Н. Яковлев — через посредничество своего соседа Д.Ф. Устинова — познакомился в 1968 г. с Ю.В. Андроповым и стараясь быть полезным оному, часто переводил труды американцев, в частности советологов и специалистов по разведке. Председатель КГБ и генерал Ф.Д. Бобков, по словам Н. Яковлева, как-то еще притормаживали всех этих фарисеев.
Но и борьба с чекистами шла нешуточная: подставляли провокаторов — в виде какой-то «американки», которая очень просила написать что-то антисоветское, соблазняя непременно напечатать на Западе; велось НН — однажды Н. Яковлев привел целую бригаду за собой на Кузнецкий Мост, зашел в Приемную и указал на «топтунов» бездельничающему полковнику, тому пришлось заняться делом: передать расшифрованных начальству. Более поздние времена в этом отношении ничем не отличались от предыдущих. Г. Арбатов выгнал из своего института нескольких военных. На партсобрании, которые эти наловчились проводить, со ссылкой на американца-советолога А. Данлопа, было указано, что Яковлев-де неофашист (!). И вообще, американская разведка активизировалась и думает использовать такие вещи для проникновения в советские дела — собрание оцепенело от ужаса.
В 1989 г. уже наступили времена противоположные, и когда существовала реальная угроза, что Г. Арбатов при баллотировке в народные депутаты от Академии наук может не пройти, он заявил, что Н. Яковлев-де — агент КГБ (Яковлев., 1992). Стоит указать на то, что для нынешних специалистов в области периферийных проблем безопасности, в лучшую сторону времена не изменились: так же издеваются в издательствах, те же замечания и мнения дутых, ничего не соображающих «авторитетов».
Гордиввский О., Эндрю К. КГБ. Разведывательные операции от Ленина до Горбачева. М.: Центрполиграф, 1999. С. 23.
Соловьев В., Клепикова Е. Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева. М.: АО «Московский центр искусств», 1991. С. 87.
Барон Дж. КГБ. Работа советских секретных агентов. Tel Aviv: Effect Publication, 1988. С. 97.
Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И., Ефимов H.H., Ковалев В.И. Безопасность России и армия. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1995. С.61.
Яковлев Н. Мечтатель с Лубянки. // Молодая гвардия. 1992. № 8. С. 147–167.
Новосибирская школа контрразведки. М.: Русь, 2005. С. 230–231.
Павленко С.З. Безопасность Российского государства как политическая проблема. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. На правах рукописи. М., 1998. С. 4.
Легостаев В.М. Гебист магнетический. Заметки о Ю.В. Андропове. // Завтра. 2004, февраль-март. №№ 5–8. № 7. С. 6.
Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М.: Ветеран МП, 1995. С. 205–207.
Яковлев H.H. ЦРУ против СССР. М.: Эксмо, Алгоритм, 2003. С. 262–264.
Соловьев В., Клепикова Е. Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева. М.: АО «Московский центр искусств», 1991. С. 136–137.
Солсбери Г. Сквозь бури нашего времени. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1993. С. 362–363, 523–524.
Голушко Н.М. В спецслужбах трех государств. М.: Редакция «Историческая газета», 2009. С. 212.
http://alex-lebedev.livejournal.com/105268.html
Гозман Л. Человек десятилетия. Штрихи к политическому портрету Михаила Горбачева. // Огонек. 1991. № 49. С. 17.
Зиновьев А. «Это не есть мое желание». Выступление на конференции «Небо Европы» в Париже. // Посткоммунистическая Россия. Публицистика 1991–1996 гг. М.: Республика, 1996. С. 73.
Леган И. КГБ и ФСБ. Взгляд изнутри. М.: Центркнига, 2001. С. 245.
Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М.: Ветеран МП, 1995. С. 289.
Докучаев М.С. Москва. Кремль. Охрана. М.: Бизнес-пресс, 1995. С. 99–100.
Цит. по: Чертопруд С.В. Юрий Андропов: Тайны Председателя КГБ. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 225–226.
Неизвестный в беседе с Макаровым Д. //Аргументы и факты. 2000. № 23. С. 14.
Слова В.В. Путина.
