Так уж устроен нынешний Кремль — это цитадель разрушителей, и только разрушителей.
Глава 4. О людях, нелюдях и социальной некрофилии
Тысячелетний российский Пантеон велик и величественен, его составляют сотни и тысячи героев битв и героев научного поиска, гражданского служения и художественного творчества, государственной деятельности и борьбы за лучшую жизнь народа. И даже самый незначительный из героев этого Пантеона выглядит титаном духа и разума по сравнению с любым из тех, кто претендует сегодня в «Россиянин» на роль «хозяев жизни» и «соль земли».
Сегодня на авансцену общественной жизни выдвинуты почти исключительно антиобщественные элементы общества. И это смертельно опасно для общества. Человек как биологический вид безусловно является высшим типом общественного животного: именно выдающиеся способности к сплочению и взаимопомощи выделили в своё время наших далёких предков из остального животного мира. Однако у нынешних «хозяев жизни» антиобщественные черты их натуры являются, я бы сказал, врождёнными (иными словами, для них свойственна врождённая патология души, то есть нездоровое отклонение от нормы). У этих особых не совсем людей даже внешний облик отличается от обычного, у них и лица другие — лишённые человеческого тепла и блеска глаз. Глаза у них даже не холодные, а мертвенные, и это неудивительно, потому что они — плоть от плоти живого трупа капитализма.
Хищный зверь не виноват в том, что он хищник и время от времени лишает жизни других носителей жизни. Однако с нелюдъю в человеческом облике всё обстоит иначе. Объективные обстоятельства не вынуждают нелюдъ стремиться к руководящим постам и занимать их, вести телевизионные дискуссии, создавать духовно ущербные «художественные» произведения и т. п., иными словами — играть в человеческом обществе те или иные заметные роли.
Поэтому, хотя пюц^м-нелюдям принципиально недоступны нравственные понятия (так же, как хищнику принципиально недоступно вегетарианство), будет общественно ошибочным и недопустимым освободить нелюдей от социальной ответственности. Нелюдям нельзя позволять стремиться к иному общественному положению, кроме рядового и незаметного.
За тысячелетия цивилизационного развития человечество выработало вполне чёткие критерии нравственной и не только оценки социального поведения тех или иных членов общества. И когда оценка по этим критериям выявляет в формально Homo sapiens нелюдъ, это должно иметь определённые организационные и правовые последствия для нелюди. В СССР, если человек проворовался, он мог после отбытия наказания стать хоть великим учёным или великим композитором, но вот занимать должности, связанные с материальной или финансовой ответственностью, он не имел права по закону!
Нечто подобное в нормальном обществе должно быть предусмотрено и против людей-нелюдей. Они могут совершенствоваться в садоводстве, в работе станочниками, доярками, дворниками и т. д., но должны быть лишены права влиять на жизнь общества, особенно в сфере управления теми или иными сторонами жизни общества.
Последняя мысль, между прочим, не так уж неожиданна. В газете «Советская Россия» в 2011 году было опубликовано открытое письмо бывшего члена редколлегии «Комсомольской правды» в советские времена, редактора отдела литературы и искусства Юрия Гейко своему бывшему другу, зятю Ельцина Валентину Юмашеву, бывшему капитану «Алого паруса» «Комсомольской правды».
Это письмо — весьма любопытный документ нашего Мутного времени, и я впоследствии ещё буду на него ссылаться. Так вот Юрий Гейко, в частности, пишет:
«Валя, у меня нет претензий к Путину. А уж тем более к Медведеву. Потому что они — добросовестные продолжатели дела, начатого вами: Ельциным, тобой, твоей командой.
А ИМЕННО — НАБИВАНИЕ КАРМАНОВ, РАЗГРАБЛЕНИЕ РОССИИ И ПРЕВРАЩЕНИЕ ЕЁ В ГИГАНТСКИЙ ГОНДУРАС.
Если они такой цели не ставят, а просто таким представляют себе капитализм и рыночные отношения, то они — профнепригодны (выделение жирным курсивом моё. — С.К.)».
