Не стоит руководствоваться возрастным принципом: раз у них молодежь — то и мы должны выставить молодежь. Это тоже обезьянничание. Молодежь, конечно, может и должна участвовать в сопротивлении, но вместе со старшими. Отделять “детей” от “отцов” — типично глобалистская уловка. Стравливанию поколений надо противопоставить общность, единство, соборность.
Говоря же о сверхзадаче “оранжевой” постановки, не нужно втягиваться в дискуссии: хороший Путин или плохой, стоит его защищать или не стоит. Эти дискуссии уводят в сторону, следовательно, тоже на руку манипуляторам. Защитить мы обязаны не конкретно Путина, а законную власть, воспрепятствовать предательскому перевороту, не дать разрушить Россию и Русскую Православную Церковь.
Ну а если “оранжевый” гром все же грянет, одними увещеваниями не обойдешься. На особую покладистость “сыновей Большой Волосатой” рассчитывать не приходится. Их учат другим методам борьбы. После грузинской “революции роз” в нашей печати были опубликованы черновики заявки на грант “Кхмара-03”, “Кампания за свободные и справедливые выборы”. Речь идет об организации “Кхмара”, которая сыграла решающую роль в тбилисском перевороте. В заявке подробно перечисляются методы гражданского неповиновения, под которые требуется выделить деньги. Среди них (цитируем): “насмешки над выборами”, “снятие одежды догола в знак протеста”, “грубые жесты”, “демонстративные похороны”… Словом, все то, о чем мы уже упоминали.
Какой смысл стыдить обкуренного парня, который “снимает одежду догола в знак протеста” и при этом еще совершает “грубые жесты”? Не проще ли разобраться с уличным стриптизером по-мужски?
Кстати, “оранжевая” толпа только на первый взгляд целиком состоит из развинченных молодых. Аналитики отмечают, что “уже на предварительном этапе подготовки революции в ней создается “жесткая” военизированная группа, которая в решающий момент должна совершать НАСИЛЬСТВЕННЫЕ действия (с оружием или без оружия, в зависимости от обстоятельств). Такой “взрыв народного гнева” не просто предусмотрен в сценарии спектакля, он необходим в нем как ритуал, как кульминация “праздника угнетенных”… Военизированные группировки в составе “бархатной” толпы, размахивающей розами, тюльпанами или оранжевыми ленточками, совершенно необходимы и для того, чтобы организовать эту толпу, строго направлять ее лишь на предусмотренные (и чаще всего уговоренные с властью) действия, поддерживать дисциплину, блокировать спонтанные попытки противодействия от разрозненных представителей правоохранительных органов. Кроме того, именно эти организованные боевики обычно берут на себя эскалацию ненасильственных действий и “заражают” ими толпу. Сами по себе граждане, симпатизирующие революционерам, на первых порах морально не готовы к тому, чтобы общее недовольство властью превращать в действия против конкретных людей, эту власть представляющих.
Дж. Шарп в своем руководстве рекомендует в числе ненасильственных действий и такие, которые явно являются противозаконными. Они, как правило, претят массовым участникам протеста, еще не перешедшим некоторые культурные барьеры. Для совершения таких действий нужны группы “активистов”, в том числе организованные по военному типу” (С. Г. Кара-Мурза. “Экспорт революции”. М., “Алгоритм”, 2005 , стр. 298, 299.)
Конечно, и “активисты” на самом деле очень далеки от жертвенного служения “оранжевой” идее. Это типичные наемники, психологические (а иногда и натуральные) террористы. Политологи сразу отметили сходство “цветных” революций и терроризма. По существу, это два типа политических спектаклей. Хочется верить, что среди наших мужчин найдутся такие, которые не испугаются этих боевиков и дадут им отпор.
В переломные исторические моменты (а “оранжевые” революции, безусловно, относятся к таковым) неожиданный поступок даже одного человека может переломить ситуацию. Не надо верить заклинаниям, что победа “революционеров” неизбежна. Это часто использующийся прием психологической атаки, давление на оппонента. Сейчас среди милиционеров и военных уже немало воцерковленных людей. И если какие-то приказы начальства будут в пользу “оранжевых” (на Украине, например, часть МВД перешла на сторону заговорщиков), православные люди не должны их выполнять. Нельзя следовать преступным приказам.
