При этом Биллингс отправил из Мечигменского залива до мыса Дежнёва на байдаре сержанта геодезии Алексея Гилева. И русский сержант прошел до мыса морем, пешком пересек его, а потом в пеших съемках впервые описал 500 километров северного берега Чукотки до Колючинской губы (осенью он съемки продолжил).
В лично Биллингсовом же «оленьем» переходе геодезическую съемку при Живом аглицком «специалисте» вел почему-то штурман Антон Батаков.
То есть даже когда рядом не было офицеров, Биллингс не сам вел съемки, а переваливал их на сержантов. Что — из-за лени? Нет, думаю, скорее из-за неумения, невежества…
С результатами съемок Батакова Биллингс и укатил в Петербург, покинув экспедицию за два года до ее завершения.
Если учесть, что ранее, в 1878 году, экспедицию в ее сухопутных исследованиях на Чукотке вел, как правило, тот же Сарычев (Биллингс то отправлялся налегке первым, то налегке же нагонял остальных), что течение крупнейшего притока Колымы — Омолона на протяжении тысячи километров проследил и положил на карту экспедиции армейский капитан Тимофей Иванович Шмалев, то уместно спросить: а почему эту экспедицию числят экспедицией Биллингса, а не Сарычева?
Что интересно! Моисей Самуилович Альперович, исследователь связей одного из «предтеч» латиноамериканской «независимости» Франсиско де Миранды с екатерининской Россией, посвятил в своей монографии «экспедиции Биллингса» три страницы, умудрившись при этом имени Сарычева даже не упомянуть, хотя ссылается на его капитальный труд 1802 года «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану».
Не точнее Альперовича и многие другие.
Как сообщают источники, Гавриил Сарычев был приглашен самим Биллингсом. Не исключаю, что так и было. Однако не исключаю и того, что Биллингса Сарычевым страховали. Молодой моряк был действительно профессионалом, разбирался и в морском деле, и в астрономии, и в геодезии, и в гидрографии (как раз в том, в чем начальник экспедиции был слаб, если вообще что-то смыслил)… Кто-то же должен был и дело делать! Если бы его вообще не было — никакого, то с Биллингса при всех его покровителях могли не только эполеты снять, но и порты…
Сарычев позднее стал почетным членом Академии наук, адмиралом (за год до своей смерти в 1831 году), его именем назван мыс на Алеутах, остров в Чукотском море, остров и пролив в Тихом океане и вулкан на Курилах.
Думаю, что Гавриил Андреевич стал — с точки зрения «благодетелей» Биллингса — самой большой ошибкой Джозефа-Иосифа! Сам человек безынициативный, Биллингс, очевидно, рассчитывал, что сможет дозировать усилия заместителя так, чтобы и результат какой-то был, и особых достижений не было. А Сарычев оказался умницей, и, хотя Биллингс работу экспедиции фактически срывал, Сарычев ее во многом вытянул!
Биллингс вернулся без триумфа. Был сплавлен на Черное море, принимал участие в описании черноморских берегов (тут особых усилий не требуется), то есть, как говаривал один из моих знакомых, «осуществлял общее вмешательство в дела подчиненных».
А в 1799 году его уволили в отставку в чине капитана-командора.
Правда, иногда сообщают, что наградили его за восточную экспедицию «щедро» (без конкретного перечня «милостей»)… Однако Владимир 3-й степени, перевод со «столичного» Балтфлота на захолустное Черное море и назначение капитана 1 ранга командиром бомбардирского судна вряд ли можно считать особо щедрой наградой…
УЖЕ написав все выше написанное о Биллингсе, я вдруг усомнился: а что, если я возвожу все же напраслину на заслуженного человека, первопроходца? Ведь ни одна биографическая статья ничего плохого о нем не сообщает! Напротив, пишут хорошее… И вот же — Моисей Альперович отзывается о нем очень уважительно. И много написавшие о географических открытиях отец с сыном Магидовичи — тоже…
Ведь все мои первоначальные подозрения насчет Биллингса основывались на чистом анализе да на факте рекомендации англофила Воронцова.
И я отыскал-таки труд Гавриила Андреевича Сарычева (не 1802-го, конечно, а 1952 года издания), полное именование которому такое: «Путешествие флота Капитана Сарычева по Северовосточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, в продолжение осьми лет, при Географической и Астрономической морской Экспедиции, бывшей под начальством флота Капитана Биллингса, с 1785 по 1973 год».
