В 1973 году, когда дон Верзе был еще жив, империя недвижимости Берлускони росла и крепла не по дням, а по часам. В апреле того года он убедил своего друга детства Феделе Конфалоньери начать работать на него. Конфалоньери держал небольшую текстильную компанию, и дела его шли не очень хорошо, поэтому он согласился скооперироваться со старым приятелем. Ближайший единомышленник Берлускони вернулся домой.
Берлускони стал известным на всю страну застройщиком, строительным магнатом. Архитекторы и городские планировщики осыпали его похвалами за Милано-Дуэ. Однако и споров вокруг проекта было немало. К изменению воздушных коридоров Линате не очень хорошо отнеслись в местном городском совете, и жители соседнего города Сеграте тоже были не в большом восторге. Обвинения во взяточничестве и ненадлежащем лоббировании своих интересов будут преследовать Берлускони в течение многих лет.
“Я не давал взятки, – твердо стоит на своем Сильвио Берлускони. – Я потратил очень много сил, чтобы получить все разрешения. Я непрестанно беседовал и спорил с представителями городского совета Сеграте. Я много встречался с местными жителями. На меня даже как-то напали участники митинга, которые выступали против моего проекта. Но я не дал ни одной взятки”.
Со взятками или без, но благодаря Милано-Дуэ Берлускони стал настоящим богачом. Его дела шли неплохо и в 1960-х годах, но в 1973 году он заработал целое состояние на продаже квартир первой очереди Милано-Дуэ. С того момента он зажил красивой жизнью богатых и знаменитых. В 1973 году адвокат Чезаре Превити, еще один друг Берлускони с сомнительной репутацией, помог ему приобрести роскошную 70-комнатную виллу Сан-Мартино в деревне Аркоре. Берлускони становился видным человеком, итальянским Дональдом Трампом, немного экстравагантным, но это было неотъемлемой частью его личности.
В 1974 году Берлускони переехал на виллу Сан-Мартино, прекрасно обставленный особняк, щедро украшенный произведениями искусства. Дом он зарегистрировал на имя специальной компании, на которую было записано немало других домов. К тому моменту Берлускони уже помогали его друг детства Феделе Конфалоньери и его младший брат Паоло, который взял на себя часть административных функций в Милано-Дуэ, а затем подключился к проекту по строительству Милано-Трэ, а также занимался несколькими торговыми центрами и офисными зданиями.
По словам Конфалоньери, Берлускони заскучал. Он не мог спокойно сидеть на одном месте, постоянно жаждал чего-то нового и начал расширять свои инвестиционные горизонты. Он стал владельцем театра “Манзони”, расположенного в центре Милана, и купил долю в национальной газете, редактором которой был легендарный итальянский журналист – ироничный Индро Монтанелли. Берлускони основал несколько компаний, чтобы осуществить очередные проекты в сфере недвижимости.
Из специалиста по переговорам и сделкам он превратился в короля недвижимости, итальянского Дональда Трампа. Однако приобретенные деньги и слава не доставляли ему радости. Берлускони искал новую труднодостижимую цель и нашел ее. Он взялся создать внутреннюю систему видеонаблюдения для жителей Милано-Дуэ.
“С этого началась моя телевизионная империя, – говорит Берлускони. – Сначала мы организовали автономную систему видеонаблюдения, которая позволяла родителям, не выходя из дома, присматривать за детьми. При помощи телевизора можно было следить, что дети делают в школе, на игровой площадке или в бассейне. Мы даже транслировали мессы из местной церкви. Людям это очень нравилось. И мне тоже. Я окунулся в индустрию телевещания, разобрался с тем, как работают студии, какое нужно оборудование, и стал присматриваться к рынку местного телевидения, изучать перспективы его развития”.
Итальянское телевидение было государственным, однако в 1974 году Конституционный суд Италии вынес историческое решение по противоречивому судебному делу о небольшом кабельном телеканале городка Бьелла. Город располагался в регионе Пьемонт и был известен производством текстиля. Суд разрешил каналу продолжить вещание независимо от государства – этот случай всколыхнул всю страну. Не стоит забывать, что даже в 1970-е итальянские телеканалы находились под контролем огромной государственной телекорпорации RAI.
