Физиологические советы
Научно доказанным к настоящему времени остается лишь необходимость аскорбиновой кислоты как кофактора при формировании коллагеновых волокон. Для обеспечения именно этой функции витамина C рекомендуемые суточные дозировки 30-60 мг являются оптимальными.
В ежедневной диете, содержащей овощи и фрукты, вполне достаточно витамина C. 100 г свежей капусты содержит 60 мг аскорбиновой кислоты. В квашеной капусте, которая в прошлом была основным источником витамина C для российских крестьян в зимнее время, содержание аскорбиновой кислоты может даже увеличиться в результате микробного брожения. При этом значительная часть витамина C переходит в рассол, который приобретает полезные свойства. Богаты витамином C помидоры, зеленый лук, шпинат, цитрусовые.
Животные продукты — мясо, молоко, яйца, рыба — также содержат витамин C, но в небольших количествах. Народы Севера часто едят мясо и рыбу в сыром виде, что обеспечивает их витамином C. В прошлом питание человека в зонах умеренного климата имело четко выраженный сезонный характер, то есть богатая витаминами пища потреблялась в изобилии летом и осенью. В процессе сравнительно короткой эволюции организм человека выработал способность создавать резерв аскорбиновой кислоты на 3-4 месяца. В коре надпочечников, крупных желез внутренней секреции имеются особые клетки, которые способны резервировать аскорбиновую кислоту. Такие же клетки — "депо" для аскорбиновой кислоты — имеются и в печени. У людей, которые увлекаются ежедневным приемом мегадоз аскорбиновой кислоты, клетки — "депо" витамина C все время переполнены, что приводит к их разрушению, часто необратимому. Изучение негативных физиологических последствий почти 30-летнего увлечения мегадозами витаминов пока только начинается.
6
7
Между ними прилавок: котлеты, лапша.
Быстро движется очередь, касса звенит.
Он тарелку борща не донес до стола,
Потому что рука от волненья дрожит.
А она все стоит, приоткрыв алый рот,
Сжав холодной рукой черпака рукоять,
Все куда-то спешат, только очередь ждет,
Потому что любовь поважнее, чем жрать.
В воскресный день с сестрой моей
Мы вышли со двора.
- Я поведу тебя в музей! -
Сказала мне сестра.
Вот через площадь мы идем
И входим наконец
В большой, красивый красный дом,
Похожий на дворец.
Из зала в зал переходя,
Здесь движется народ.
Вся жизнь великого вождя
Передо мной встает.
Я вижу дом, где Ленин рос,
И тот похвальный лист,
Что из гимназии принес
Ульянов-гимназист.
Здесь книжки выстроились в ряд -
Он в детстве их читал,
Над ними много лет назад
Он думал и мечтал.
Он с детских лет мечтал о том,
Чтоб на родной земле
Жил человек своим трудом
И не был в кабале.
За днями дни, за годом год
Проходят чередой,
Ульянов учится, растет,
На сходку тайную идет
Ульянов молодой.
Семнадцать минуло ему,
Семнадцать лет всего,
Но он - борец! И потому
Боится царь его!
Летит в полицию приказ:
«Ульянова схватить!»
И вот он выслан в первый раз,
В деревне должен жить.
Проходит время. И опять
Он там, где жизнь кипит:
К рабочим едет выступать,
На сходках говорит.
Идет ли он к своим родным,
Идет ли на завод -
Везде полиция за ним
Следит, не отстает..
.
Опять донос, опять тюрьма
И высылка в Сибирь...
Долга на севере зима,
Тайга и вдаль и вширь.
В избе мерцает огонек,
Всю ночь горит свеча.
Исписан не один листок
Рукою Ильича.
А как умел он говорить,
Как верили ему!
Какой простор он мог открыть
И сердцу и уму!
Не мало смелых эта речь
На жизненном пути
Смогла увлечь, смогла зажечь,
Поднять и повести.
И те, кто слушали вождя,
Те шли за ним вперед,
Ни сил, ни жизни не щадя
За правду, за народ!..
Мы переходим в новый зал,
И громко, в тишине:
- Смотри, Светлана, -
я сказал, -
Картина на стене!
И на картине - тот шалаш
У финских берегов,
В котором вождь любимый наш
Скрывался от врагов.
Коса, и грабли, и топор,
И старое весло...
Как много лет прошло с тех пор,
Как много зим прошло!
