Если Запад не одумается в своём «толерантном угаре», и ничего с этим не сделает, то его ждёт мало чего хорошего. Древнеарабские сказки его съедят.
***
Откуда берётся фанатизм? Почему, первым делом, возникает желание объединиться против когото и с ним бороться? Зачем обязательно нужно быть кому-то в противовес, да еще и с риском для жизни, с кровью, с адреналином, с месивом, да пожёстче?
Все эти фанатики ― продукт XX-го века, сектанство по моделям великих диктаторов. Нынешние «мини-гитлеры» всех мастей взяли эти модели, максимально упростили, и толкают на своём месстечковом уровне. Причём они даже не понимают, для чего всё это делают. У них нет никакой конкретной глобальной цели, кроме желания заниматься разрушением. Других мыслей нет, главное ― сам процесс. Это простейший способ достижения ощущения своего превосходства.
На Ближнем Востоке сунниты уничтожают шиитов. Евреи ― палестинцев. В США черные ― белых. Белые ― латиносов. Европейские неонацисты ― турок и арабов. Российские футбольные фанаты ― друг друга. Националисты ― чурок. И наоборот. Где-то такие события в полном разгаре, а где-то заметны только мелкие проявления, что не мешает этому кровавому противостоянию разрастись.
Естественный отбор идет полным ходом. Умные люди в это не лезут ― туда лезет «скотобыдло», которым манипулируют ради собственных целей и наживы.
Скоро людям будет нечего жрать и даже пить, потому что мы плодимся как кролики, а ресурсов становится все меньше. Вместо того, чтобы задумываться, что с этим со всем можно сделать ― быдло устраивает идеологические разборки. Физические и физиологические законы не зависят от бредовых ментальных конструкций ― как только «физуха» даст знать о себе в виде голода, быдло начнёт поедать друг друга.
Разнообразных диких фанатичных толп уже настолько много, что никакому контролю и учёту они не поддаются.
Каждая из групп фанатиков считает, что их идеология самая «настоящая», правдивая и единственно верная, что она включает в себя всю картину мира. Они ещё и посмеиваются над другими, хотя ничем друг от друга не отличаются. Лучше же всего фанатики объединяются вокруг идеологии, где можно применить силу. «Бей, круши, уничтожай, свергай».
«Пастыри» и «гуру» всех сект уже давно не верят в ту идеологию, которую продвигают, а верят только в силу и деньги. Энергию диких необузданных толп эти «гуру» используют только для достижения своих целей. Когда же будет нечего есть, то всё это «скотобыдло» они заставят жрать друг друга.
Амиран Сардаров: Откуда вообще у людей потребность в самокопании, заморочках и страданиях, в поисках ответов на глобальные вопросы, желание удариться религию, и во все эти противоречия, с ней связанные?
Сергей Савельев: Противоречия между лимбической системой и корой головного мозга. Получается бесконечный конфликт. Одно ― то, что тебе непрерывно хочется, другое ― что тебе навязывают в социуме.
В чём же дело? Надо обратиться к первоисточникам. Человеческое поведение формируется из двух составляющих. Одна из них ― то, что нам досталось от животных. Инстинктивно-гормональные формы организации поведения. Это три простых принципа: еда, размножение и доминантность. Они спрятаны за счёт социализации за всякими условностями и законами. Нехорошо, увидев красивую девушку, тут же на неё бросаться, спустив штаны, хотя это было нашим недавним прошлым. Тем временем, во многих регионах это до сих пор происходит запросто. Чисто обезьянья форма поведения. И винить в этом людей нельзя, потому что это и есть смысл жизни человека. Стремление к колбасе, размножению и золочёному Роллс-Ройсу. Это нормально для обезьян. А вот для человека, для гомо сапиенса, это уже плохо.
Один компонент, который сильно влияет, особенно на молодых людей ― это инстинктивно-гормональная форма поведения, доставшаяся нам от приматов. Это одна форма ― то, что у нас прячется в мозгах, и мы это называем словом «хочу». Это тот оголтелый эгоизм, который как раз питает наше самодвижение ― мы хотим стать самыми лучшими, самыми умными, самыми сексуальными, найти себе длинноногую жену и прочее и прочее. Это обезьяний компонент, который, чем умнее человек, тем лучше скрывается. А чем глупее, тем больше вы-пячивается. Эта неприглядная форма поведения, доставшаяся от обезьян, нами тщательно скрывается ― для этого приспособлено всё. Этим страдают все, поэтому государство устроено так, чтобы это скрыть, или заставить вести себя хоть чуть-чуть прилично хоть какое-то время.
