По мятой карте войсковой
Полковник судорожно водит
И уверяет, что пока
Известий нет наверняка
И ничего не происходит,
Все знают, что произошло:
Всё войско в бегство перешло,
И рота роту обгоняет,
И даже полковой трубач
Несётся опрометью вскачь
И на скаку трубу роняет.
Повсюду в спину дышит враг.
Вот знаменосец бросил флаг
В безумном бешеном азарте.
Толпа неровная бежит.
Полковник раненый лежит,
И кровь его течёт по карте.
Игрушки
Игрушки ждут, когда их приласкает
Доверчивая детская рука.
Но дети потихоньку вырастают
И смотрят на игрушки свысока.
Теперь у них совсем другие игры -
Жестокие и взрослые вполне,
А плюшевые зайчики и тигры
В их памяти лежат на самом дне.
Ты помнишь, кукла, как тебе ребёнок
Рассказывал приснившиеся сны
И спрашивал, обняв тебя спросонок,
Как долго ещё ждать ему весны?
Игрушки были ласковы и робки
У маленьких хозяев на руках.
Теперь они заброшены в коробки,
Лежат на позабытых чердаках.
Игрушки тоже медленно стареют,
Их детство сразу в старость
перейдёт:
И зайчики, и тигры побелеют,
И куклу сеть морщинок оплетёт.
Печальные рыбы
Печальные древние рыбы
Плывут на большой глубине -
Как будто огромные глыбы
В тяжёлой придонной волне.
Во тьме беспросветной,
кромешной,
Где нет ни минут, ни часов,
Живут они жизнью нездешней
В чащобе подводных лесов.
Подняться им к свету повыше
Инстинкт вековой не велит,
И в книгах учёные пишут,
Что это - исчезнувший вид.
Плывут они молча, угрюмо,
А море становится злей,
Несёт их течение в трюмы
Лежащих на дне кораблей.
Под сетью ржавеющих тросов
Они обретают покой,
И души погибших матросов
Печально им машут рукой.
ПЯТИКНИЖИЕ
Каринэ Арутюнова.
Скажи красный . - М.: Астрель, 2012. - 408 с. - 2000 экз.
У Каринэ Арутюновой есть стиль. Стиль этот настолько выразителен, что сложно решить, есть ли в её прозе что-либо другое. Стиль качает читателя на волнах, уносит в водоворот, захлёстывает с головой. Стиль воскрешает запахи - Арутюнова весьма чуткий их улавливатель. Стиль навевает грусть и пробуждает радость; ритмический, симметрический его рисунок способен убаюкать читателя, да так, что читатель останется не в обиде. Есть ли в этой прозе что-нибудь ещё сверх такой роскоши, как стиль? Может быть, грозовое напряжение эротики. Может, брезжущее зарево воспоминаний. После прочтения в памяти остаются не сюжеты - настроения. И ещё - образы. Чей-то дикий, влажный блеск глаз, чья-то мягкая рука, жасмин в чьём-то дворе, чьи-то прокисшие щи. Разговор, в котором собеседники понимают друг друга с полуслова. Яркие солнечные зайчики на стене. Ощущение незавершённости и повторяемости. И непонятно на чём покоящаяся уверенность, что мир всё же склонен к добру. И мы, живущие, счастливы даже в несчастье.
Античность в русской поэзии (XVIII - начало XX в.): Антология / Сост. Л.В. Голодников. - СПб.: ИЦ "Гуманитарная Академия", 2012. - 480 с. - 1500 экз.
