Правда, сидеть Елизавете Борисовне все равно не пришлось. В тот же день она благополучно вышла на свободу и улетела в Москву на самолете, специально присланным заботливым папой. Уголовное дело впоследствии было спущено на тормоза.
Личная жизнь Лизы – под стать ее жизни творческой. Несколько лет она жила гражданским браком с музыкантом и модельером Ильей Вознесенским – тем самым любителем героина, и даже родила от него сына, претенциозно названного Саввой.
Но буквально после родов Березовская от Вознесенского сбежала и вышла замуж за бизнесмена Анатолия Подкопова, сына легендарного бегуна. (Одним из его проектов был модный клуб «Парк» на берегу Москва-реки.)
Какое-то время казалось, что Лиза наконец-то остепенилась. Друг за другом, с разницей в один год, она родила еще двух сыновей – Платона и Арсения. Но потом началось все сначала: клубы, выставки, гулянки.
А тем временем циничный Подкопов заставил жену переоформить на себя все ее имущество – дом, квартиру, после чего объявил о разводе. Сейчас бывшие супруги судятся между собой, не стесняясь в выражениях…
Екатерина Березовская кажется полной противоположностью своей сестре. По степени оборотистости и хватки она явно пошла в отца, да и вообще, мужских черт у нее гораздо больше, чем женских.
Пока Березовский был в порядке, он не мог нарадоваться на свою любимицу. В качестве его личного представителя Екатерина была введена в совет директоров «МНВК» (компании-учредителя ТВ-6) и ОРТ, делегирована на должность заместителя гендиректора «ЛогоВАЗа».
Березовский рассчитывал, что дочь станет главным продолжателем его дела, приумножив прежнее могущество и капиталы. Ждать, пока подрастут сыновья, у него не было ни времени, ни сил. Однако судьба распорядилась иначе.
Сегодня Екатерина занимается, в основном, воспитанием своих троих детей, курсируя между Англией и Германией. Не в пример старшей сестре, личная жизнь ее сложилась вполне успешно. Уже восемь лет она замужем за столичным предпринимателем со звучным именем и фамилией: Егор Шуппе.
Их брак – это редкий случай гармоничного сочетания расчета и чувств. Благодаря союзу с дочерью Березовского, Шуппе сумел сколотить неплохой бизнес, вместе с товарищами, создав на средства тестя, компанию-провайдера «Ситилайн».
В считанные сроки «Ситилайн» стала одной из ведущих на рынке Интернета. В ее активе значилось 62 тысячи пользователей. В апреле 2001 года Шуппе с компаньонами продал компанию «Голден-Телекому» ориентировочно за 20–30 миллионов долларов; совсем неплохие деньги, если учесть, что было ему тогда всего 31 год.
Деловые качества зятя тоже очень нравятся Борису Абрамовичу. Он не раз привлекал его к своим делам – именно Шуппе, например, участвовал в проведении акции «Это мой кандидат», придуманной Юшенковым незадолго до своей гибели. Правда, из выделенного Березовским общего бюджета, примерно 3 миллиона долларов оказались расхищены, но тестя это ничуть не возмутило. Деньги-то все равно остались в семье.
Последний их совместный проект связан с организацией картинной галереи «Арт-Юнион» в здании на Новокузнецкой улице, где располагался когда-то дом приемов «ЛогоВАЗа».
Уговорив Березовского отдать ему пустующий особняк, Шуппе вместе с бывшими партнерами по «Ситилайну» – Емельяном Захаровым и Рафаэлем Филиновым – превратил его в богемный выставочный центр. Там, где кипела когда-то политическая жизнь, проходят теперь светские вечера и показы, а вместо министров и депутатов прогуливается по коридорам золотая молодежь…
Мне думается, подобный исход очень символичен, ведь здание это – не просто двухэтажный памятник истории и культуры, общей площадью 1352,6 метров квадратных; оно, если угодно, является знамением времени, своеобразным кодом эпохи.
До революции здесь жили графья Смирновы, в советские годы – располагался дом политпросвещения Москворецкого РК КПСС, во времена недавней «демократии» – правил бал Березовский.
Дом приемов «ЛогоВАЗа» был тогда эпицентром политической жизни страны, если русская литература вышла из гоголевской «Шинели», то львиная доля российских чиновников – из этого особняка.
В штате клуба числилось около ста человек – охрана, водители, повара, секретари, администраторы. Его двери были открыты сутками напролет, для особо приближенных имелась даже пара гостиничных номеров.
Если бы стены этого здания смогли заговорить, они поведали бы массу интересного об изнанке российской новейшей политики, о бесконечных интригах, кознях, слияниях, поглощениях, предательствах и изменах.
