Для захвата и вывоза обер-палача Харелом была отобрана оперативная группа из лучших сотрудников МОССАДа. И все они испытали на себе ужасы террора, творившиеся такими, как Эйхман. В частности, командиром группы захвата Исер назначил человека, у которого нацисты убили сестру с тремя детьми. В группе захвата было 12 человек, а всего в операции участвовало более тридцати. Почти никогда еще не задействовал МОССАД столько сотрудников для одной операции. Она была рассчитана до мельчайших деталей (как, впрочем, и любые действия Ха-рела), любые случайности были предусмотрены, как и возможные варианты.
Захватить Эйхмана было решено 11 мая. В этот день на улице Гарибальди в 19 часов 34 минуты остановилось два легковых автомобиля. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали осматривать двигатель. Второй стоял неподалеку. Но Эйхман, который обычно приезжал на автобусе в 19.40, на этот раз не прибыл в очередной машине. Не прибыл он и во втором автобусе, и в третьем. Наконец, остановился четвертый, из него вышел Эйхман и направился к дому. Было уже совсем темно, и, когда он приблизился, его осветили фарами. И в то же мгновение он был схвачен, во рту — кляп, на голове — мешок, вброшен в машину, и она рванула с места. Эйхман не успел ни крикнуть, ни оказать сопротивления, настолько быстро его скрутили и увезли.
Через час езды он был доставлен на специально подготовленную конспиративную квартиру, с его головы сняли мешок, но прикрутили за руки и ноги к кровати. Прежде всего агенты решили еще раз убедиться, что взяли именно того человека. Они знали его эсэсовский номер, который вытатуировывался всем членам этой организации под мышкой. Но у него на этом месте был только шрам. Правда, он тут же назвал свой номер и признался, что сделал операцию для его уничтожения.
На конспиративной квартире Эйхмана продержали неделю. Этот маленький, немолодой уже мужчина вел себя угодливо, заискивающе, и с трудом верилось охраняющим его израильтянам, что он — виновник гибели миллионов их соплеменников. Больше всего Эйхман боялся, что его расстреляют на месте или отравят. Но и тем, кто его сторожил, нелегко было с ним рядом. Ведь у каждого из них по вине Эйхмана были уничтожены самые близкие родственники, самые дорогие друзья. И они, эти закаленные бойцы-разведчики, люди со стальными нервами, сейчас с трудом удерживались от страстного желания своими руками разделаться с величайшим палачом.
Вывоз Эйхмана был назначен через 9 дней после его захвата, на самолете израильской компании «Эл-Ал». Для того чтобы вывезти его незамеченным, специально положили в местную больницу сотрудника МОССАДа, и по выписке в его свидетельство о болезни вписали данные Эйхмана и вклеили его фотографию. Самому же Эйхману перед посадкой в самолет сделали укол мощных средств, притупляющих чувства, он почти не воспринимал окружающее, мог лишь идти, поддерживаемый с двух сторон. Под руки его ввели в салон и усадили между двумя агентами. Последовал 22-часовой перелет. После приземления Исер Харел немедленно отправился к премьер-министру. Начальник МОССАДа был совершенно невосприимчив к юмору, но тут, первый раз за время знакомства с Бен-Гурионом, он позволил себе пошутить. Харел улыбнулся и сказал: «Я привез тебе маленький подарок». И Бен-Гурион понял своего отважного разведчика, обнял и поцеловал его.
Другой крупной операцией, спланированной Харелом и проведенной под его руководством, был угон новейшего по тем временам советского истребителя МиГ-21, совершенный в августе 1966 года. Этот самолет был в числе других, однотипных, поставленных в середине 60-х годов военно-воздушным силам Египта, Сирии и Ирака. Поэтому и было так важно знать его тактико-технические характеристики пилотам израильских ВВС, которые могли столкнуться с этой машиной в боях назревающей войны.