Уж в этом чайнике нельзя,
Должно быть, воду греть,
Но как нам хочется, друзья,
На чайник тот смотреть!
Мы видим город Петроград
В семнадцатом году:
Бежит матрос, бежит солдат,
Стреляют на ходу.
Рабочий тащит пулемет.
Сейчас он вступит в бой.
Висит плакат: «Долой господ!
Помещиков долой!»
Несут отряды и полки
Полотна кумача,
И впереди - большевики,
Гвардейцы Ильича.
Октябрь! Навеки свергли
власть
Буржуев и дворян.
Так в Октябре мечта сбылась
Рабочих и крестьян.
Далась победа нелегко,
Но Ленин вел народ,
И Ленин видел далеко,
На много лет вперед.
И правотой своих идей -
Великий человек -
Он всех трудящихся людей
Объединил навек.
Как дорог нам любой предмет,
Хранимый под стеклом!
Предмет, который был согрет
Его руки теплом!
Подарок земляков своих,
Красноармейцев дар -
Шинель и шлем. Он принял их
Как первый комиссар.
Перо. Его он в руки брал
Подписывать декрет.
Часы. По ним он узнавал,
Когда идти в Совет.
Мы видим кресло Ильича
И лампу на столе.
При этой лампе по ночам
Работал он в Кремле.
Здесь не один рассвет встречал,
Читал, мечтал, творил,
На письма с фронта отвечал,
С друзьями говорил.
Крестьяне из далеких сел
Сюда за правдой шли,
Садились с Лениным за стол,
Беседу с ним вели.
И вдруг встречаем мы ребят
И узнаем друзей.
То юных ленинцев отряд
Пришел на сбор в музей.
Под знамя Ленина они
Торжественно встают,
И клятву Партии они
Торжественно дают:
«Клянемся так на свете жить,
Как вождь великий жил,
И так же Родине служить,
Как Ленин ей служил!
Клянемся ленинским путем -
Прямее нет пути! -
За мудрым и родным вождем -
За Партией идти!»
Лида влюбилась в Олега с одного взгляда. Сколько лет были знакомы! (То есть, конечно, точнее — два года были знакомы.) Сколько раз встречались на теннисных кортах! А влюбилась Лида внезапно. В метро. Она стояла выше Олега на одну ступеньку для того, чтобы быть с ним одинакового роста, и, смеясь, стряхивала снег, чудесный, сухой, искристый январский снег, сначала со своего синего пальто, потом с каракулевого воротника Олега. В этот момент Олег повернул голову, молча взглянул на Лиду. И Лида влюбилась. Олег вдруг показался Лиде очень красивым: его небольшие серые глаза блестели, тонкие губы — да, они тоже были красивы!..
В метро надо было прощаться. Олегу ехать к станции «Сокол», а Лиде — к «Площади Революции». Обычно, прощаясь, они говорили: «Когда в следующий раз играем?» Или: «Позвони, когда узнаешь, с каким счетом Дмитриева выиграла у Преображенской!» Или: «Смотри не схвати двойку на экзамене, а то на сбор не попадешь!» Обычно... Но на этот раз Лида ожидала от Олега каких-то совершенно особенных слов. Они были произнесены.
— Я очень прошу тебя пойти со мной в следующую субботу на «Лебединое озеро», — сказал Олег.
Лида уже видела этот балет. Но что-то особенное таилось в голосе Олега, в его взгляде, в пожатии руки. Это важное, особенное было, очевидно, заметно не только Лиде, но и всем вокруг. Во всяком случае, на лице у дежурной по эскалатору мелькнула улыбка. А пожилой гражданин, зацепившись портфелем за ракетку Олега, буркнул:
— Тут не место любезничать с барышней!
На другой день весь первый курс Менделеевского института уже знал, что Голубева собирается в следующую субботу в Большой со своим партнером по теннису, студентом Института иностранных языков Олегом Щербининым. Лида не была болтушкой. Просто в понятие «личная жизнь» у нее входили и сданный зачет, и выигранная или проигранная встреча на теннисном корте, и любовь к Олегу. А в понятие «семья» укладывались и тетка, и товарищи по «Спартаку», и однокурсники по институту. Впрочем, тетке Лида сказала про театр в последнюю очередь и, конечно, ни словом не обмолвилась о том, как она, Лида, относится к Олегу.
