– Ну что, Путина на третий срок?
– Думаю, он Иванова поставит – что хорошо. Линия останется. А сам не уйдет. Может, лидером партии станет…
– А как тебе марш несогласных?
– Не знаю, что это такое.
– Гм… Я думал, ты такое смотришь, ведь разгон демонстраций – это так кинематографично.
– Я вообще не люблю демонстраций…
– В общем, начальством нашим ты доволен.
– А что, Путин – патриот; видишь, как он за родину сказал! Он за наших, он не подкладывается под этих… Вот Путин говорил речь, я лежал и слушал. Он говорил про безопасность нашей страны, про мир на нашей территории. Он наложил мораторий на соглашение с НАТО. Мы выполняем, а они нет! Он сказал, что они козлы, и это правильно. Я на самом деле против Америки на всю голову.
За жизнь
– Я мало общаюсь с людьми. Я почему с людьми не люблю встречаться? Потому что я встречусь, выпью и скажу правду, а люди огорчатся. Была такая история. Мне понравился фильм, который никому не понравился. Масленников снял фильм про девочку сумасшедшую. Я за него вступился – и со всеми поссорился… Да мне и нравится дома сидеть. У меня очень хорошая квартира.
– Хорошая. И большая!
– Семь комнат. Правда, и народу много. Дети, мои родители, Надина мама у нас часто… Надя тут сделала дизайн. Она же художник. Печки, видишь, действующие, зимой топим… Видишь, у нас все старое – мебель, стаканы…
И после паузы:
– Я знаю, что недолго проживу.
Опа. От темы антиквариата он плавно перешел, значит, к рассуждениям о бренности человеческой жизни. Ну а что, человек художник, у него одна ассоциация цепляется за другую, и я получаю редкую возможность понаблюдать за творческим процессом рождения образов. И попутно пытаюсь его приободрить:
– Ну, это ты зря так.
– Да нет, просто уже как бы голова сдувается. Энергии я много потерял в молодости. Я столько написал всего! Рассказов, говна всякого… Я хулиганом был, я всю страну проехал, я жизнь прожил – уже сейчас можно сказать… Понимаешь? Люди некоторые за 80 лет такого не видели… Я очень большую жизнь прожил. А сколько у меня девушек было! И талантливых, и знаменитых, и хороших… Это все опыт, из чего и выходит это все (искусство). Вот я когда-то приезжал к девушке в Академгородок, которая меня бросила и вышла замуж. И я, пока ее ждал, бухал с разными людьми. Сколько интересного узнал! Про Томск могу рассказать, про Иркутск, про Челябинск. Мы поехали с группой «Мумий Тролль»… Не той, что сейчас, а с челябинской, сейчас ее нет, наверно. И со Славой Бутусовым, группа «Наутилус». Это был 85-й или 86-й год. С концерта мы по снегу шли пешком на квартиру к кому-то. И я Славе говорю – а вот я тебе спою свою любимую песню. И спел «Разлуку». После Слава сделал альбом «Разлука», где эта песня – главная. Я ему все время говорил: ты берешь ре-минор, а там ведь два аккорда: ля-минор и ми-мажор. Это же шарманочная вещь! Он сделал как бы неправильно. Но, как бы то ни было, он сделал. Так что я тоже поучаствовал в современном рок-н-ролле. Это правда! Можешь у него спросить. А ты знаешь, что в первый раз песню «Я хочу быть с тобой» он спел у меня дома, в Свердловске? Мы бухали, бухали, а потом он выходит с кухни и начинает петь. Все замерли. И всё! Все поняли, что это хит, суперхит. Он пел и играл на моей гитаре. У меня была очень хорошая квартира, однокомнатная. Мне мама сделала квартиру. Я там кино снимал свое первое. У меня уже традиция – в своих местах кино снимать.
– А та девушка в Новосибирске, которая тебя бросила, сейчас небось жалеет страшно?
– Она сейчас в Лондоне живет. Это не она меня бросила, а я ее. Потом я пожалел и вернулся, а она уже замужем. Это целая история, драма.
– «Ромео и Джульетта» – там попроще была история.
– Абсолютно.
– Там ведь что? Все быстро умерли, и все. А у вас: ушел, вернулся, она замужем, он потом женился, она замужем и в Лондоне… Не все так просто, как у Шекспира, который тоже в том городе жил. У тебя замысловатей.
Потом мы обсуждаем сцену с участием девушки и маньяка с пустой бутылкой. Алексей объясняет:
– Про бутылку сюжет не случайно возник. Это мне рассказывала одна девушка. Вот ее в юности бутылкой дефлорировали.
– С какой целью?
– Просто так. Человек был пьяный.