Разведчики МОССАДа опробовали множество способов: подкуп, кражу самолета, внедрение своего агента на авиабазу, но успеха не имели. Тогда Исер решил склонить одного из арабских пилотов-христиан к угону самолета. К такому решению он пришел потому, что располагал подробнейшей информацией о всех пилотах Сирии, Египта и Ирака. Исер решил, что больше всего подходит кандидатура одного из пилотов-маронитов иракских ВВС. На выполнение этого задания была нацелена одна из лучших женщин-агентов, действовавшая в Ираке. Она родилась в Нью-Йорке, имела американский паспорт и работала вполне легально в Багдаде. Очаровательная блондинка внешне, она была очень мужественной и умелой в агентурной работе, свободно владела арабским языком и, вращаясь в офицерской среде, познакомилась со многими пилотами.
Поэтому именно ей передало руководство МОССАДа список возможных кандидатов для вербовки, предоставив конечный отбор на ее усмотрение. Изучив список, американка остановила свой выбор на арабе-мароните Мунире Редфе — одном из лучших пилотов ВВС Ирака. На приеме в офицерском клубе она познакомилась с ним. Высокий и красивый араб сразу же заинтересовался красавицей блондинкой, не расставался с ней весь вечер и проводил домой. Они встретились по его приглашению в одном из фешенебельных ресторанов иракской столицы и закончили этот вечер в квартире у американки. Она сумела увлечь не слишком-то опытного в таких делах пилота, еще крепче привязавшегося к ней в ходе интимной связи.
И вскоре Мунир не мыслил себе жизни без своей золотоволосой любовницы. Уже через месяц она предложила ему совместную увеселительную поездку во Францию. И там через два дня призналась, что работает на Израиль, и уговорила его тайком вместе с ней посетить эту страну. Очарованный ею, пилот согласился.
В Израиле Муниру Редфе без дальних околичностей предложили угнать МиГ-21, гарантировав высокое вознаграждение, выгодную работу и абсолютную безопасность после выполнения задания. Редфа не сразу, но согласился в конце концов, оговорив, что прежде всего из Ирака должны быть вывезены его жена и дети. Его заверили, что угон он произведет только после того, как семья окажется в полной безопасности. Затем с Муниром обсудил план полета на МиГе сам командующий ВВС Израиля генерал Мордехай Ход. План состоял в том, чтобы пролететь 900 километров, не попадая в зону действия иракских и иорданских радаров и вне возможности перехвата их истребителями. И такой план израильтяне сумели отработать.
Редфа был поражен, узнав, что израильтяне полностью в курсе дел его аэродрома. Они знали по именам не только всех летчиков, но и механиков, биографии всех иракцев и советских специалистов. Израильские разведчики досконально, по минутам, изучили режим работы авиабазы, особенно в дни, когда проводятся длительные тренировки, потому что в такие дни к машинам крепят дополнительные баки с горючим. После подробнейшего инструктажа Редфа со своей любовницей через Европу возвратился в Ирак.
Затем МОССАД провел операцию по вывозу семьи пилота. Под видом лечения его сына этот мальчик, его мать и брат вылетели в Лондон, но на самом деле прибыли в Тель-Авив. Настал черед самого Мунира Редфы. Через 27 дней после посещения Израиля, в августе 1966 года, он приготовился к длительному полету. Для этого нужны были дополнительные баки, но, чтобы их подвесить к самолету, требовалась санкция советских военных специалистов. Однако персонал авиабазы терпеть не мог русских, которые и не скрывали своего высокомерия, к арабам относились с презрением. И баки иракские техники с удовольствием подвесили по приказу своего, арабского, пилота.
Мунир поднял свой МиГ и после первых минут полета повернул его на север в сторону Турции. По радио последовал приказ вернуться. Его предупреждали, что в случае неповиновения он будет сбит. Но Мунир продолжал следовать по проложенному израильтянами курсу. Он прошел над турецкой территорией, через Ливан вышел к Средиземному морю. Израильские радары задолго до подлета засекли МиГ, и в воздух была поднята эскадрилья «миражей», которая встретила и эскортировала его до благополучного приземления.
Его самолет был тщательно исследован на земле и в воздухе авиационными специалистами Израиля и США. Они смогли полностью выявить сильные и слабые стороны этой машины. Советский Союз угрожал, требуя немедленного возвращения МиГа, но израильтяне игнорировали эти угрозы. Любопытно, что 2 мая 1968 года, в двадцатую годовщину провозглашения государства, парад в Тель-Авиве открывал именно этот, выкрашенный в красный цвет, самолет. Он имел бортовой номер 007, в честь знаменитого Джеймса Бонда.
