И мы бы теперь не думали: кто-то из несчастных отцов пальнул первым, решив, что лучше всех знает, как быть? Случайный ли выстрел (просто по неосторожности) дал старт катастрофическому развитию событий? Или провокатор, которому нужен был взрыв, чтобы ценой смерти детей доказать всему миру, что с Басаевым и Масхадовым говорить невозможно[24]?
У нас война, а у вас военного опыта нет, вот беда. Вас в КГБ не учили освобождать заложников. Учили вербовать, учили следить, а не стрелять.
В ноябре 2001-го вы дали интервью американской телекомпании Эй-би-си. Ведущая Барбара Уолтерс спросила, приходилось ли вам отдавать приказ об убийстве кого-либо. Вы ответили отрицательно. И пояснили, что ваша работа «носила интеллектуальный характер – сбор информации, прежде всего политической».
В том-то и дело, что вы – аналитик; вам всегда нужно время: собрать информацию, изучить, сопоставить. Мгновенно принимать решения вы не умеете, и, похоже, никто из ваших тоже.
А есть люди, которые лучше всех в мире умеют освобождать заложников.
В Израиле я встретился с двумя очень опытными и очень уважаемыми специалистами по уничтожению террористов и освобождению заложников.
Асаф ХЕЙФЕЦ, 1945 г.р., 36 лет службы в армии, генерал майор (высший чин в Израиле; только начальник генерального штаба получает звание генерал-лейтенанта), 13 лет – в десанте; с 1994-го по 1998-й – генеральный директор полиции Израиля (министр внутренних дел в Израиле – должность политическая, он меняется со сменой правительства. Профессиональное руководство МВД – в руках генерального директора), создатель и глава спецподразделения по чрезвычайным ситуациям и спасению заложников.
Командовал операцией по освобождению «автобуса матерей» в 1988-м. Тогда террористами был захвачен автобус с женщинами и детьми, который шел в сторону атомного реактора.
Хейфец подобрал группу спецназа, сам спланировал операцию. В 7 утра террористы захватили автобус. В 7.30 он был перехвачен и остановлен. В 9 начались переговоры с уполномоченным от правительства. В 11 – штурм.
ХЕЙФЕЦ. Переговоры, как всегда, вела группа профессионалов. Они постоянно в полной готовности. Время до начала переговоров – это только время доставки переговорщиков на место. Самое опасное здесь – мошенничество.
– Что вы имеете в виду?
ХЕЙФЕЦ. Нельзя обманывать. Надо завоевать доверие террористов, чтобы ситуация не сползала, не деградировала, чтобы они хорошо обращались с заложниками, отпустили детей и женщин.
– Какое доверие? Разве они не понимают, что вы тянете время и готовите штурм?
ХЕЙФЕЦ. Каждая сторона рассчитывает на успех. И террористы всякий раз надеются, что окажутся хитрее и сильнее. Первая задача переговоров – понять ситуацию и выиграть время. Для успешного продвижения таких переговоров надо, чтобы террористы видели, что другая сторона:
– хорошо организована;
– все учитывает;
– все знает.
Тогда террористам ничего не надо доказывать убийством жертв.
Задачи переговорщиков: 1) завоевать доверие; 2) понять, чего хотят террористы; 3) наладить обмен ключевыми сообщениями.
Ваша проблема в Беслане была не в спецназе. Русский спецназ великолепен, я видел их тренировки, базы – блеск, они берут опыт во всем мире. Проблема была в общей организации.
Вокруг здания с заложниками метрах в пятидесяти должно быть поставлено оцепление, которое видят террористы. Это называется «в тактической близости». Это кольцо спецназа. Террористы должны видеть тебя и твои движения. Когда не видят – начинают нервничать, дергаться и убивать.
Второе кольцо – на 250 метров дальше – полиция. Задача одна: никого посторонних! (Рассказывая, генерал-майор Хейфец быстро нарисовал схему, где была школа, кольцо спецназа, штаб, врачи, спасатели, кольцо полиции.)
Штаб находится между спецназом и полицией. Только штаб принимает решения. Вплотную, дверь в дверь с главным штабом, развертываются два вспомогательных: один руководит спецназом, другой – полицией. Чтобы дать команду, достаточно крикнуть. Не надо тратить время на звонки по телефону, даже на радиосвязь.
Всех жителей, находящихся между кольцами, – выгнать. Все окна в зданиях, обращенные на захваченный объект, занять снайперами.
Спецназ стоит в полной готовности и ждет, имея первоначальный план, который постоянно изменяется по ходу ситуации. Стоит всегда постоянная группа; никаких сменщиков, которым пришлось бы все объяснять сначала.
