В последующие десятилетия группа советских войск в Германии стала испытательным полигоном новейших образцов оружия и боевой техники, настоящей полевой академией для командиров и солдат.
До ввода войск в Афганистан боевые характеристики вооружения, возможность личного состава действовать в экстремальных ситуациях оценивались по результатам крупнейших учений и маневров частей и соединений Западной группы войск.
Последний этап существования группы характеризовался радикальностью изменений отношений со странами НАТО, открытостью, завершением деятельности ЗГВ на немецкой земле и выводом войск, новыми партнерскими отношениями с ФРГ.
Почти за полстолетия существования группы с ней связали свою судьбу 540 тысяч офицеров, 180 тысяч прапорщиков, 5 млн. 380 тысяч солдат и сержантов. Если сюда прибавить 416 тысяч рабочих и служащих да 1,5 млн. членов семей военнослужащих, получится солидное государство — более 8 млн. человек.
Эти люди, с гордостью считающие себя ветеранами ЗГВ, оставили здесь частицу своего сердца. Она навсегда в их судьбах — группа войск в Германии.
Обратись сюда издатели книги Гинесса, им бы пришлось существенно пополнить свой труд.
Интересно, что группа войск все делала своими руками — пекла хлеб, реставрировала музыкальные инструменты, восстанавливала знамена, испытывала новейшую технику, проводила уникальные медицинские операции, учила детей.
Главком группы генерал-полковник Матвей Бурлаков любил повторять, что в декабре 1990 года принял под свою команду не шесть армий, как значилось в секретных докладах Генштаба, а семь! Седьмая армия — 90 тысяч детей, 50 тысяч из которых — учащиеся. Они одновременно обучались в 176 школах. Каждое утро 3 тысячи автобусов доставляли их к школьному порогу.
Естественно, такое количество детей и женщин требовало сильной, хорошо оснащенной, разветвленной службы гинекологии и педиатрии. И служба эта действовала. Нигде в Вооруженных Силах не было столько детских и гинекологических кабинетов, отделений, роддомов.
Почти по 5 тысяч новорожденных в год принимали родильные отделения ЗГВ. Всегда рождаемость в группе войск в 2–2,5 раза превышала союзную. А когда в России уже катастрофически падала рождаемость и смертность брала верх, тут еще рожали и рожали. Даже весной 1994 года, когда от группы осталось лишь 10 процентов прежнего состава, главный гинеколог подполковник Анатолий Савицкий признался, что в родильных отделениях на свет появляется по 12–15 малышей в неделю.
А теперь представьте себе, сколько надо было продуктов, чтобы прокормить этих маленьких граждан вместе с их родителями. Оказывается, 800 тонн в сутки.
Западная группа войск даже в годы расцвета и могущества нашей армии старалась больше полагаться на свои силы. Помню комичный случай, когда российский военный журналист, подобно шукшинскому герою, «срезал» немецкого генерала, спросив его о подсобных хозяйствах бундесвера. Генерал никак не мог взять в толк, зачем воинским частям свинофермы? Солдатское ли дело кормить поросят? Нет, не солдатское. Но коли Отечество не способно прокормить своих защитников, хрюшка, выращенная на полковых задворках, очень к месту. Так вот, хрюшек в подсобных хозяйствах содержалось ни много ни мало — 44 тысячи голов, да еще несколько тысяч коров, овец.
Однако не хлебом единым да салом была жива группа войск.
ЗГВ имела свою немалую печать — несколько десятков дивизионных газет, армейскую газету ВВС и старейшую в Вооруженных Силах групповую газету.
На русском и немецком языках выходила в эфир радиостанция «Волга».
Местное Вюнсдофское телевидение было желанным гостем в каждом доме. До сих пор в моей видеотеке хранится прекрасный фильм «Последняя осень», снятый начальником телестудии капитаном 1-го ранга Вячеславом Русиновым.
В свое время здесь давал спектакли групповой профессиональный драматический театр. Правда, при очередном сокращении, еще в 60-е годы эта воинская часть была выведена с территории Германии.
Оркестру штаба, ансамблю песни и пляски повезло больше. Они радовали своим искрометным искусством воинов группы, немецких граждан до самого вывода. А радовать было чем. По созвездию народных и заслуженных артистов ансамбль мог соперничать с ведущими художественными коллективами страны.
