Если зал пуст – значит, артист плох. В идеальном мире хороший вкус публики мотивирует творцов на создание шедевра, а не проходной штучки, которую «всё равно съедят». Сегодня люди совершенно всеядны: красную икру склонны мешать с фекалиями.
Мы говорим, что нет хороших музыкантов, художников, поэтов? Говорим, что время гениев ушло? Мы не воспитываем своих гениев. Мы не просим от них невозможного, заставляя их создавать новое. Мы едим всё, что сделано без усилий, а они без усилий получают славу. Грош цена такой славе, потому что она не заслужена; она остаётся популярностью, а не признанием.
Хотя, может быть, я неправа? Поспорьте со мной в таком случае. Я предлагаю вам честно ответить на вопрос. Чего хотите вы: славы или признания?
Камилла ЛЫСЕНКО
По итогам опроса, проведённого в группе «Площадь Эволюции» «Вконтакте», славы хотят 3,2% ответивших, 28,4% хотят признания. Оставшиеся 68,4% честно признались, что хотят печеньку.
Теги: литературный процесс , критика
В кино – Ролан, Василь – в литературе
Петрушка:
В кино - Ролан, Василь – в литературе,
В хоккее – Вячеслав. А кто же тут?
Врага всегда узнаешь по фигуре.
Знакомьтесь: Дмитрий Быков-Зильбертруд.
Быков:
Зачем я уехал? Не надо шушу!
Уехал – ведь я не бездарен!
Я с маленькой буквы привычно пишу
Отчизна, Христос и Гагарин.
Все эти слова отупляют народ,
а Путину нужен податливый сброд.
Но я – доверяю лишь книжкам,
ведь Рашку любить – тупо слишком.
Россия сама по себе не страшна,
уж больно глупа и ленива.
Но глупость квасную во все времена
рождает российская нива.
Неряшливый Гоголь, Толстой-публицист,
Некрасов, спустивший имение в вист,
К Царю повернувшийся – Пушкин.
Теперь вот – какой-то Петрушка.
Не то чтобы это пугало меня,
да мало ли всяческих фриков?
Но – чу! Подождите-ка! Что за фигня?
Ведь не Шендерович, не Быков
за энные суммы стабильных валют
петрушкины тексты пописы-вают.
Гляди, под шапчонкой Петрушки
алеют гэбэшные ушки!
Бездарная кремлядь, какой-то крымнаш
стоит за проектом за этим.
Видать, обострились, настала весна ж!
При этом давайте отметим,
что сам персонаж-то отнюдь не хорош –
такая ядрёная русская вошь.
Но в этих потешных кунштюках
лубянскую чувствую руку.
Страна – как ни бейся – сермяжная всё ж.
В державах других скоморохи –
они похитрее, на раз не возьмёшь.
Не куклы – а срезы эпохи.
Гиньоль, Арлекин или Полишинель
не рядятся в ватник, тулуп и шинель,
в Неаполе – хитрый Педрилло
епископу бьёт палкой в рыло.
И мне неуютно, и тягостно мне,
прилежному пасынку Бриков.
А я ведь хотел быть понятным стране,
сменил "Зильберштрудель" на «Быков».
Имел на Болотную абонемент.
Всё думал – прославлюсь.
И на тебе – нет!
Меня на руках не носили –
Мне душно, мне тесно в России[?]
Я жителям Рашки не нужен, ну что ж?!
Ухал ведь Бунин когда-то.
Адьос, хамоватая ватная вошь!
Поэт отправляется – в Штаты!!!
Петрушка:
душа стремится к приключеньям.
а может, всё же туша, а?
наелся русского печенья –
блевать поехал в США.
Теги: Поэт Петрушка
Когда Вольтер объявлял себя вольнодумцем, русские солдаты гибли за Веру, Царя и Отечество. Когда Бёрдслей рисовал фривольные картинки на библейские сюжеты, русские солдаты гибли за Веру, Царя и Отечество. Когда Джордж Карлин, кривляясь перед многомиллионной аудиторией, поносил имя Господне, никому не известный русский солдат Евгений Родионов был убит, отказавшись снять крест. Просвещённая западная культура сотни лет производит на свет пересмешников - Русский мир производит героев. Великая культурная страна Франция была полностью подчинена воле фюрера за месяц – примерно столько же времени потребовалось вермахту для того, чтобы взять одну только Брестскую крепость. Есть в русском сознании что-то дающее силы сражаться из последних сил, отказываться от себя – за други своя. Может быть – способность до самого конца не расставаться со своими убеждениями. Нашу страну не победить никакой внешней силе – это многократно доказано историей. Но что случится, если какое-то количество русских людей вдруг поверит, что цель их жизни – разрушение собственной Родины? Страшно подумать. А ведь примеры этому есть. Один из совсем свежих – постановка в Новосибирском театре оперы и балета оперы "Тангейзер", в которой режиссёр Тимофей Кулябин глумится над основами христианской культуры.
