— Но такая раскрутка требует огромных денег?
— Мне неизвестны источники привлечения денег в избирательную кампанию Лебедя. Наша группа его кампанию не финансировала. Но то, что он работал в режиме наибольшего благоприятствования, в том числе и со стороны ОРТ, — это правда. Все права, которыми он обладал на экране как кандидат в президенты, были реализованы на 100 процентов.
— Что обеспечило победу Ельцину?
— Воля народа не возвращаться назад к коммунизму. Это не красивые слова. Когда мы проанализировали результаты того, что произошло, то оказалось, что в результате всех наших усилий дополнительно порядка 10—15 процентов избирателей сформировали свое мнение в пользу продолжения курса реформ. Именно они и оказались решающими. И это изменение произошло в ходе кампании. Люди не захотели назад. И в этом победа Ельцина, как выразителя этой идеи.
— Для вашей молодой группы Ельцин также стратегический партнер.
— Мы этого и не скрывали. На той первой встрече с ним мы так и сказали: наше желание видеть вас президентом имеет чисто рациональную основу, мы считаем, что в России сегодня нет другого человека, способного выиграть президентские выборы и проводить курс реформ. Мы, собственно, сами порождение этого курса. Было важно, чтобы президент понимал, что дело не в личных симпатиях и антипатиях.
— В общем, в окружении Ельцина сегодня тот самый штаб?
— В общем, конечно нет. Важнейшими участниками этого штаба были все-таки не предприниматели, там были такие люди, как Вася Шахновский, Шахрай, который тоже не так близок сегодня к президенту, Илюшин. Многих из штаба нет «в близости». Но дух сегодняшнего окружения Ельцина — это дух того штаба. И это справедливо.
5 ноября 1997 г. Federal News Service (FNS), Москва
ВЫСТУПЛЕНИЕ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ РАДИО «ЭХО МОСКВЫ»
БЫВШЕГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ СЕКРЕТАРЯ СОВЕТА
БЕЗОПАСНОСТИ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО
БЕРЕЗОВСКИЙ: note 11 Мне в жизни дико повезло, я всю жизнь занимался только тем, что мне нравится. Я занимался 7 лет бизнесом, мне это очень нравилось. Один год я занимался политикой, непубличной политикой, мне тоже это очень нравилось. Я должен как бы проверить свои ощущения. Мне кажется, что мне понравится заниматься публичной политикой.
10 ноября 1997 г. Журнал «Профиль», Москва
БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: Я СЧИТАЮ, ЧТО ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ
ОБРАЗОВАНИЯ – РАСШИРЕНИЕ СФЕРЫ ПОЛУЧЕНИЯ
УДОВОЛЬСТВИЯ
БЕРЕЗОВСКИЙ: Я считаю, что главная цель образования — расширение сферы получения удовольствия. Образование должно делать мир более интересным. На детей не нужно оказывать давление, хотя иногда без этого просто не обойтись.
Две мои старшие дочери, отучившись в начальной школе в России, затем окончили Кембридж. Одна — по специальности «экономика ». Сейчас она работает в Москве, занимается развитием Internet в России. Вторая училась по специальности «классика» — искусство, литература, философия. Работает в Москве на телевидении. Двое других детей учатся в начальной английской школе.
Насилие над детьми недопустимо. Но после того как способности детей станут очевидными, их следует развивать.
Поскольку девочки учились хорошо, их европейское образование стоило недорого — около $10 тысяч в год.
Меня самого держали в ежовых рукавицах. В жизни мне повезло с наставниками. Один научил меня творчеству, другой — терпению, третий — взаимоотношениям с людьми.
А все вместе — важному принципу, как у Сенеки: «Если хочешь, чтобы тебя любили, — люби».
Я почти совсем не уделяю детям внимания. Жалею ли об этом? Трудно сказать. Видимо, то, что я делаю, представляет для меня больший интерес.
16 декабря 1997 г. Конмерсантъ-Daily, Москва ПРЯМАЯ РЕЧЬ
БЕРЕЗОВСКИЙ: Я тогда работал в Институте проблем управления заведующим лабораторией системного проектирования. Этот институт Академии наук был лидером в области теории построения систем автоматизированного проектирования. Создал его Вадим Александрович Трапезников — не путать с другими его однофамильцами. А еще я тогда занимался воспитанием своих детей, которые родились до 1990 года.
Самым главным событием 90-го года для меня стала отмена 6-й статьи Конституции.
