При умении главного начальника воспользоваться удобною минутою, при полной решимости его и храбрости войск, предпочитающих смерть в бою бесславному плену, попытки прорвать неприятельские линии непременно должны увенчаться успехом, хотя, конечно, войскам этим и придется понести большия потери.
Само собой разумеется, что разбить окружающего неприятеля всего удобнее в то время, когда его отдельные корпуса производят еще обходные движения и не вошли между собою в надлежащую связь. Притом это может быт еще легче в первое время обложения, когда неприятель не успел еще ни усвоиться достаточно с местностью, ни сильно на ней укрепиться.
Затем, с каждым днем дело это становится все труднее и труднее, но все-таки оно возможно, ежели только уловить благоприятное время для атаки и заранее решиться на весьма значительную потерю.
При этом окруженная армия, если даже ей необходимо организоваться, как это было с Французскими войсками в Париже, не должна оставаться без действия, а ежедневно, по возможности, производить вылазки, выбирая для этого различные часы дня и ночи и составляя отряды более или менее разнообразные, дабы неприятель, не зная какое число войск его атакует, постоянно находился в тревоге.
Подобный способ действия, утомляя неприятеля, облегчил бы, таким образом, дело в день решительного боя. С другой стороны — небольшие успехи также возвышали бы дух войск. Французы ни под Метцом, ни под Парижем не употребляли этого способа и каждый раз между большими вылазками были длинные периоды совершенного бездействия.
Обращаясь, затем, к рассмотрению тактических действий воюющих армий, прежде всего следует заметить, что значительное превосходство ручного огнестрельного оружия французов как уже было сказано выше, вместо выгод, которых можно было бы ожидать от такого преимущества, послужило им же во вред, так как побуждало их занимать преимущественно оборонительные позиции, с трудными к ним доступами, которые, задерживая, надолго противника, в то же время лишали их самих возможности переходить в наступление. Таким образом, французы сами у себя отнимали то неоцененное свойство, которое всегда, во всех предыдущих войнах, придавало особенную силу французским армиям, — их решительный, непреодолимый натиск.
Что касается пруссаков, то вследствие постоянно значительного превосходства их в силах над противником, а еще более превосходства нравственного, вследствие блестящих результатов первых побед, — под Вертом, Вейссенбургом и Саарбрюкеном, — они часто, не подготовив достаточно атаку действием артиллерии, и не дав себе времени перестраиваться, — бросались в атаку в густых колоннах и, конечно, несли огромные потери от губительного огня неприятеля.
В некоторых сражениях потери их были так значительны, что король принужден был обратить на это особенное внимание высших начальников и, отдавая, в приказе своем по армии, полную справедливость мужеству и отважности войск, он, тем не менее, положительно требовал от них исполнения правил военного искусства.
Расположение различных частей войск, входящих в состав армии облегающей Париж, которое нам случилось видеть, показывает — до какой степени пруссаки, при выборе своих позиций, обращают внимание на различные особенности местности, и как они тщательно к ней применяются.
Каждая из дивизий, входящая в состав армии обложения, рассчитывается таким образом, что 5-я или 6-я часть ее выходит на аванпосты и бивуакирует, а остальные ее части расположены в многочисленных деревнях окружающих Париж.
Аванпосты располагаются, по возможности, так, чтобы вся передняя цепь была совершенно скрыта от выстрелов неприятеля: или естественными препятствиями, или вырытыми ровиками.
За цепью, в расстоянии, зависящем от местных обстоятельств, располагаются главные караулы, к которым, в некоторых случаях, придается артиллерия. Главные караулы также укрывают себя, либо земляными укреплениями, либо приводя в оборонительное состояние отдельное здание или часть деревни ими занимаемой.
За главными караулами, также в расстоянии, зависящем от характера местности, располагаются резервы аванпостов, точно также обеспеченные, как выше было сказано о главных караулах.
Что же касается позиций расположения главных сил, то для них, обыкновенно, избираются такие местности, на которых могут быть устроены насыпные батареи для артиллерии и засеки в лесах или садах; в тех же случаях, когда перед позициями главных отрядов находятся деревни или какие либо отдельные строения, то эти последние тщательно приводятся в оборонительное состояние, при чем перед ними устраиваются эполементы для пехоты и ровики для стрелков.