– Бутылка использована в роли древнеримского фасциния, прибора, от которого пошло английское слово «fascination». И когда девушка говорит: «I’m fascinated…»
– Я задумался, когда Путин говорил про ограниченность земных ресурсов… Я вдруг подумал про духовные ресурсы. Вот Христа распяли… Да… Когда все иссякнет, ресурсы кончатся, все умрут, никого не будет, и Земля будет безжизненной планетой.
– Может, как-то выкрутимся?
– Мы выкрутимся, а они – через тыщу лет – не выкрутятся. И наше народонаселение – временная вещь. И он [Путин] сказал про нефть. Мне пришла в голову мысль – что будет с духом людей, которые жили? – Все будет записано на некоем носителе типа hard disc. Или на какой-нибудь флэшке. – Эх, насчет этого у меня есть сомнения…
Мне показалось, его мучит мысль – как бы это записать на кинопленке. Задача невозможная, как раз такие перед собой ставят большие режиссеры… Что с того, что пленку эту потом никто не увидит, – коммерческий успех Балабанова не интересовал никогда.
Отец Данилы Багрова
ЦитатыНа вопрос о том, зачем и почему в Чечне воюют наши солдаты, он дал такой простой ответ: «Воюют, потому что их туда послали». Еще цитаты из Балабанова. «Мы с идеями не снимаем. Потому что с идеями кино плохое. Я снимаю фильмы, а как их воспримут – это уже не ко мне. Сами разбирайтесь, кто есть кто. Я не хочу объяснять свои фильмы. Я их делаю. Я не для интеллигентной среды снимаю кино (интеллигенция в нашей стране составляет очень маленький слой), а для людей, поэтому им и нравится мое кино». «Никакой любви ко мне со стороны властей нет. Я никого из властей не знаю. Ни с кем не общаюсь. Живу в Петербурге, нигде не тусуюсь. Я делаю свое кино и делаю. А если нравится там, наверху, то тоже хорошо. Чем плохо?» (Это касательно показа его фильмов по госканалам.) «Люди, которые живут для денег, – неправильные люди. Лучше водку пить, чем деньги зарабатывать». «На фестивали не люблю ездить. Скучно там».
Армия. Торговля оружием– Алексей, про тебя рассказывают, что до кино ты часто ездил на войну, торговал оружием – продавал его в страны советского блока.
– Было такое. Это 81—83-й годы. Ангола, Эфиопия, Экваториальная Гвинея, Йемен – ну, все те страны. В одной только Сирии я, например, 46 раз был. Знаешь, красиво, когда летишь над Средиземным морем и видишь: подлетает F-15 – и зависает рядом; это было напряженно… Я в первый раз понял, что такое война, когда в Эфиопии мы садились в машину и мне сказали – садись за водителем. Чтоб прикрыться. Понял, да? С одной стороны, цинично, а с другой – рационально. Такое было первое ощущение войны – что здесь могут убить. Я это понял… За то время, что я летал, два наших самолета транспортных сбили. Там мои товарищи погибли…
Я часто вылетал из Сещи, это в Брянской области, – там «антеи» стояли, самые большие самолеты. А еще из Витебска – у нас была дивизия Ил-76.
– Знаю. Я на их самолетах летал в Грузию, когда там стреляли. А как это все у тебя происходило? Как ты это оружие продавал? «Налетай, подешевело»?
– Сам я не продавал. Я был бортовым переводчиком. Это радиообмен. Все переговоры в эфире – на английском. Там интересные истории с нами случались. Однажды в Сирию мы везли партию НУРСов и 24 генерала. Как раз тогда конфликт был с евреями. Мы сели… Пять часов разрузка-погрузка, и нас генералы пригласили с собой в Дамаск. Я в первый раз в жизни ехал со скоростью 200 километров в час – там дорога от аэродрома до города абсолютно прямая, можно разогнаться. Приехали, нас ждут, стол накрыт, разносолы… Командир говорит: «Экипаж не пьет». А главный генерал отвечает: «Здесь пища отравлена. Надо выпить». Начали пить араку, водку виноградную. А жара жуткая. Потом принесли пиво холодное. И все. Нас доставили на аэродром… А надо взлетать. Мы когда выруливали, то фонарь там снесли на взлетной полосе. Неадекватно себя вели, в общем… А все от меня зависело! Летчики – ни слова никто на иностранном, а радиообмен весь – на английском. Ошибусь – и все! Пил я вместе со всеми, но чувствовал ответственность. Это сейчас я могу потерять контроль! А тогда – нет, не мог.
А потом меня выгнали из армии. Меня сильно все не любили, я всегда контрапунктом таким проходил, знаешь… И кроме того, я еще в Будапеште от самолета отстал, без документов – а у нас там часто пересадка была, в Венгрии же два аэродрома было русских военных, под Будапештом. И еще я письмо написал другу своему, а там анекдот про Брежнева…
– Как выгнали – понятно. А как ты попал на такую экзотическую службу?