Караулов A.B. Вокруг Кремля. Книга политических диалогов. Кн.2. М.: Новости, 1990. С. 42–43.
И.М. Ильинский. В последние годы советской власти, когда я работал директором Научно-исследовательского центра, мы стали изучать проблемы молодежи, которые не ставились никогда, были под запретом: неформальные организации, девиантное поведение, пьянство, проституция, алкоголизм, наркомания. Меня стали приглашать выступать на Лубянку, в КГБ. Я выступал в большом зале, в малом зале, потом однажды на самом верху. Человек 15–20 сидело. Я не знал никого.
Всякий раз я чувствовал себя очень некомфортно, думал: «Если я буду рассказывать им то, что они хотят услышать, т. е. что все якобы нормально, все хорошо, тогда и у меня все будет хорошо в том смысле, что меня не накажут». А мне мои статьи и выступления обходились дорого. Большие нервотрепки были: то в горком партии позовут, то мне намекнет кое о чем наш подполковник, который курировал Высшую Комсомольскую Школу. Но я решил: буду говорить то, что знаю и как думаю. Так и выступал. Может быть, поэтому меня постепенно до кабинета парткома КГБ подняли. Однажды я выступил, прощаюсь, а мне майор говорит: «Игорь Михайлович, пройдемте со мной…» — «Та-а-к», — сказал себе. Майор словно услышал меня, говорит: «Да нет, Вам гонорар тут выписали». Спрашиваю: «Ну и на сколько я наговорил?» Он отвечает: «Вообще-то, если по старым временам, то лет на 12, а пока — 30 рублей…»
Бобков. Когда пришел Андропов, мы тогда буквально через несколько месяцев в Институте социологии создали закрытый сектор нашего Пятого управления. Послали туда 15 наших офицеров. Во главе этого встал зам. директора института. На базе этого отдела потом и рос институт, который и сейчас существует. Сегодня некоторые ребята уже старики, но по-прежнему работают в этом институте. Это была единственная научная основа, которую мы использовали (Мир — это война. «Холодная война» — настоящая война. Запись беседы ректора МосГУ И.М. Ильинского с генералом армии Ф.Д. Бобковым, 1 февраля 2007 г. http://www.ilinskiy.ru/publications/sod/mirvoina-sod.php).
«Первый и уникальный по общественной значимости мониторинг (можно сказать опросный марафон) мы осуществили во время Первого съезда народных депутатов совместно с ВЦИОМ. Люди тогда, не отрываясь, следили за прямыми трансляциями из Дома Союзов. Мы создали оперативную группу для проектирования общесоюзной выборки и формулировки вопросов. Ежедневно по очереди с ВЦИОМ (от них главным был А. Левинсон, от нас В. Мансуров) опрашивались граждане по республикам и российским регионам, по типам поселений. Люди отвечали на три-четыре вопроса, которые, как правило, касались поддержки или несогласия с наиболее ярким событием предыдущего опросу дня. Невероятными усилиями удавалось за ночь обработать данные, полученные по факсу, и наутро представить их в листовке для депутатов и в прессу. Каждую информацию я должен был показать Чебрикову, тогдашнему главе КГБ, а если он высказывал сомнения, то обращался к секретарю ЦК Вадиму Медведеву, с которым мы были дружны со студенческих лет. Только однажды не удалось преодолеть сопротивление Чебрикова. Больше половины опрошенных поддерживали призыв Сахарова вывести войска из Афганистана и осуждали Горбачева, который, как известно, прервал его речь на заседании. (…)
То, что касается контактов с Комитетом госбезопасности, могу сказать, что их интересовало отнюдь не все. Создав закрытым решением Совета Министров СССР в феврале 1970 г. (отдел в структуре ИСИ РАН), сотрудники комитета получили доступ к социологической информации. А интересовало их главным образом то, что имело прямое или косвенное отношение к идеологическим диверсиям, влиянию западной пропаганды на разные группы населения нашей страны. Отдел социологических проблем пропаганды главным образом этим и занимался. Изучение растущей аудитории западных СМИ, отношения населения к ценностям западного образа жизни, националистические проявления и т. п. были в центре внимания отдела.