И вот тут я в очередной раз убедился, что верный анализ может вполне заменить недостающие источники. Ведь когда я до них добрался, все мои выводы полностью подтвердились!
Если говорить о книге Сарычева, то прямо укорять начальника он в ней не укоряет, да иначе и быть не могло — офицерская и мужская честь такое не позволяет. Однако он по отношению к Биллингсу предельно сух и безэмоционален — что само по себе говорит о многом. Даже формулировка «…бывшей под начальством» вместо просто «экспедиции флота капитана Биллингса» содержит некий намек.
Но, может, Сарычев был просто обижен?
Что ж, вот оценка Ивана Федоровича Крузенштерна, имя которого в особых рекомендациях не нуждается и далее будет упомянуто мной не раз: «В 1785 году предпринята новая экспедиция, начальство над коей поручено было англичанину Биллингсу… Между офицерами российского флота находились тогда многие, которые начальствуя могли бы совершить сию экспедицию с большим успехом и честью, нежели как то совершено сим англичанином. Все, что сделано полезного, принадлежит Сарычеву, толико же искусному, как и трудолюбивому мореходу. Без его неусыпных трудов в астрономическом определении мест, снятии и описании островов, берегов, портов и пр. не приобрела бы, может, Россия ни одной карты от начальника сей экспедиции».
Как говорят соотечественники Биллингса: «No comments»…
И тут действительно не требуется комментариев, а вот привести еще и мнение историка (без кавычек) русского флота полковника корпуса флотских штурманов Василия Николаевича Берха, высказанное им в 1821 году, не мешает.
Верх (как, собственно, и почти все приличные моряки его времени) знал условия Русской Америки не понаслышке, потому что в 1803–1806 годах плавал туда мичманом на «Неве» Лисянского как участник первого русского кругосветного путешествия.
И вот что Верх написал о Биллингсе: «Вправе ли он был прекратить путешествие…? Должен ли был становиться так часто на якорь? Почему не следовал по одному направлению на север или восток и по каким препятствиям доставил нам только одно наблюдение, в то время как именовался начальником Географической и Астрономической экспедиции. Капитан Биллингс, возвратясь из экспедиции… оставил службу. Журнал путешествий его издан в свет почтенным Сарычевым, коему ученый свет обязан всем, что в сей книге есть полезное».
Не менее критичен в оценке Биллингса и профессор-адмирал Николай Николаевич Зубов. Зубов знал, почем и фунт, и килограмм лиха. Мичманом на эсминце «Блестящий» он получил тяжелое ранение в Цусимском бою, командиром миноносца воевал в Первую мировую на Балтике, закладывал основы советской науки о льдах… И Зубов сообщает, что назначение Биллингса возмущало всех передовых моряков русского флота.
Да, идя путем чистого анализа, я не ошибся: фактически Биллингс срывал основную стратегическую задачу экспедиции — расширение пределов русского присутствия на Тихом океане в районе западного побережья Северной Америки.
Исследователь истории Аляски англосакс Бэнкрофт утверждает, что все объясняется-де ложной гордостью начальника экспедиции, не считавшегося с мнением подчиненных, но я думаю, что дело было в прямых инструкциях лондонских хозяев Биллингса.
Собственно, Лондон имел кроме Биллингса и еще одного своего человека в той злополучной экспедиции — капитана 2 ранга (тоже свежеиспеченного по инструкции) Романа Романовича Галла.
Как и Биллингс, Галл был выходцем из Англии, но попал на русскую службу тринадцати лет гардемарином — его взял в Ливорно на свою эскадру (уж не знаю, с какой стати) адмирал Грейг. Галл
служил, стал лейтенантом и как раз в тот год, когда Воронцов предложил России услуги «помощника астронома» Биллингса, был с кораблем в Англии. Такое хронологическое пересечение трех биографий тоже, возможно, было неслучайным.
В экспедиции «гардемарин из Ливорно» зарекомендовал себя ненамного лучше своего командира. После фактического бегства Биллингса Сарычев командовал «Славой России» недолго, потому что вскоре ему пришлось сдать ее старшему по чину Галлу и вступить в командование построенным на Камчатке «под наблюдением» Галла катером «Черный Орел»… И теперь уже работы притормаживал непонятно чей подданный Галл (российское подданство он принял лишь в 1810 году!).
Жаль вот только, что в изложении истории с этими бриттами и галлами большинство «историков» (кроме профессора Зубова) почему-то не учло мнения компетентных современников тех давних событий…