Рассуждения Юрия Гейко в политическом отношении наивны и полны интеллигентских иллюзий о возможности иного, не зверского образца, капитализма. Однако насчёт профессиональной непригодности нынешних «кремлёвских страдальцев» всё сказано верно.
Профессионально же непригодные к тому или иному виду профессиональной деятельности не имеют права ей заниматься. Никому не придёт ведь в голову поставить великого, но слепого Гомера на капитанский мостик океанского лайнера. Так допустимо ли иметь не способных к управлению, профессионально непригодных лиц во главе великой страны? Тем более что те же Путин с Медведевым не Гомеры, да и задачи у людей на их постах посерьёзнее, чем у капитана любого судна.
Единственно общественно оправданным действием нынешних обитателей Кремля и всех, с ними системно связанных, был бы их немедленный уход со своих постов, их добровольная отставка с последующим назначением свободных выборов.
Между прочим, с мыслями Юрия Гейко перекликается и такое, например, рассуждение:
«Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени. совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо чтобы эти люди были губернаторами. офицерами, полицейскими, то есть чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться с людьми как с вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не падала ни на кого отдельно.
С вещами можно обращаться без любви: можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо без любви; но с людьми нельзя обращаться без любви. Правда, что человек не может заставить себя любить. но из этого не следует, что можно обращаться с людьми без любви, особенно если чего-нибудь требуешь от них. Не чувствуешь любви к людям — сиди смирно. занимайся собой, вещами, чем хочешь, но только не людьми.»
Последние слова прямо обращены к нынешним обитателям Кремля, хотя сказаны они были более ста лет назад Львом Толстым в его романе «Воскресение». Напомню, что название романа означает не день недели, а процесс духовного воскресения главного героя — князя Дмитрия Нехлюдова.
И если уж мы помянули Льва Толстого с его обострённым отношением к нравственным проблемам, то надо заметить, что имеется и ещё один этический момент, о котором стоит сказать. Нынешних, выплывших в «верхи» в последние двадцать лет людей-нелюдей нельзя отнести к предателям и преступникам. И вот почему.
Предают всегда свои. То есть те, кто когда-то был вместе с тобой на стороне Добра, Справедливости, Чести, Ума и Совести, а потом из корысти или по человеческой (именно человеческой) слабости предал и перешёл на другую, тёмную сторону Зла, Несправедливости, Бесчестия, Невежества и Бесстыдства.
Однако нынешняя «россиянская» «элита», даже та её часть, которая всплыла в верхи ещё в формально советские (например, в брежневские) времена, никогда не была для Страны Советов и её народов своей. Она не могла предать Родину потому, что всегда была чужда ей! Изначально, генетически, биохимически и психофизиологически она принадлежала к категории нравственных выродков, моральных уродов.
Мысль о том, что нравственных претензий к подобным особым человеческим особям предъявлять нет оснований, можно и нужно развить в том направлении, что их не стоит рассматривать не только как предателей, но и как преступников.
Кто такой преступник? Это — человек, преступивший некую грань между достойным поведением и поведением недостойным, преступным.
Нравственное преступление — это переход грани между Добром и Злом, между нравственной нормой и безнравственностью.
Юридическое преступление — это переход грани между нормами закона и запрещёнными законом действиями.
Но можно ли считать преступниками тех, кто всегда был за гранью нравственного закона? А ведь представители нынешнего «россиянского» «бомонда» были безнравственными всегда. Они так же не в состоянии руководствоваться интересами народа, доверившегося им, как не в состоянии оглянуться назад крокодил. Они не способны на человеческие реакции так же, как не способен на них пресловутый Терминатор Арнольда Шварценеггера, и даже менее его.
С бесстрастием робота-убийцы они уничтожают всё могучее, доброе и человечное в жизни земли, на которой были рождены, но которая так и не стала для них Родиной. С бесстыжестью профессионального шулера они поддерживают всё и вся, что разрушает, истощает и унижает Отечество. Они всегда были по ту, тёмную, зловещую сторону жизни общества. Они никогда не служили народу и, значит, не могут изменить ему.
