оторвет вам голову. Она – дама с характером.
Без помощи жены Арнольд, возможно, не добился бы избрания.
– Я вас не подведу, – обещал он калифорнийцам после избрания. – Я намерен быть губернатором всего народа Калифорнии. Я буду представлять всех вас.
Избирателям Шварценеггер говорил, что он – не политик, а успешный бизнесмен. Он принялся за новое дело так же, как и за все предыдущие, – с полной целеустремленностью.
Жена стала его главным – и надежным – советником и во время избирательной кампании, и когда он приступил к исполнению обязанностей губернатора. Мария советовала ему не замыкаться в кругу республиканцев, а искать умелых помощников в лагере политических соперников – демократов.
Он последовал ее совету. На посту губернатора он вообще отличался умеренностью и разумностью – вне зависимости от того, что прежде говорил публично. В ноябре 2005 года добился переизбрания. И не только потому, что, став губернатором, отказался от положенной зарплаты. Он восемь лет руководил штатом, чей валовой национальный продукт сделал бы его седьмой по значению экономической державой мира, если бы Калифорния обрела независимость.
Конституция штата Калифорния не позволила ему баллотироваться в третий раз на пост губернатора. Претендовать на должность президента страны мешает конституция Соединенных Штатов – хозяином Белого дома может стать только тот, кто родился на американской земле.
После десятилетнего отсутствия актер вернулся в кинематограф. В принципе он уже в том возрасте, когда лучшие роли позади. Сейчас он выглядит иначе, чем в те годы, когда занимался культуризмом. Он стал как-то меньше. Не производит такого пугающего впечатления. Он встает, когда кто-то входит в комнату, – следы строгого австрийского воспитания. У него крепкое рукопожатие, но не настолько, чтобы собеседнику требовалась медицинская помощь.
Ощущает ли он возраст?
– Несколько раз пробежишься по лестнице, и на следующий день колени ноют. Я не могу к этому привыкнуть. Как это, черт побери, произошло? Никто меня об этом не предупреждал, когда я был ребенком.
Его лицо больше похоже на изображение на медали. Вот о нем точно можно сказать – забронзовел. Обычно политики тяжело переживают уход из власти. Только что Вселенная вращалась вокруг тебя, ты всем нужен, ты – главная персона, желанный гость. И вдруг все кончилось разом. Но Арнольд уверяет, что легко пережил прощание с губернаторским креслом.
– Все политики привыкают, что к их услугам правительственные самолеты и все такое прочее. Потом они уходят, и внезапно вынуждены летать обычными рейсами вместе со всеми. Они переживают. А у меня есть свой самолет…
Когда готовилась книга воспоминаний, в его окружении тревожились: не повредят ли рассказы о его изменах продолжению актерской карьеры? И пришли к выводу, что в мире это никого не интересует. А больше всего рассчитывают на его успех за пределами США, прежде всего в Китае, где его имя приносит колоссальные деньги прокатчикам. Его автобиография – продуманный шаг, как теперь говорят, в ребрендинге Шварценеггера, для того чтобы он мог вернуться в кино.
«Издательства двадцать лет надоедали мне – напишите воспоминания, – говорит Арнольд. – А зачем? Мне платят за фильм двадцать миллионов, а за книгу – пять. В фильме снимаешься три месяца, а книгу надо писать год. Но, после того как я перестал быть губернатором, почувствовал, что мне есть что рассказать. Да и они предложили мне больше денег. К тому же теперь я не работаю только ради денег».
Зато его книга воспоминаний точно доставила немало неприятных минут его бывшей семье. Он понимает это. Но успех книги важнее, чем чувства бывшей жены и четырех детей.
Бедная Мария. Но и бедный Арнольд. Он признался, что ему одиноко с тех пор, как Мария и дети покинули его дом. Дочери и сыновья встречаются с ним, но они на стороне матери. Другую женщину, которая всегда займет его сторону, которая бросится его защищать в любой ситуации, ему не найти. Кто же теперь, зная подлинного Арнольда Шварценеггера, ему поверит?
Но так это в реальной жизни! А на экране он остается невероятно притягательным. Кинозрители и хотят, чтобы их так красиво обманывали. Они и сами обманываться рады.
В далеком 1883 году датский критик Георг Брандес опубликовал книгу-эссе под названием «Мужчины современного прорыва». Как только она появилась, начались споры вокруг употребленного им слова «модерн» («современный»): что же оно обозначает? Почему в плавном течении истории вдруг происходит разрыв и наступает какое-то новое время?
«Я беру на себя смелость утверждать, – отмечала тогда одна известная писательница, – что человеческий характер действительно внезапно изменился. Как и отношения между людьми – между супругами, между родителями и детьми. А если изменяются отношения между людьми, одновременно начинаются изменения в религии, в образе жизни, в политике и литературе».
Внезапно что-то радикально меняется: темп жизни, духовный и общественный климат. Сама эпоха! Возникает протест против существующего порядка, против авторитетов и устоявшихся традиций. Происходит всеобщее раскрепощение. Рушатся прежние ценности и возникают новые. Прощай, все старое!
Это революция. Иногда она совершается на улицах. Иногда – в умах. То, что сто лет назад казалось аморальным, было лишь раскрепощением, обретением свободы и права любить. Но поклонники традиций сопротивлялись!
Сто лет назад Союз русского народа требовал «ограничить выдачу паспортов женщинам деревенским без согласия мужей и отцов ввиду бегства жен и дочерей в города, отчего терпит ущерб крестьянское хозяйство, а женское население развращается». Что за этим стояло? Отцы семейств желали вернуть утерянное ощущение власти над женщиной, уверенности в своем положении в семье.
Появление одиноких, самостоятельных женщин создавало ощущение кризиса семьи. А сегодня незамужние женщины успешны в бизнесе, науке и менеджменте, заводят детей и воспитывают их сами или вместе с мужчинами, отношения с которыми не оформлены.
Символом безумия казалась многим свобода интимной жизни. Тем более что звезды кинематографа, эстрады и театральной сцены бравируют своим поведением, эпатируют публику. «Сексологи пошли по Руси, сексологи!» – с ощущением полного крушения жизни восклицал герой романа популярного писателя-деревенщика. Страшнее катастрофы – а это были перестроечные годы – он и представить себе не мог!..
Женщины предъявили права на собственную сексуальность – на свои фантазии, на свои пристрастия и на право их удовлетворять. Успешно отстояли свою независимость на службе и в постели.
По всему миру есть силы, которые стараются вернуть женщину на ее традиционное место. Католическая церковь по-прежнему запрещает разводы. В европейских странах законодатели пытаются запретить женщинам делать аборты. В Хорватии правительство пыталось заставить женщин сидеть дома и растить детей.
