Если относительно Германии Лондон и Париж вели себя кротко, как овечки, то с началом советско-финской войны они мгновенно превратились в грозных львов. Точно так же, как и во времена обороны Севастополя, союзники планировали нанести удар одновременно с нескольких сторон, атакуя русского медведя через Босфор, Кольский полуостров и Кавказ. Финнов щедро снабжали всем необходимым вооружением. Англия, Франция и другие западные демократии отправили армии Маннергейма до 100 тысяч винтовок и пулемётов, 207 самолётов и свыше 1,6 тысяч орудий, включая 305-мм пушки, снятые французами с российского линкора «Император Александр III» уведённого белогвардейцами в Тунис.
Не столь демократичная, но полная желания защитить европейскую цивилизацию Италия отправила в Финляндию 35 истребителей с экипажами. Совсем уж тоталитарная Германия тайно оплатила до трети военных поставок из Швеции. Даже маломощная Норвегия щедро передала соседям 12 пушек из 145 имевшихся, а Венгрия помогла соплеменникам по финно-угорской языковой группе армейской амуницией и боеприпасами.
Кроме пушек и самолётов, Британская Империя направила в Финляндию около 2 тысяч добровольцев. Параллельно в Финляндию прибыло (округлённо) 8700 шведов, 800 датчан, свыше 700 норвежцев, 1000 эстонцев, 400 венгров, 300 американцев и более 100 итальянцев. Часть их вступила в бой, в составе нескольких авиационных эскадрилий и добровольческой бригады из двух шведских и датско-норвежского батальона. Казалось, народы Европы вот-вот позабудут о глупой прошлогодней ссоре и вместе обрушатся на русских варваров. Но, к разочарованию тогдашних правозащитников, Линия Маннергейма оказалась недостаточно прочной.
По этой же причине не смог начать наступление на Мурманск союзный экспедиционный корпус, хотя ещё 19 декабря 1939 года, по предложению начальника английского генштаба генерала Айронсайда, было решено направить в район Кольского полуострова солидные силы. А именно три британские дивизии, отдельную бригаду британской гвардии, французскую дивизию альпийских стрелков, полубригаду французского иностранного легиона и польскую горную бригаду.
С учётом приданной авиагруппы и вспомогательных частей, общая численность экспедиционного корпуса должна была достигнуть 100 тысяч человек, но подготовка операции слишком затянулась. Кроме того, неожиданно упёрлись не пожелавшие предоставить свои заполярные порты норвежцы. Одно дело потихоньку поставлять оружие и направлять добровольцев, и совсем другое — открыто использовать свою землю под базы для сил вторжения. Не проявили особого энтузиазма и шведы, от которых союзники желали получить право транзита через их территорию. Испугавшись ответного удара СССР, в Осло и Стокгольме начали усиленно брыкаться, а тут и Красная Армия к Выборгу подошла.
Решив больше не испытывать судьбу, финны запросили мира, и уже совсем было готовые садиться на корабли несостоявшиеся защитники демократии вернулись в казармы. Французское общество столь возмутилось недостаточной помощью маленькому, но гордому народу, что кабинету Даладье пришлось срочно уходить в отставку. Возможно, знай парижские обыватели о грандиозных задумках правительства относительно действий на южных границах СССР, они проявили бы к министрам куда большее снисхождение.
Разумеется, лидеры англо-французской коалиции прекрасно понимали, что даже 100-тысячный десант в Заполярье для Сталина не более чем блошиный укус. Поэтому главный удар они планировали нанести совсем в ином месте. Справедливо считая, что нефть — кровь любой современной военной системы, западные стратеги планировали поставить СССР на колени с помощью удара по кавказским нефтепромыслам. Ещё до начала советско-финской войны, в октябре 1939 года американский посол во Франции Буллит сообщил госсекретарю США, что в Париже обговаривают возможность бомбёжек Баку. Одновременно такую операцию начали обсуждать в британском правительстве, где считали необходимым привлечь к проекту и Турцию.
