Никаких изменений не вносят в наш вопрос ни 15, ни 16 века: по-прежнему в Малороссии проживают Русские, а об «украинцах» в ней никто ничего не знает. В книге польского иезуита Петра Скарги «О единстве Церкви Божьей» (1577), разработавшей план распространения унии среди Русских, читаем: «Очень бы нам помогли совещания… с русскими владыками… Если бы мы сами были внимательны, давно бы взяли в свои руки русские школы, пересмотрели бы все русские книги… Следовало бы переводить для русских на польский или прямо русский язык полезные для того сочинения, чтобы русские сами могли яснее увидеть правду».
В послании галицко-подольских мирян (1583) митрополиту киевскому Онисифору читаем: «наши церкви превращаются в иезуитские, а добро Русской Церкви передается латинским». Львовское православное братство издает в своей типографии «Граматику» в наставление «многоименитому Российскому роду». То же Львовское братство, обращаясь к царю Федору Иоанновичу(1592), именует его «светлым царем Российским», вспоминает «князя Владимира, крестившего весь Российский род». А в письме к московскому патриарху Иову львовяне пишут об экспансии католицизма: «прежде в нашем городе не было иезуитов, которые завладели многими русскими церквами». Князь Константин Острожский в письме (1593) к епископу владимирскому Ипатию предлагает тому поехать в Москву: «Порассказал бы там какое гонение, поругание и уничижение терпит здешний народ русский… и попросил бы великого князя и тамошних духовных… прекратить такое разделение церквей и уничижение русского народа». В числе книг, напечатанных на средства князя в Остроге, была и «Книга Василия Великого». В ее предисловии встречаем следующее обращение к читателям: «вы же, о православный Российский народе». Термины «российский» и «русский» употребляются как синонимы, смысл их совершенно тождественен.
Тот факт, что огромное число подданных польского короля являлись по национальности Русскими, а у самых границ Речи Посполитой укреплялось и возвышалось Русское государство, не мог не беспокоить польских государственных деятелей, стремившихся любыми способами отделить Русских Малой Руси от единоплеменников остальной России, внушив им, что за границей живет совсем иная народность, отличная от той, что живет в Малороссии. Уже в конце 16 в. в польских источниках мы обнаруживаем основы той идеологии, которая в будущем получит наименование «украинской». В послании польского короля Сигизмунда III папе Римскому (1596) по поводу церковной унии читаем: «Под властью русского митрополита (Киевского и Галицкого) находятся обширнейшие и многолюднейшие области. В сравнении с Россией области примасов Галлии или Испании совсем не велики… Если вся Россия, т. е. Литовская Русь, соединится с апостольским престолом, это легко может привести к унии и великое княжество Московское… потому что в богослужении москвитяне употребляют один язык с русскими, да и разговорный язык обеих этих народностей представляет различия только диалектические или в произношении слов».
Как видим, пресловутые «москали» («москвитяне», «московиты») и их фантастическая родина — «Московия», как и «две русские народности», — чисто польское изобретение, а использование этих понятий самостийниками — еще одно доказательство духовно-психологического подчинения «украинского» — польскому, «украинцев» — полякам, для которых первые всего только пушечное мясо в извечной войне против России, нечто вроде янычар — особого сообщества этнических маргиналов, специально натасканных для борьбы с тем народом, к которому кровно принадлежат. Достаточно обратиться к Русским летописям, чтобы убедиться; «москали» на территории России никогда не проживали. Место их обитания — воспаленные мозги украинских самостийников, напичканных польской пропагандой с целью разрушения единства Русской Нации. В реальности же в той части древней Руси, которую в 14–16 вв. стали определять как «Великую», никаких изменений ни в названии страны, ни в названии народа не произошло…
Летописная характеристика хана Золотой Орды Джанибека (1343): «много льготу сотвори земле русской». О поездке великого князя Василия Дмитриевича к хану Тохтамышу (1364): «любезно его жаловавше и отпусти его на Русь». Поход князя Дмитрия Ивановича на Тверь (1375): «поиде кн. в. Дмитрии с Волока со всеми речеными князи русскими совокупяся и с всею силою русскою». В 1380 г. константинопольский патриарх посвящает в митрополита «Киевского и Великой Руси» архимандрита Пимена. Одновременно по требованию великого князя Литовского поставлен митрополит «Малой Руси и Литвы». Примечательно, что киевская кафедра, еще в конце 13 в. перенесенная в Москву, номинально сохранялась за московским архиереем, хотя сам Киев принадлежал Литве. Но, как пояснялось в акте о поставлении митрополита Пимена, «невозможно быть архиереем Великой Руси, не получив сначала наименования по Киеву, который есть соборная церковь и главный город всей Руси». В «Повести об осьмом (Флорентийском) соборе» (1439) суздальского иеромонаха Симеона превозносится «великая и славная русская земля», утверждается, что «в Руси великое православное христианство боле всех». Великий князь московский Василий Васильевич в послании византийскому императору Константину Палеологу (1452) поздравляет его с восшествием на престол «в утверждение всему православному христианству греческих держав и владетельствам русския земли». Князь также сообщает о поставлении Ионы «русскими владыками, на святейшую митрополию русскую, на Киев и на всю Русь митрополитом».
Нашествие хана Ахмата на Русь (1480). Архиепископ Вассиан пишет великому князю Иоанну III: «какой апостол или святитель научил тебя, великого русских стран царя, повиноваться этому богостудному, оскверненному, самозванному царю?». Именно Иоанн III первый из московских князей официально принимает титул «самодержца» и «царя». В извещении о пасхалии митрополита Зосимы (1492) говорится: «и ныне прослави Бог… великого князя Иоанна Васильевича, государя и самодержца всея Руси». На рубеже 15–16 в. появляется «Повесть о белом клобуке» посольского толмача Дмитрия Герасимова, который, рассуждая о духовном падении старого католического Рима и нового Рима — Константинополя, утверждал: «На третьем же Риме, еже есть на русской земли, благодать Св. Духа возсия — яко все христианская царства придут в конец и снидутся во едино царство русское, православия ради… и царя русского возвеличит Господь над многими языки… и патриарший великий чин… такожде дан будет рустей земли во времена своя и страна та наречется светлая Россия». В эту же эпоху в «Послании некоего Спиридона-Саввы о Мономаховом венце» (1523) повествуется о том, как византийский император Константин Мономах послал князю Владимиру Всеволодовичу царские инсигнии «в знак вольного самодержавства великия России». «И с того времени великий князь Владимир Всеволодович назвался Мономахом и великим царем великой России и с того времени этим венцом царским венчаются все великие князья владимирские, когда ставятся на великое княжение русское, как и сей вольный и самодержец царь великой России Василий Иванович».