Вторая же часть, с которой борется инстинктивно-гормо-нальная часть от обезьян ― это уже социально выработанная форма поведения, за которую отвечает уже другая часть мозга. Это кора с бороздами и извилинами, которая предопределяет нашу рассудочную деятельность. Например, мама говорит «не надо жениться сразу на четырёх девушках, это плохо кончится». Или «не надо воровать, а то сядешь в тюрьму, и из тебя там сделают чёрт знает что». И прочие разные фокусы. То есть рациональное и разумное социальное поведение, которое позволяет нам не резать друг друга на улицу впрямую, не отнимать, а зарабатывать деньги и на них покупать что-то. Вся та социальная цивилизационная часть, которая построена на работе коры головного мозга.
Древняя обезьянья сидит внутри мозга, и нормальный человек всю жизнь мучается и мечется между двумя проблемами. С одной стороны, он хочет поступить как разнузданный бабуин ― размножаться везде, где только можно, красть, бездельничать и развлекаться. А, с другой стороны, социальные условия вокруг него говорят, что так делать нельзя ― надо поработать, прежде чем размножиться. Вот на этом балансе человек всё время и принимает решения. Поскольку мы полуобезьяны, то из-за этого мы всё время мучаемся между двумя крайностями.
Общество иногда призывает вести себя настолько рассудочно, что если ты будешь вставать только на позицию общества, то вообще никогда не размножишься и, скорее всего, сдохнешь от голода. И то, и другое гипертрофированно. Сексизм, поедание бесплатной пищи и безделье ― это гипертрофия с одной стороны. Точно также же, давление человеческого сообщества в сторону цивилизованного поведения ― это гипертрофия с другой стороны. Впадение в обе крайности приводит к диким результатам.
Нормальный человек состоит из двух дилемм. Ему постоянно хочется высморкаться и разбросать сопли по всему асфальту. А с другой стороны, вроде как-то нехорошо, окружающие будут смотреть. В результате, человек всю жизнь мучается, выбирая то одно, то другое. Современный человек непоследователен и ущербен ― и не оплодотворил всех самок в ближайших пяти километрах, и с социальной точки зрения ничего не достиг, потому что постоянно мучается между этими двумя началами. На этих началах, кстати, паразитируют все теологические концепции. Все религии мира говорят, что есть ад, а есть и рай, что есть бог, а есть и дьявол. Выбирай. Под дьяволом, в тех или иных вариациях, выбирается инстинктивно-гормональная форма поведения, которая разрывает человека изнутри из-за нашего обезьяньего прошлого. А «бог» означает социально осознанную, небиологическую форму поведения. Вот именно на этом паразитируют все религии. Сторонников религии всегда будет в избытке.
Человеку всегда подсовывают неразрешимые вопросы для того, чтобы он был максимально безопасен. Это, конечно, делается неосознанно. Самокопание ― попытка решить неразрешимую проблему. Я уже об этом говорил. Это напоминает Заратустру, который придумал десять заповедей. «Не укради» ― ну всё, невыполнимо. «Не сотвори себе кумира» ― невыполнимо. Подсовываются разные способы инактивации человеческого мозга и инициируется самовыталкивание в такую область, где все становятся социально безопасными. Это и называется «самокопание».
А на самом деле, большинства проблем вообще нет. Их не существует. Они выдуманы для того, чтобы занять людей. Но выдуманы не злым гением, который сидит под ковром и кропает гусиным пером. Нет, конечно. Это сделано в рамках социальных систем, чтобы людей с деньгами и властью обезопасить от людей без денег и без власти.
Сергей Савельев — профессор, доктор биологических наук.
Я иногда сталкиваюсь с подобными ситуациями: Стою в очереди за билетом в кино. Передо мной стоят парень с девушкой ― молодая симпатичная пара. Они что-то активно обсуждают в хорошем настроении, после чего девушка резко оборачивается, окидывает меня взглядом, меняется в лице и сразу хватается за сумку, проверяя, на месте ли она. Ощупывает замочек сумки ― закрыт ли он. Потом шушукается со своим парнем. Поведение абсолютно понятное: сзади стоит хач, и первые мысли, которые её посетили, глядя на меня, что сейчас у нее что-то сопрут.
Что касается современных молодых отмороженных кавказцев, то я всё это прекрасно вижу ― меня самого это обезьянье поведение раздражает не меньше. Но ещё больше меня раздражает момент, что меня с ними смешивают. У многих из них есть деньги, которые достаются от родителей, которые, в свою очередь, их получают от «дотаций Кавказу». И вот на эти деньги они и выпендриваются совсем по-обезьяньему. Это не может не раздражать.
