же время заканчивает начатые ранее литературные работы и дает органные концерты, собирая этим средства на постройку больницы.
Раздумывая о том, что дало Швейцеру возможность проявить себя в столь различных областях, тот же Жак Фешотт отмечает, что помимо исключительных дарований, душевного равновесия и целеустремленности у него было еще уменье работать: «Все, что он делал, — будь то литературный труд или медицинское обследование, исполнение органных произведений или строительство больничного барака, — отмечено непреклонной волей достичь в каждом деле совершенства и методичной последовательностью усилий в соответствии с однажды продуманным планом. Подобно Франклину, Альберт Швейцер ни в чем не полагался на случай: предельная степень трезвости, которую он выработал в себе (он — мечтательный мальчик и порывистый юноша!) как бы уравновешивает его пылкую натуру, нисколько не уменьшая, а, напротив, усиливая ее притягательное воздействие на людей вокруг. И не приходится сомневаться, что именно это и объясняет его бесчисленные и неоспоримые достижения в столь различных сферах» (Ibid., p. 24).
... вместе с моей женой... — Хелене Марианне Швейцер (до замужества Бреслау, 1879 — 1957) — дочь историка средних веков, профессора Страсбургского университета Гарри Бреслау. Хелене Бреслау первоначально готовила себя к педагогической деятельности и рано начала преподавать в школе для девочек. После длительного пребывания в Италии, куда она ездила вместе с родителями (отец ее работал там в архивах), она решает оставить педагогическую работу, посвятить себя изучению живописи и скульптуры и занимается в Страсбурге историей искусств. Но это длится недолго.
Осенью 1902 г. Хелене Бреслау едет в Англию, где работает учительницей в рабочих предместьях. После этого по приглашению друзей она отправляется в Россию, живет в Полтаве и изучает там русский язык (Grabs R. Albert Schweitzer. Halle (Saale), 1962, s. 122).
Вернувшись в Страсбург, она поступает на медицинские курсы и по окончании их посвящает себя заботам о сиротах и одиноких матерях. В 1907 г. на окраине Страсбурга открывается дом для одиноких матерей с детьми, и молодая девушка начинает работать в нем, не боясь осуждения общества, в глазах которого такие женщины считались падшими.
В 1902 г. она впервые слышит игру Швейцера на органе — он исполняет хорал Баха в церкви, куда она в это время приходит с детьми. Вскоре они познакомились. Сблизила их музыка. «Музыка всегда была нашим лучшим другом», — вспоминала она впоследствии. Общность взглядов на жизнь как на исполнение долга перед людьми все больше сближает Альберта Швейцера и Хелене Бреслау. Встречи их становятся более частыми. Хелене была первой, кому Швейцер сообщил о своем решении изучать медицину, для того чтобы потом уехать в Африку. Общение с Хелене несомненно укрепило решимость, с которой А. Швейцер предпочел работу врача всему остальному. Вместе с тем все это время она деятельно помогала своему будущему мужу в его литературных работах и чтении корректур. Поженились они 18 июня 1912 г., меньше чем за год до поездки (Fleischhack M. Helene Schweitzer. Stationen ihres Lebens. Berlin, 1967).
…нужда во врачебной помощи там особенно велика. — Еще за семь лет до этого в письме к директору Парижского миссионерского общества Альфреду Бёгнеру от 9 июля 1905 г. Швейцер просил предоставить ему работу на миссионерском пункте в Конго и подробно рассказывал о том, как созрело его решение.
«Мысль о том, чтобы приобщиться к работе миссии, явилась мне не вчера, — пишет он. — Мальчиком еще я привык копить мелкие деньги, чтобы раздавать их потом негритянским детям».
Далее Швейцер пишет о своем образовании и о занимаемых им должностях, которые он готов оставить.
«Для того чтобы окончательно утвердиться в моем решении, я выждал четыре месяца и только теперь вот пишу вам. Сегодня вечером я еще раз продумал все с начала до конца и испытал себя, спустившись в самые сокровенные глубины сердца: решение мое непоколебимо, ничто не в силах заставить меня его изменить».
Он сообщает Бёгнеру некоторые сведения о себе: «Я ни от кого не завишу. Родители мои еще живы. Отец мой — пастор в Мюнстере, в Верхнем Эльзасе. У меня две сестры, которые очень удачно выданы замуж, а третья живет с родителями, и брат, готовящийся стать инженером. Я, кажется, уже писал вам, что мне тридцать лет. Здоровье у меня очень крепкое, и я никогда ничем не болел. Алкоголя я не употребляю.
Я не женился, для того чтобы располагать полной свободой и чтобы ничто не могло помешать мне осуществить мой замысел. Если окажется, что я хорошо переношу климат тропиков, тогда я женюсь... Если же я не вынесу этого климата или если перенапряжение сил сделает меня инвалидом, то и тогда я не буду обузой для Миссионерского общества, потому что я просто вернусь в Эльзас, где меня охотно примут на прежние должности.
Может быть, вам довелось последнее время встречать мое имя в газетах или каком-нибудь журнале, потому что немало всего писалось о моей книге о Бахе, появившейся в свет в феврале этого года. Я забыл сказать вам, что к тому же я еще и музыкант и близкий друг Видора, по просьбе которого и была написана эта книга. Труд этот принес мне семьсот франков чистого дохода. Я получил их и отложил, для того чтобы мне было чем оплатить мою поездку в Конго и я мог избавить Миссионерское общество, которому и без того приходится тратить много денег, от лишних расходов».
Из этого же письма явствует, что первоначально Швейцер думал ограничиться приобретением лишь самых элементарных знаний по медицине и не предполагал затратить на изучение ее столько времени. Он пишет о том, что ему надлежит закончить начатые работы, а потом:
«... в довершение всего мне нужно еще полгода, чтобы приобрести некоторые знания, необходимые для моей работы в миссии, и прежде всего немного заняться медициной. <...> Таким образом, к весне 1907 года я буду готов» (41. Rundbrief fuer den Freundeskreis von Albert Schweitzer, Dettingen — Teck, 1976, S. 28 — 30).
Что же заставило Швейцера изменить свое первоначальное решение и пройти полный курс обучения на медицинском факультете, который занял в общей сложности семь лет? Думается, что основной причиной была та же, что и определившая его выбор Африки как места своей будущей деятельности. Как препятствия со стороны местных властей мешали ему облегчать участь обездоленных в самом Эльзасе, так же и в условиях Экваториальной Африки зависимое положение связало бы