“Берлускони пристально следил за ходом судебного разбирательства, – вспоминает Феделе Конфалоньери, – и впервые в истории все выглядело так, будто государство можно было лишить монополии на телевещание. Интуиция не подвела Берлускони: он моментально увидел возможность открыть новый бизнес. Он использовал внутреннюю кабельную сеть Милано-Дуэ и частоту небольшого телеканала, купленную им в 1978 году. В результате появился местный коммерческий телеканал Telemilano 58. Вы даже не можете себе представить, как революционно это было тогда. Законодательство все еще запрещало частным каналам вещать в прямом эфире или выпускать новостные передачи. Однако к 1979 году Берлускони был готов объявить войну государственному телевидению, что подразумевало и политическую борьбу. На это мог пойти только очень смелый человек – смелый, но безумный”.
Планы Берлускони были традиционно амбициозны. На этот раз он собирался переиграть всю государственную систему.
“У нас в Италии, как и везде в Европе, существовало только государственное телевидение, – рассказывает Берлускони. – Правительство обладало монополией, и никто никогда даже не думал это изменить. Что еще хуже, телеканалы контролировались политическими партиями, каждый сотрудник любого канала обязательно был братом, кузеном, родственником или близким другом какого-нибудь политика. Казалось невозможным покорить Эверест, то есть потеснить государственную вещательную компанию. Думаю, последующие события можно было назвать битвой титанов”.
Битва действительно получилась эпохальной и весьма неоднозначной, а Берлускони тем временем заработал миллиарды. Он фанатично скупал небольшие телеканалы по всей стране. После покупки достаточного количества каналов он был готов сделать следующий шаг – отнять у государства монополию на телевидение и превратиться из короля недвижимости в медиамагната.
В процессе он создал первую крупную сеть коммерческого телевидения в Европе.
Пока мы не запустили свою телесеть, в Италии, как и во многих других европейских странах, существовало только государственное телевидение, – рассказывает Сильвио Берлускони, сидя на шикарном диване в великолепной барочной гостиной виллы Сан-Мартино. – В полночь телевещание прекращалось, а по утрам домохозяйкам было совершенно нечего посмотреть. Скучные были времена”.
Он намеревался сыграть на том судебном деле 1976 года, когда Конституционный суд Италии позволил частной коммерческой телестанции транслировать свои передачи. В те времена телевидение было по большей части черно-белым. Итальянская экономика активно развивалась только последние десять лет, страна находилась в процессе индустриализации. До появления цветного телевидения оставалось еще несколько лет. Существующие каналы показывали преимущественно образовательные передачи, консервативные и назидательные. Одна известная программа компании RAI называлась “Никогда не поздно”. Ее ведущий, учитель начальной школы Альберто Манци, учил зрителей читать и писать. Многие рабочие из аграрных районов страны, которые приезжали в города на заработки, были неграмотными. Такие телепередачи выполняли социальную функцию и помогали большому количеству необразованных людей. Италия все еще оставалась страной рабочих и их господ-феодалов. Как и по всей Европе, здесь набирал популярность еврокоммунизм. Кремль финансировал Итальянскую коммунистическую партию, в то время как американское ЦРУ, в противовес Советам, тайно помогало Христианско-демократической партии Италии. В стране орудовали “Красные бригады”, леворадикальные вооруженные образования, которые были итальянским аналогом немецких террористических группировок Баадера – Майнхоф и французской организации “Прямое действие”.
Католическая церковь активно участвовала в политической жизни страны. Ватикан боролся против легализации разводов, пропагандировал семейные ценности, сотрудничал с христианскими демократами и постоянно вмешивался в дела государства, словно церковь была отдельной политической партией. Целомудренное черно-белое телевидение как нельзя лучше вписывалось в христианскую мораль, которая во главу всего ставила семью. Итальянцы – натуры страстные, они любят покутить и часто ведут себя шумно и вызывающе. Однако их верховные владыки из Рима предпочитали умеренность во всем, а именно они контролировали итальянского телемонополиста RAI.