По факту «Тангейзер» – очередная издёвка не только над религией, но и над основными принципами искусства. Брать произведение давно умершего человека и вставлять туда мысль, противоположную авторской, – дурно с любой точки зрения. С любой творческой точки зрения. Это допускает разве что маркетинг – в самом широком и вульгарном смысле этого слова. Творческая проституция, так сказать. Первый план – аншлаг, внимание публики и заманчивая перспектива получения очередной «Золотой маски». Второй – людям в очередной раз показали: «художнику», для которого нет ничего святого, открыты все пути. Кулябин в глазах «прогрессивной общественности» – герой, отважный борец с «мракобесием». Но давайте задумаемся: готов ли этот «герой» к настоящей драке? На поверку оказывается – нет. Что есть у Кулябина? Вместо твёрдой решимости пострадать за свои убеждения – трусливые отговорки о «метафорах внутри метафор». Вместо признания оскорбительных действий таковыми – трясущиеся коленки и детская формулировка «Вы меня не так поняли, я никого не хотел обидеть». Хотел. Признай это по-мужски, тогда будет возможность хотя бы немного уважать тебя как врага. Русский человек готов идти до конца только в борьбе за правое дело. Если же это не дело – а дельце и оно не правое, а подленько-злобное, – никакой борьбы, никакого стояния до конца не получится. А жаль. Глядишь, отсидел бы Кулябин за оскорбление чувств верующих – появилась бы русская версия «Баллады Редингской тюрьмы». А там, глядишь, и до смерти автора в изгнании недалеко.
Теги: культура , искусство
Что нам скажет поэтический тусовщик Егор Норштейн?
Если бы меня спросили, с каким блюдом у меня ассоциируется современная поэтическая среда, я бы ответил без сомнений: с тортом "Наполеон". Да ещё и радужным - чтобы каждый слой был разного цвета. Попробую упростить: мероприятия, поэтов и сами стихи можно условно (очень условно!) разделить на несколько «коржей».
Первый – это сероватый слой «старой закалки»: литературные премии с советским налётом, дома культуры, тонкие водолазки с грубыми шарфами и, конечно же, старое-доброе заунывное чтение. Второй (с коричневым оттенком) – это промежуточные писаки: сборы в маленьких дешёвых клубах, свободные микрофоны, звон вилок о тарелку и авторы, которые как будто бы ещё не выбрали – жить им в двадцатом или двадцать первом веке. Третий – точно зелёного цвета, цвета юности и надежд: сюда попадают пока ещё глупые, но очень упорные поэты, которые рискуют пробовать что-то новое и работать над собой не только в формате написания стихов. Четвёртый – пусть он будет красным! – это уже восходящие звёзды, уверенно совершенствующие своё мастерство, спокойно ориентирующиеся в возможностях новых технологий и готовые уже практически (простите меня, поэтические староверы!) шагнуть в мир шоу-бизнеса.
Есть, конечно, гигантское количество всяких оттенков, прослоечек и тоненьких коржиков, но они скорее дополняют правило, чем являются его опровержением. На вкус и цвет все поэты разные, так что я выбираю для вас лучшее из всех слоёв. А лучшего – так бывает – очень мало или даже нет на данный момент...
Придумал, что буду делать! Буду советовать обращаться к прошедшему, но оттого не менее интересному.
Итак, запишите:
КУДА СХОДИТЬ:
1 апреля, «Библио-Глобус» – восьмой отборочный тур «Филатов-Феста»;
3–5 апреля, дом писателей «Переделкино» – отборочный тур литературного форума им. Н.С. Гумилёва «Осиянное слово»;
15 апреля, Бунинский зал – презентация книги Солы Моновой.
ЧТО ПОСМОТРЕТЬ:
«Исповедь хулигана. Сергей Есенин» – видеозапись спектакля Сергея Безрукова;
«Re:поэты» – видеозапись рэп-дэнс-спектакля Наума Блика с использованием стихов классиков.
