Современный исследователь М.М. Наринский оценивает План Маршалла как попытку использовать сырьевые ресурсы Восточной Европы для восстановления западной части континента. При этом, полагает он, план был составлен таким образом, что «участие в нем Советского Союза и стран Восточной Европы выглядело весьма проблематичным»[97]. СССР, не желая попадать в зависимость от США, в 1947 году, отказался от участия в инициативе Маршалла. Отказ от плана был обусловлен также и тем, что СССР стремился не позволить Западу получить возможность влиять на положение дел в странах Восточной Европы.
Иначе отказ СССР от Плана Маршалла интерпретировался средствами массовой информации стран «западных демократий», активно включившихся в информационную войну против России. Им вторили авторитетные представители антикоммунистической эмиграции. Так, старый социал-демократ Б. Сатир объяснял этот шаг тем, что Советскому Союзу выгодны «поддержание разрухи, нарушение основ порядка… сеяние беспокойства» в Европе, что должно способствовать «усилению гангрены общественных тканей» и толкать широкие массы «в объятия коммунистов»[98]. Редактор же нью-йоркского «Нового журнала», рупора российских либерал-демократов, М.М. Карпович еще в 1946 году попытался «открыть глаза» мировой общественности на то, что «советский империализм» очень опасен, даже более, чем «англосаксонский» (который во многом и представлял собой экспансию Запада на Восток). При этом он заявлял, что нельзя оправдать внешнюю политику СССР потребностями национальной безопасности, т. к. «никогда еще за все свое многовековое существование Россия не находилась в таком выгодном международном положении», как после Второй мировой войны[99].
Параллельно с экономической борьбой, развернутой Западом против СССР, начала набирать обороты и психологическая война. Участились провокации, направленные на дискредитацию работы советских оккупационных органов и немецких коммунистов. Всего два примера.
1948 год, январь. Западный Берлин. Офицер британской армии в доверительной беседе с «избранными» западными журналистами оглашает «секретный протокол М» — «тайный план коммунистов» по подготовке восстания в Рурской и Рейнской областях. В документе утверждается, что якобы «русские непременно придут на помощь к восставшим». Факт не подтвердился, но раздутая западной пропагандой кампания позволила правым, консервативным кругам поставить вопрос о запрете Коммунистической партии Германии (КПГ).
1949 год, сентябрь. Председатель КПГ Макс Рейман, выступая в бундестаге, требует от канцлера Аденауэра прекратить втягивать только что созданную ФРГ в блок НАТО и отказаться от реваншистской политики пересмотра границ, сложившихся в Европе после войны. Внезапно в зал заседаний входят две странные фигуры, в деревянной обуви, разодранной одежде и с грязными повязками вместо бинтов. Они объявляют себя «бежавшими из советского плена» и обрушиваются с обвинениями на КПГ. Председатель бундестага Келлер (ХДС) лишает М. Реймана слова и поднимает вопрос о коммунистической угрозе.
Через два года оба «беженца из советского плена» были арестованы полицией за уголовное преступление. В ходе следствия выяснилось, что один из них — бывший эсэсовец и оба никогда не были в плену в Советском Союза. Оказалось, что накануне выступления М. Реймана в бундестаге они за ужином в ресторане познакомились с господином Келлером, который выписал им пропуска в бундестаг и за вознаграждение в 50 марок предложил сорвать выступление председателя КПГ.