Если бы в свое время в Буденновске командир группы “Альфа” не послушался Черномырдина и не отвел бойцов из почти полностью освобожденного здания больницы, это бы наверняка повлияло на ход дальнейших событий. Кто знает? Быть может, не было бы предательского Хасавюртского соглашения о независимости “Ичкерии”, дальнейшего кровавого прорыва в Дагестан, гексогенных взрывов, “Норд-Оста”, Беслана. Но дрогнул командир — и события пошли по намеченному сценарию.
А вот Евгений Родионов не дрогнул, и его подвиг духовно переломил ход чеченской войны. И никакие сценаристы не могли этого предугадать. Казалось бы, маленький человек, простой солдат — что он мог изменить в этом хитросплетении геополитических интересов, финансовых потоков, дворцовых интриг? Да и узнали о его героической гибели совсем не сразу и далеко не все, а весьма узкий круг читателей одной патриотической газеты, которая об этом рассказала. Но его имя моментально стало символом духовного сопротивления кромешному злу, символом грядущей победы. И это было непредсказуемо и неостановимо.
Здесь мы доходим до самого главного. До того, что не обсуждается светскими политологами. Даже признавая, что в глобализме присутствует оккультная составляющая, они недооценивают духовные методы борьбы. Им кажется, что призывы молиться — это несерьезно, какой-то детский лепет, бабий вздор.
Между тем, “оранжевая” толпа — это отмечено многими очевидцами — проявляла явные признаки одержимости. Что неудивительно, ведь когда люди так идут на поводу у своих страстей, они легко становятся добычей бесов. А род сей, как известно, изгоняется молитвой и постом (Мф. 17:21, Мк. 9:29). Так что молебны, крестные ходы, колокольный звон — это вполне адекватные контрудары по тем духовным сущностям, которые владеют распоясавшейся толпой и, если можно так выразиться, режиссируют режиссеров.
Конечно, детей Большой Волосатой полезно окатить из шланга. (Между прочим, один из способов привести в чувство больного в состоянии острого психоза — это плеснуть ему в лицо воды.) Но духовных сущностей, которые их подначивают, водой не проймешь. Разве что святой. И здесь от позиции Церкви в предстоящей борьбе зависит очень многое.
Не потому ли, едва в православной среде возник разговор о необходимости противодействия “оранжевой” революции, сразу послышались встревоженные голоса наших либералов: “Только не надо втягивать Церковь! Церковь мы должны беречь!”
Какой, однако, слаженный дуэт! Светские либералы поют свое: “Главное — не применять силу!”, церковные — свое. А вместе получается песнь, ублажающая слух Бжезинского.
Но это песнь сирен, которой не стоит внимать. Иначе корабль “Россия” рискует сгинуть в пучине глобализма. И бутафорские спасательные шлюпки с оранжевыми флажками на самом деле никого не спасут.
Николай НИКИТИН ПАРАНАУКА НА МАРШЕ
МУРАД АДЖИ ПРОТИВ “ОФИЦИАЛЬНЫХ” ИСТОРИКОВ
Псевдоисториков теперь — хоть пруд пруди. Среди них встречаются представители самых различных профессий — от математиков до военных, и все они, похоже, искренне верят в то, что ничего на свете нет проще, чем “писать историю”. И пишут. И издают. Причём хорошими тиражами, на высоком полиграфическом уровне. Сейчас ведь были бы деньги или спонсоры — книжку сделают хоть на глянцевой бумаге, хоть с золотым обрезом.
С прессой — посложнее. Тут многое зависит от “концептуальной основы” псевдоисторических сочинений. Если они “принижают” русскую историю, то могут удостоиться публикации даже в солидном либеральном издании, если же “возвеличивают”, то их удел — малотиражные “маргинальные” издания патриотов. Поэтому было чему удивляться, когда с конца 2004 года со страниц еженедельной газеты писателей “Литературная Россия” хлынул поток откровений на исторические темы кумыкского литератора, географа по образованию Мурада Аджи (“ЛР”, 2004, N 50; 2005, NN 1, 7, 12). Откровения эти, судя по реакции читателей (“ЛР”, 2005, NN 2, 3, 5), выглядели оскорбительными для русского народа, и их появление в “Литературной России” вскоре после злой (но совершенно справедливой) рецензии Елены Мурашовой на сочинения псевдоисторика “патриотического” лагеря Виктора Калашникова (“ЛР”, 2004, N 46) ставило газету в двусмысленное положение. Ведь за “Литературной Россией”, казалось бы, прочно закрепилась репутация не только одной из самых “экологически чистых”, серьёзных, но и патриотичных газет. Чем же для неё стал интересен Мурад Аджи?