Сборник "Античность в русской поэзии" готовился преподавателем латинского языка ЛГУ Леонидом Владимировичем Голодниковым на протяжении десятилетий - и был составлен уже к середине восьмидесятых. Однако в ту бурную пору культурная тема, увлёкшая учёного, не пользовалась спросом. Четверть века антология ждала своего часа и в итоге только выиграла: сегодня в неё включены поэты, прежде находившиеся под запретом, почти забытые. Кроме того, книга, предназначенная широкому кругу любителей русской словесности (включая учителей и учащихся), приобрела постраничный комментарий и словарь античных имён и реалий. Определённый интерес представляют биографические справки о малоизвестных поэтах. Проникновение античных мотивов в русскую литературу было по сравнению с европейской традицией поздним и в разную эпоху по-разному опосредованным. Антология даёт представление и о влиянии античности на русскую литературу, и о её переосмыслении с течением времени.
Леонид Карасёв.
Гоголь в тексте . - М.: Знак, 2012. - 224 с. - 1000 экз.
Доктор философских наук Леонид Карасёв интересуется "целокупным присутствием автора в тексте", наблюдает за тем, как проявлены в гоголевских произведениях жизненные искания автора. По художественным текстам Карасёв изучает вполне документальный вопрос: как Гоголь прошёл путь от "гимна еде", озабоченности едой до самой суровой аскезы. Активно привлекая весь спектр гоголевского творчества, учёный показывает, как происходит движение от блеска и сияния, красоты такой, что хочется попробовать на вкус, - к низкому, грязному, "переваренному"; желудок в произведениях Гоголя зачастую выступает двигателем сюжета. Весьма интересны замечания о гоголевских метафорах. Некоторые комментарии Леонида Карасёва представляются натяжкой, однако в целом он убедительно и на многих примерах разъясняет логику движения повествования, приходя к выводу о "многократном применении одного и того же хода в финале" и раскрывая приёмы, которыми ни один из русских писателей не пользовался так часто, как Гоголь.
Марина Цветаева.
Неизданное. Семья: История в письмах . - М.: Эллис Лак, 2012. - 592 с. - 2000 экз.
Неопубликованные письма из двух огромных архивов, а также уникальные фотографии из государственных и частных коллекций составили эту книгу. Помимо многочисленных писем Марины Цветаевой и её близких, которые публикуются впервые, составители, для того чтобы у читателя сохранилось цельное впечатление, включили в сборник и письма, публиковавшиеся ранее (примерно треть общего объёма). Переписка с Максимилианом Волошиным, письма Сергея Эфрона из белой армии, письма сёстрам из-за границы, письма Ариадне в тюрьму[?] Письма, в которых Цветаева говорит о себе, о своих стихах и прочитанных книгах. Все значительные действующие лица переписки предваряются интереснейшими вводными мемуарными зарисовками. Это история семьи от первого лица, своеобразный и очень сильный роман в письмах, охватывающий период с 1910 по 1941 год. На протяжении этого времени центральная фигура переписки - Марина Цветаева - меняется, и мы можем не только лучше понять причины этих перемен, но и сопоставить их с её творчеством.
Ольга Русецкая.
Едем мы в Бородино: Рассказы
для детей . - М.: ИПО "У Никитских ворот", 2012. - 44 с. - Тираж не указан.
Это непритязательные, простые, поучительные и забавные рассказики о детском житье-бытье. Они легки для восприятия, их можно читать вместе с родителями, а можно - даже ребёнку четырёх-пяти лет - читать самостоятельно. В некоторых рассказиках есть и сюжет, и мораль, в других - только смешная жизненная зарисовка. Наш детский эксперт затруднился сказать, какие ему понравились больше. Главная мысль рассказов Русецкой - семейная: детям очень даже есть чему поучиться у взрослых, но и взрослые порой вдохновляются детьми на великие свершения. Мальчик спасает деревце, бабушка с дедушкой играют в шахматы, пытаясь приохотить внука, папа читает и комментирует лермонтовское "Бородино"[?] Все картинки лучше, чем в реальной жизни, или по крайней мере в жизни такое бывает нечасто, - зато как приятно, когда бывает именно так.
Книги предоставлены магазинами "Фаланстер" и "Библио-Глобус"
Татьяна ШАБАЕВА
«Святой мой народ»
Николай Зиновьев.