Все это надо уметь, все это должно быть отработано до того, как будут захвачены заложники.
Очень важна координация гражданских специалистов, полиции, спецназа: а) всеобщая связанность; б) личная ответственность каждого за точно определенный участок.
Успех обеспечивают организованность и быстрота.
Операция «автобус матерей» заняла 8 секунд. Три секунды – добежать, пять секунд – уничтожить. Все террористы были убиты, ни один заложник не пострадал, ни один спецназовец не был даже ранен.
– Вы, конечно, изучали случай «Норд-Оста». Уже два года у нас вопрос без ответа: зачем застрелили спящих, отравленных газом террористок? Не лучше ли было их допросить?
ХЕЙФЕЦ. Не могу ответить, не зная, была ли вашей «Альфе» поставлена задача взять их живыми. Если такая задача не поставлена, спецназ убивает не раздумывая. Мне иногда говорили: «Принеси одного живым, но не любой ценой». Это значит – не жертвуя своими бойцами. Операция «Норд-Ост» – историческая по замыслу и проведению. Печальная проблема возникла со «второй рукой», которая должна была дать антидот всем заложникам, быстро и правильно оказать помощь.
Шауль ГИВОЛИ, 1926 г.р., воевал еще до возникновения государства Израиль, потом война с Египтом в 1948-м, война в 1956-м (командовал отрядом, взявшим Газу), Шестидневная война, Война Судного дня. С 1976-го в полиции. Ушел из армии генералом бригады, из полиции генерал-майором. Организатор специального обучения полиции.
ГИВОЛИ. Интересы армии – бюджет (для этого надо всегда говорить: «положение тяжелое») и карьера. Мораль где-то на третьем месте. Интересы политиков – электоральные и идеологические. В государстве альтруистических организаций нет.
Первая заповедь спецназа в случае захвата заложников: хорошая связь с террористами. Надо дать им полную уверенность, что все их требования выслушаны, поняты, серьезно анализируются, что проверяется возможность исполнения. Надо дать им надежду, что сделка, к которой в конце концов придут стороны, позволит им остаться жить.
Две опасности. Первая: если у террористов создается впечатление, что к ним несерьезно относятся, они начинают убивать заложников, чтобы добиться серьезного отношения. Вторая: если у террористов нет никакой надежды – они превращаются в самоубийц и, значит, в абсолютно беспощадных убийц.
Командиры на местах (там, где случился захват) не должны спешить что-то сделать. Первый, кто оказался на месте, должен всеми силами стабилизировать и консервировать ситуацию. И ждать прибытия группы из центра. Все должны взвешивать: если я это сделаю – какие будут последствия, хорошие или нет?
Надо постараться поставить диагноз террористам. Если они очень религиозны – доставить на место араба-муллу. Или доставить туда какого-нибудь главаря террористов, сидящего в тюрьме, если он согласен вести переговоры (зря убили Радуева в заключении. – А. М.). В Беслане я постарался бы доставить на место какого-нибудь знаменитого кавказского поэта – человека, пользующегося всеобщим уважением.
Имея дело с мусульманами, надо помнить, что уважение для них больше, чем жизнь. Если девушку обесчестили, отец говорит ее брату: «Убей». А ведь для уважения не нужен бюджет, оно бесплатно.
Министр обороны Моше Даян говорил: «Тараном можно пробить стену и ворваться на территорию, но тараном нельзя править. Разрушить – можно, построить – нет».
Когда ведешь переговоры о заложниках, надо дать террористам кредит уважения. Если им говорить: «Вы несете чушь», – они начинают убивать. Следует не выполнять требования, но говорить им: «Ваши требования надо рассмотреть в правительстве, в парламенте. Это невозможно быстро. А пока – давайте возьмите воду, лекарства, отпустите слабых». И одновременно готовить спецназ и врачей на случай тяжелого развития ситуации.
У вас в Беслане ситуация длилась дни, а для организации надо всего два часа. Но не было сделано ничего.
Террористы хотят успеха. Если они бы не хотели переговоров – могли бы сразу взорвать школу. Каждая сторона хочет преуспеть. Они не должны видеть, что к ним приближается спецназ. Ваша «Альфа» должна выглядеть как инженеры, официанты, врачи.
Террористы посадили «Сабену» (Гиволи рассказывает об операции освобождения заложников в самолете бельгийской авиакомпании «Сабена». – А. М.) в Бен-Гурионе, потребовали освобождения из тюрем арестованных террористов.