Вскоре после начала боёв в Финляндии союзники перешли к конкретной подготовке, для чего 25 декабря 1939 года в Анкару прибыл британский генерал Батлер. С турецких аэродромов планировалось нанести воздушный удар по Баку, Майкопу и Грозному, а нефтеперерабатывающие заводы в Батуми уничтожить комбинированным ударом прошедшего через Босфор флота, в составе которого должны были находиться авианосцы. В перспективе предполагалось также бомбить и обстреливать черноморские порты, а закавказскими территориями овладеть силами турецкой армии, подкреплённой англо-французскими контингентами. Ожидалось, что наступлению будут содействовать восстания антисоветских элементов в Закавказье, а в идеальном варианте к операции планировалось привлечь Иран — благо его военный министр Нахджаван был настроен чрезвычайно воинственно и не раз выражал готовность поучаствовать во вторжении.
Для реализации этого проекта командующему французскими войсками в Сирии и Ливане Максиму Вейгану было поручено провести переговоры с турецким главкомом Февзи Чакмаком, но турецкое правительство, обоснованно опасаясь советской военной мощи, отказалось предоставить союзникам порты и аэродромы, и операцию пришлось перепланировать в чисто воздушную. В ответ на запрос Даладье 22 февраля Гамелен представил доклад, где предложил ударить по Баку силами 80–100 бомбардировщиков. Ещё через неделю — 28 февраля, проект углубили и конкретизировали офицеры штаба французских военно-воздушных сил во главе с их главкомом генералом Вюйеменом.
Французы считали возможным разрушить кавказскую нефтяную промышленность за полтора месяца. Самоуверенные британцы сильно надеялись на свои новые бомбардировщики «Бленхейм» и предполагали решить проблему всего за 15 дней. Считалось, что, лишившись 80 % нефтяных промыслов и предприятий по переработке нефти, Кремль неизбежно капитулирует.
Особую решительность проявлял генеральный секретарь французского МИДа Леже. Заявив Буллиту, что целью операции является уничтожение Советского Союза, мсье Леже особо подчёркивал важность именно внезапного нападения, без объявления войны и предварительного разрыва дипломатических отношений. Всего через год с небольшим его предложение воплотили в жизнь в невиданном ранее масштабе.
Вопреки широко распространённому мнению, окончание советско-финской войны не охладило воинственный пыл Лондона и Парижа. Планы нападения на СССР подверглись лишь некоторой корректировке. Было решено пока отказаться от наземных и морских операций, сосредоточившись исключительно на авиаударах по кавказским нефтепромыслам. Для этого англичане располагали аэродромами в Ираке, а французы в Сирии. Поводом для нападения на сей раз стали поставки Германии советской нефти.
Действительно, после заключения пакта Молотова-Риббентропа Берлин получил от нас 865 тысяч тонн нефтепродуктов. Однако советские поставки не удовлетворяли даже десятой части потребностей Рейха. Куда больше «чёрного золота» Гитлер черпал из совсем других скважин — одна Румыния только в 1941 году дала Германии почти 3 миллиона тонн нефти. Но сильно ли всё это волновало сэра Чемберлена и нового французского премьера Поля Рейно? Думаете, в британском адмиралтействе решили бабахнуть главным калибром линкоров по венесуэльским промыслам штатовской «Стандарт Ойл»? Может, эскадрильи «Бленхеймов» нацелились на офисы испанской компании «Эспаньола Петролеум», через которую стандарт-ойловскую добычу переправляли другу Адольфу? Или в лондонских и парижских штабах приготовились, договориться с Турцией о проходе флота через Босфор и Дарданеллы, вывести авианосцы в Чёрное море да вдарить с них по румынским месторождениям в Плоешти, откуда Германия получала в несколько раз больше, чем из Баку, Грозного и Майкопа вместе взятых?
Само собой, ничего подобного не произошло, зато подготовка нападения на кавказские промыслы продолжалась полным ходом. В очередной записке главе правительства Гамелен указывал, что «операция против нефтепромышленности Кавказа нанесёт тяжёлый, если не решающий удар по военной и экономической организации Советского Союза. В течение нескольких месяцев СССР может оказаться перед такими трудностями, что это создаст угрозу полной катастрофы» (А. Степанов «Кавказский кризис или англо-французская воздушная угроза СССР в 1939–1940 гг.»).
Новый проект Гамелена, составленный 22 марта, полностью поддержал премьер Рейно, но его осуществление требовало дополнительной подготовки. Французские бомбардировщики «Фарман» безнадёжно устарели и просто не могли долететь до Баку. Предназначенные для атаки эскадрильи следовало перевооружить современными американскими бомбовозами «Гленн-Мартин», перебросить их в Сирию, доставить туда достаточное количество горючего и боеприпасов, а также обучить лётчиков управлять новыми машинами.