Но с бегством Березовского дом приемов постепенно пришел в запустение. Поначалу, как и прежний хозяин его, граф Смирнов, Борис Абрамович верил еще, что очень скоро он вернется обратно – въедет в Москву, гарцуя на белом скакуне, – посему штат клуба не распускался. Однако к 2005 году даже Березовскому стало понятно, что повернуть колесо истории вспять уже невозможно. Практически вся прислуга вскоре была уволена, а место великосветских интриганов заняли ревнители изящества, возглавляемые предприимчивым зятем.
Метаморфоза еще более показательная случилась с его дачей в подмосковном поселке Петрово-Дальнее – той самой, которую Березовский приватизировал в 1995 году вместе с жившим на ней престарелым советским премьером Тихоновым.
После смерти Тихонова в 1998-м дача с участком в 14,2 гектара была благополучно перепродана Березовским дочери Кате – понятно, что это была лишь уловка, предпринятая с целью обезопасить поместье от возможных посягательств.
Однако это ему не сильно помогло. В 2004-м, по иску прокуратуры, суд признал приватизацию незаконной и вернул дачу в государственное лоно. Обитают на ней теперь новые хозяева жизни – один из руководителей президентской администрации.
Более красноречивого, показательного штриха трудно даже себе представить…
Березовский пришел в политику слишком поздно, на гребне своего могущества он оказался, разменяв уже шестой десяток.
Сегодня время неумолимо работает против него.
Все, что ему остается – жить былыми воспоминаниями, лишь мысленно возвращаясь в те недавние времена, когда слава о его могуществе и влиянии гремела на всю Россию. И каждый вечер, подобно монархисту Хворобьеву, засыпая, грезить, что увидит он во сне прошлое свое великолепие – прогулки на яхте с Дьяченко и Юмашевым; таскающего его багаж Абрамовича; толпы ходоков, ожидающих в приемной. Но вместо этого, как нарочно, являются ему пресловутый сортир, где замочили уже почитай всех чеченских его друзей; летящие в Тольятти самолеты «Аэрофлота», битком набитые сотрудниками ФСБ; полумрак тюремных камер, осененных присутствием Гусинского с Ходорковским. И тогда Борис Абрамович просыпается в холодном поту, и крик его оглашает окрестности поместья Вентуорт…
Андрей Вознесенский, много лет вместе с семьей кормившийся с руки Березовского (жена заправляла делами в благотворительном фонде «Триумф», приемный сын работал в «ЛогоВАЗе»), написал о недавнем своем благодетеле такие стихи:
"Опаловый «Линкольн». Полмира огуляв,
Скажите: вам легко ль, опальный олигарх?
Весь в черном, как Хасид, легко ль дружить с Христом?
Под Нобеля косить? Слыть антивеществом?
Напялив на мосла Ставрогина тавро,
Слыть эпицентром зла, чтобы творить добро?
Бежит по Бейкер-стрит твой оголец, Москва,
Но время состоит из антивещества…"
Куда бежит оголец Березовский? Зачем? Нет ответа. Просто он не может уже по-другому, его жизнь – это экспансия, бесконечный марафон…
Однако рано или поздно любая дистанция заканчивается финишем. И что впереди?
Ну, придумает он еще десять покушений на свою жизнь, даст две тысячи интервью о Путине и кровавом оскале спецслужб, выпишет двести очередных одалисок. Что это в конечном счете изменит?
А тем временем кольцо преследования сжимается вокруг него все туже и туже, что ни месяц – новое обвинение. Уже не только Россия, но и Бразилия объявила Березовского в розыск – на сей раз он уличен в отмывании денег. Возбуждено против него уголовное дело в Голландии: за легализацию. Арестованы в Швейцарии банковские счета. Закрыт ему навсегда въезд в Украину, Грузию и Латвию.
Если дело так пойдет и дальше, на земном шаре скоро совсем не останется мест, куда сможет он приехать…
…Всю свою сознательную жизнь Борис Березовский тщился изобразить из себя значительную, масштабную фигуру, когда в недавнем интервью «Би-Би-Си» назвали его злым гением, Борис Абрамович сразу поправил: я согласен с одним словом – «гений», но не согласен со «злым».
Лукавил, конечно, образ коварного профессора Мориарти, этакого доктора Зло из голливудских боевиков льстит его воспаленному самолюбию.
Березовский очень хотел бы, чтобы его по-прежнему воспринимали в этом качестве, но нет. Сам того не замечая, превратился он постепенно в героя Ильфа и Петрова. Даже не Бендера – это было бы как раз для него весьма лестным сравнением, в пикейного жилета, вздорного, жалкого старика, точно две капли воды схожего с Михаилом Самуэлевичем Паниковским.