В БОРЬБЕ ЗА МИРОВОЕ ГОСПОДСТВО
Спустя два года после отказа Советского Союза от Плана Маршалла Соединенными Штатами совместно с Японией была начата широкая четырехлетняя разведывательная программа «Рингер». В ее проведении участвовали 1300 военных и гражданских служащих в Западной Германии, Австрии, Южной Корее и Японии, которые опрашивали бывших советских граждан с целью выявления на территории СССР объектов для атомного поражения[100]. Впрочем, идея применения атомного оружия против Советского Союза родилась еще в годы Второй мировой войны, когда США и СССР были «союзниками» по антигитлеровской коалиции. Уже в 1942 году по признанию генерала Гроувса, он «не питал никаких иллюзий», что бомба создавалась против России. Подтверждает это и откровенное высказывание в июле 1945 года Президента США Г Трумэна, что теперь у него будет, чем ударить по России[101]. Эти слова были сказаны в те дни, когда в Потсдаме проходила конференция глав государств и правительств союзных держав, решавшая вопросы послевоенного устройства мира. К этому времени в США уже сформировалась влиятельная группа политических деятелей, военных и представителей промышленно-финансовой олигархии — «ястребов войны». В нее входили А. Ванденберг, Дж. Даллес (ставший затем государственным секретарем), генерал У. Дрейпер (позднее первый руководитель экономического отдела Американской экономической администрации в Германии, бывший вице-президент банкирского дома «Диллон Рид энд компани»), Дж. Макклой (банкир, тесно связанный с Рокфеллерами, ставший затем Верховным комиссаром в Германии), А. Даллес (позднее — руководитель Центрального разведывательного управления), Д. Диллон (представитель финансовых кругов, позднее посол в ФРГ) и другие промышленники и банкиры, а также генералы Дж. Маршалл, О. Брэдли и др. Именно в этом составе 15 апреля 1945 года, через 3 дня после смерти Ф. Рузвельта, новый президент Г. Трумэн провел секретное заседание, на котором было принято решение покончить с политикой союзничества с Советской Россией[102].
Следует подчеркнуть, что в это время на политическую арену выдвинулась плеяда профессиональных военных. По этому поводу А. Уткин, автор книги «Мировая холодная война», пишет:
«Никогда — ни до, ни после — в США не было такой тесно сплоченной когорты высших военных и военно-морских чинов, решивших всерьез взять опеку над внешней политикой страны. Это были «пятизвездные» генералы (высшее звание в американских вооруженных силах, введенное во время Второй мировой войны): Дж. Маршал, Д. Эйзенхауэр, О. Брэдли, Д. Макартур, Г. Арнольд, адмиралы флота У. Леги, Э. Кинг, Ч. Нимиц. Один из них впоследствии стал Президентом США, другой — госсекретарем, а Д. Макартур фактически был губернатором Японии. Это были люди с необычайными амбициями, немалыми способностями, с уверенностью в том, что пришел «век Америки». Слава военных героев помогали им»[103].
К концу 1940-х годов «ястребы войны» уже открыто пропагандировали идею мирового господства. Так, в опубликованной в 1947 году книге Дж. Бэрнхэма «Борьба за мировое господство» содержался откровенный призыв покончить с коммунизмом. Полным ходом шла и разработка сценариев атомной войны, главным противником в которых был Советский Союз.
3 ноября 1945 года в Вашингтоне появился проект № 329. В его первом параграфе отмечалось:
«Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории». Далее в документе уточнялось: «Большой эффект… принесет уничтожение основных государственных, административных учреждений и обслуживающего персонала… Одной из главных особенностей атомного оружия является его способность уничтожить скопление людей, и эту особенность следует использовать в сочетании с иными его свойствами»[104].
В списке городов, по которым предполагалось нанести атомные удары, числились (в очередности, установленной американскими штабными планировщиками): Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск и Ярославль[105].
14 декабря 1945 года в документе Объединенного комитета военного планирования № 432/Д уточнялись цели ударов и количество требуемых атомных бомб. На карте к приложению «А» указывались 20 основных промышленных центров Советского Союза и трасса Транссибирской магистрали. Карта также показывала базы, с которых американские бомбардировщики могли достичь 17 из 20 указанных городов и Транссибирскую магистраль. Параллельно разрабатывались планы ведения психологической войны против СССР. Директивой Совета национальной безопасности СНБ 4/А от 14 декабря 1947 года ведение психологической войны было закреплено за Центральным разведывательным управлением (ЦРУ).
В середине 1948 года по приказанию Комитета начальников штабов был составлен план «Чариотир». Согласно этому плану, война должна была начаться «с концентрированных налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических и административных центров, промышленных городов и избранных предприятий нефтеочистительной промышленности с баз в Западном полушарии и Англии».