…Вот таким было это государство в государстве. Думаю, что оно выполнило свое историческое предназначение — полвека стояло на страже мира в Европе.
И как сказала немецкая газета «НойесДойчланд»: «Можно по-разному относиться к проблемам пребывания советских войск в Восточной Германии, однако следует помнить об одном: добровольно или не очень, но они пошли на весьма непростой шаг».
Да, это был очень непростой шаг. Хочется верить — Германия не забудет его.
Газета «Нойс Дойчланд».
Декабрь 1990 года.
Статья под заголовком «Наберитесь терпения: вывод они еще не отрабатывали».
«Вопросы, связанные с практическим осуществлением вывода, судя по всему, никогда не планировались и уж, тем более, не отрабатывались.
Выступая на пресс-конференции, Гпавком ЗГВ генерал армии Б. Снетков охарактеризовал предстоящий вывод подчиненных ему войск как «трудную и в значительной степени необычную задачу».
Газета «Морген». Декабрь 1990 года.
«Вывод такой массы войск будет представлять величайшую операцию в Европе со времен 2-ой мировой войны».
…Над красными черепичными крышами, над крестами костелов в январское светлое небо взлетел пронзительно-грустный марш «Прощание славянки».
Мы прощались с Европой. Первые эшелоны советских войск уходили домой. «Помнит Эльба. Помнят Альпы и Дунай», — пели солдаты.
Помнят ли? Право же, не случайный вопрос. И в том была возможность нам, россиянам, убедиться.
В нашем народе живет грустная мудрость: ни одно благодеяние не остается безнаказанным. 640 тысяч лучших сынов советской страны лежат в польской земле. 640 лучших полков — цвет армии, погибли, спасая матерей и детей Польши, да еще 1 миллион 100 тысяч уничтожены в концлагерях на территории панства, которое фашисты и государством то не считали.
Мы из безымянного и попранного генерал-губернаторства возродили Польшу, вернули полякам право называться поляками, отдали самые жирные куски Германии и что же?.. Воздалось нам за благодеяние.
В январе 1991 года подразделения Западной группы войск двинулись на Родину.
Это был единственный отработанный путь вывода. Позже мы откроем для себя порт Росток, договоримся с Чехословакией о транзите воинских грузов по ее территории, а докеры Мукрана, грузившие всю жизнь муку, научатся перегружать мины и снаряды. Но пока Советский Союз надеялся на Польшу, на союзника и друга.
Ох, уж эта русская, открытая душа. Не можем без друзей, без «братушек». Не набратались, стало быть, за столетие? В 1877 году бросились спасать болгар, положили на Шипке и у Плевны двести тысяч русских гренадеров. Хозяева же продали кости освободителей на удобрение англичанам.
Где мы только не воевали, кого не спасали. Потому горько осознавать, что дружба и воинское братство оплачивалось нашей кровью, тысячами жизней наших солдат и офицеров.
Сто сорок четыре тысячи жизней за свободу Чехословакии, сто тысяч — Венгрии, пятьсот — Германии. Но больше всего за Польшу.
Что ж, первыми нас и отблагодарили поляки, когда по их территории пошли эшелоны тех самых дивизий-освободительниц. Сначала запретили провоз боеприпасов, топлива, а потом объявили такие цены за транзит, которые мир не слыхивал. Да еще поставили условие — оплата не в немецких марках, которые нам выделила на транспортные расходы Германия, а в долларах. Поди ж ты, «панство» теперь признает только американскую валюту.
Что все это означало для Западной группы войск? Прекращение вывода и срыв международных договоренностей.
Обращение в Москву, Правительство, Министерство обороны, Генштаб ничего не дали.
В свою президентскую должность вступил Лех Валенса, победивший на выборах в декабре 1990 года, и Советский Союз из союзника и друга окончательно превратился в противника. Да еще какого!
Министр иностранных дел Польши К. Скубишевский так и завил, что «его страна опасается сложностей, которые могут быть вызваны тем, что на востоке объединенной Германии будут продолжать находиться советские войска», И потому Польша предлагает разместить там общегерманские соединения и, уж на крайний случай, смешанные немецко-польские части.
Полвека, с тех пор, как генерал-губернаторство перестало быть пылью у фашистских сапог, оно не опасалось советских войск «на востоке Германии», а теперь вдруг подняло вой на всю Европу.
Газета «Тагесшпигель». Ноябрь 1990 года.