Преграды, построенные для частей находящихся на аванпостах, имеют главною своею целью только задержание неприятеля, чтобы дать время войскам главных сил занять свои позиции; затем самый бой, по предписаниям от главного штаба, должен выдерживаться на укрепленных позициях.
Все пути от аванпостов к главным караулам, а затем к резервам и от резервов к укрепленной позиции, — тщательно выбраны и указаны войскам; кроме того, везде сделаны, на высоких столбах, точные и ясные, на немецком языке, надписи, обозначающие от какого именно главного караула к какому резерву, или от какого резерва на какую часть позиции ведет дорога; причем название французской деревни или местности написано на немецком языке.
При главных караулах и на больших перекрестках поставлены конные пикеты, для быстрой передачи приказаний; ночью же тревога должна производиться зажженными смоляными бочками. Независимо сего, все дивизионные штабы соединены телеграфом, как с корпусными штабами, так и с штабами армий.
Кроме обсервационных пунктов, избранных для наблюдения за неприятелем, и о которых было сказано во второй главе, назначены, для этой цели еще несколько возвышенных пунктов, дабы ничего не могло произойти особого в черте расположения дивизии, не быв тотчас же замеченным.
Понятно, что при подобном тщательном устройстве прусских позиций и бдительном их охранении, французы нигде не могли застать пруссаков врасплох и везде находили сильный отпор.
Из приведенного краткого очерка способа действий обеих воюющих сторон, кажется, можно убедиться, что значительные усовершенствования последнего времени в ручном огнестрельном оружии и в артиллерии, изменив, в частностях, способы ведения войны, — не могли, однако же, поколебать незыблемые основания военного искусства, которые и ныне остаются те же самые, как и во времена Морицов Саксонских, Фридрихов Великих, Наполеонов и Суворовых, что победа всегда остается за тою стороною, которая с большим искусством сумеет воспользоваться особенностями местности и обстоятельствами минуты.
Не рискуя ошибиться, можно, кажется, с уверенностью сказать, что в настоящую кампанию только впервые была сделана попытка систематического устройства тыла армии, с помощью тех новых изобретений и открытий, которые, по всей справедливости, составляют гордость второй половины XIX века, — силы пара и электричества.
В минувшую австро-прусскую войну вполне выказались все те неудобства, какие приходится испытывать действующей армии, если в тылу ее не устроена правильная организация, обеспечивающая своевременную подвозку людей и лошадей, продовольствия, интендантских и артиллерийских запасов, а также представляющая возможность отсылать во внутрь своей страны больных, раненых и пленных. Устранение подобных неудобств и затруднений особенно важно ныне, с применением к военному делу железных дорог, эксплуатация которых в этом отношении тогда только может принести осязательную пользу, когда передвижение по ним организовано в совершенном порядке и стройности.
Поэтому, немедленно после кампании 1866 года, в прусской армии было приступлено к разработке ряда положений об устройстве тыла армии, и в настоящую войну положения эти были уже приведены в исполнение, в виде правил и инструкций, определяющих круг деятельности инспектора этапных сообщений и всех подведомственных ему лиц и учреждений.
Мы отнюдь не утверждаем, чтобы эта первая попытка систематического устройства тыла действующей армии, представляла собою последнее слово в этом деле; напротив, мы полагаем, что в этом отношении, система, принятая в прусской армии, требует еще значительной разработки и некоторых улучшений, — что уже оказалось в настоящую войну и на что, по всей вероятности, в Пруссии будет обращено, впоследствии, должное внимание.
Тем не менее, результаты достигнутые в этом деле прусскою армиею весьма замечательны, в особенности если мы припомним нашу Крымскую кампанию, во время которой, не смотря на массу отправляемых в действующую армию отдельных полков и батальонов, — мы никогда не могли сосредоточить в Крыму достаточного числа войск и принуждены были защищать Севастополь весьма слабыми батальонами, часто не более двухсотенного состава.
