалы в Боснии. Димитриевич [Драгутин И. Уча, помощник командира]». На обратной стороне документа военный министр написал: «Пускай Начальник Главного генерального штаба объяснит, для чего издан приказ переправить эти бомбы в Боснию 4/17. VI 1914»[105].