24 февраля 1998 г. Московские новости, Москва
БЕРЕЗОВСКИЙ СТАВИТ НА ЧЕРНОМЫРДИНА
БЕРЕЗОВСКИЙ: Есть одна простая истина, которая в корне противоречит пословице: «Дураки учатся на собственном примере, а умные
— на примере дураков». Я считаю, что дураки вообще не обучаемы, а умные обучаются только на собственном примере. И я считаю, что этот эксперимент был необходим. Это известно тоже из истории, что для того, чтобы объединиться, нужно решительно размежеваться. И в этом я не вижу никакой трагедии, а наоборот, последовательность, с которой мы продвигаемся к лучшей жизни. Московские новости: Кстати, к вопросу о лучшей жизни. Вы бы хотели, чтобы ваши дети жили в XXI веке в России?
— У меня шестеро детей. Старшие мои дети живут в России, хотя получили образование в Англии. И вот это я считаю главным. Они три года прожили в Англии. И три года очень последовательно интересовались тем, что происходит в России, и как только они закончили свое обучение, вернулись и работают сегодня здесь. Мои младшие дети тоже живут в России. У меня есть еще двое детей, которые живут сегодня в Англии, они там учатся. И я уверен, что, когда они осознают сами себя, они приедут в Россию. Потому что Россия самая интересная страна, и не только потому, что это моя родина, а потому, что то, что происходит в России, имеет сегодня, мне кажется, особую значимость не только для нас, а и для всего мира. note 12
— Рано или поздно и перед вами встанет вопрос о преемственности власти. Кому бы вы хотели передать свой бизнес?
— Я очень люблю своих детей, но все-таки думаю, что и здесь я немножко испорченный человек, у меня нет зова крови, голоса крови. Не то чтобы совсем… Но видимо, все-таки я понимаю, какая огромная структура была создана при моем непосредственном участии, и не считаю, что ответственность может наследоваться по родовому принципу. Ведь структура — это ответственность прежде всего. Поэтому я очень надеюсь, что мои дети осознают вот эту ответственность. Но они все-таки должны доказать свое право участвовать в управлении такой огромной системой.
— Похоже, вы не рассматриваете возможность ситуации, при которой вынуждены будете или захотите уехать из России.
— Я такой ситуации не представляю постольку, поскольку даже такая критическая ситуация 1996 года подвигнула ровно к обратному— к тому, чтобы отстоять свое право свободно жить в России. Я не думаю, что ситуация 2000 года будет критичнее, чем ситуация 1996 года. Все-таки хребет безответственности, хребет диктата был сломлен в 1996 году — и это главное завоевание.
— Говоря о пройденном Россией пути, вы сказали о тотальных ошибках. Были ли тотальные ошибки у вас?
— Личные?
— И личные, и в бизнесе.
— Это долгий разговор…
— Хорошо, давайте остановимся на бизнесе.
— Я никогда не был критичен, я никогда не расстраивался, если где– то не удавалось зарабатывать больше, чем можно было заработать.
— А если взглянуть не с точки зрения денег, а с точки зрения морально– этических норм?..
— Я никогда не переступал внутреннюю этику и внутреннюю мораль. Может быть, я и неприятен как раз именно поэтому, но я абсолютно последователен в этом. Я чист перед самим собой — и это главный критерий, которым я руководствовался, устраивая бизнес, устраивая политику в той же самой Чечне. Я против своей совести нигде не пошел и поэтому абсолютно счастлив внутренне.
2 нарта 1998 г. Интерфакс-АиФ, Москва
БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ОБЕСПЕЧЕНА
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ВЛАСТИ, ТО В РОССИИ
ПРОИЗОЙДЕТ РАСПРАВА
Корр.: note 13 Во всевозможных рейтингах политиков и бизнесменов вы неизменно занимаете верхние строчки. Кем вы себя все-таки ощущаете? БЕРЕЗОВСКИЙ: Тем, кем был с того момента, как вообще начал себя ощущать, — человеком, построившим свою жизнь таким образом, чтобы иметь возможность сохранять высокую степень независимости. Самое главное для меня, что дала революция, произошедшая в России в 90-х годах, — это раздвижение рамок моей личной независимости, личной свободы. Именно в этом плане я приветствую то, что происходило в России, хотя многое можно было бы сделать лучше. Но нельзя было не пройти путь преобразований, и самое главное — мы совершили революционные преобразования без гражданской войны.
— Вы занимались наукой, бизнесом, были на госслужбе, сегодня вы публичный политик. Что вам ближе, что интереснее?
— Все, чем я занимался в жизни, мне было абсолютно интересно: и наука, которой я посвятил 20 лет, и бизнес, в котором — почти 10 лет, и государственная служба. Все дело в том, что я никогда не был на службе как таковой, а действительно занимался тем, что мне интересно. К счастью, это было интересно и полезно не только мне.
