показываемые в американском профтеатре. Кроме того, тому же художнику Симонсону, ставшему постоянным сотрудником «Гилд-Театра», удалось добиться довольно быстрой и умело-чистой перемены декораций. В постановочной своей части и в актерской игре «Лилиом» продолжал линию «Р.Ю.Р» и закреплял достижения последнего.
Из последующих постановок следует отметить «Арифмометр» – молодого драматурга Эльмера Райса. Пьеса экспрессионистическая, несколько абстрагированная, с обобщающими в нескольких словах или положениях бытовыми выводами. Местами в пьесе – туманности, свойственные экспрессионизму, иногда даже встречается устаревшая символика. Все же основное устремление пьесы – против омертвляющего человека машинизма, против беспощадной эксплоатации, лишающей человека всего человеческого, и против мещанской морали – делает пьесу интересной и в общем для нас приемлемой.
Действующие лица «Арифмометра» – мистер Зеро, мистрисс Зеро, Хозяин, м-р Один, Два, Три, Четыре, мистрисс Одна, Два, Три, Четыре и т. д., Полицейский и др. – уже одними своими фамилиями показывают своеобразный подход автора к американскому мещанину, потерявшему свое собственное лицо и ставшему мировым олицетворением человеческой пошлости. Все действие пьесы развертывается вокруг драмы бухгалтера Зеро, работающего 52 года за своим бюро и превратившегося в живой арифмометр, который хозяин все же считает необходимым заменить арифмометром – машиной.
Симонсон декорацией отдал должное экспрессионизму: линии сценических установок сдвинуты и смещены, что дает зачастую своеобразные зрительные эффекты. В этой пьесе уже определенно чувствуется уход от обычного реализма в сторону экспрессионистической условности (см. рис. 5).
Наконец, одна из последних постановок пьесы «Неудачи», переделанной Бен Ами, Дедлей Дикс и Виниф Ленихан из романа Ленорман «Провал», показала уже явные достижения «Гилд-Театра».
Приводим почти полностью этот крайне интересный документ. Статья называется «Урок сценического искусства». Редакция сообщает, что она давно уже обещала своим читателям наглядный урок сценического искусства, но до сих пор не имела возможности это сделать. Печатая же фотографии и объяснения Симонсона, редакция подчеркивает, что в них рельефно показан принцип, как из большой и сложной постановки делать маленькую и портативную, очень удобную, специально для любительских организаций. Такая постановка может быть осуществлена самой небольшой труппой и с минимальными затратами.
Обыкновенно, сообщает редакция, в театрах обычны длительные антракты, особенно же часто это случается в любительских театрах. Постановка «Неудачи» блестяще ликвидировала эту досадную техническую неслаженность, так как в «Неудачах» театр поставил своей целью провести ускоренные перестановки с минимальной затратой средств и без сложной техники сцены (вращающаяся сцена).
Во всех 14 картинах пьесы не показано ничего из вещей или бутафории, которые бы не играли определенную и значительную роль на сцене. При чем были употреблены самые удобные вещи, выбранные с редким талантом для их выразительного действия. Постановки этого типа, продолжает редакция, дают большой материал для игры воображения зрителя, и это – то является одной из основных задач театра. Такие установки не стесняют актера в его игре и всячески помогают ему.
Далее приводятся слова самого Симонсона.
«Предо мною стояли две задачи – артистическая и техническая. Все 14 сцен должны были итти на быстрых перестановках. Поэтому мне прежде всего пришлось разрешить вопрос о перестановках в постановке, трактованной подобно предыдущей, в экспрессионистическом духе.
Тем не менее, „Неудачи“ – не простая фантазия. Она реалистична по методу и по деталям. Вот почему моей задачей было дать смешение прорывов реализма с глубоким реализмом, используя, скажем, части комнаты или давая в реалистической обстановке нереалистические предметы.
Конечно, тут же возникает вопрос, будет ли наш рассеянный зритель смотреть на целую комнату, служащую фоном для игры актера. Ставя эту постановку на совершенно темной сцене с темным фоном и тщательно освещая необходимые вещи, я убежден, что этим удается сосредоточить внимание публики на деталях».
Дальше идут пояснения Ли Симонсона к самим фотографиям. Вот их несколько сокращенный перевод:
Сцена 1. В тексте обозначено: мрачное место. Я хотел передать эту ремарку в характере обстановки – холодный белый свет, холодные сырые стены. Это подчеркнуто также гримом актеров, нелепыми пятнами по стенам, разноцветными театральными объявлениями. Под углом поставлены два экрана [4] на роликах для быстроты передвижения (см. рис. 6).
Сцена 2. Два угла комнаты. Занавеска, подчеркивающая убогость меблирашки. Маленький умывальник сзади кровати, раскрывающийся на комнату и поэтому еще больше усиливающий тесноту. Дешевые обои, убогая мебель, солнце, бросающее свои лучи сквозь дешевую занавеску.
В этой сцене свет был дан лампой, специально сконструированной «Гилд-Театром», которая дает свет, похожий на солнечный, но без видимых лучей. Это создает впечатление замкнутости комнаты.
Сцена 3. Комната в рядовой бедной квартире. С большим камином, с тяжелым, старым, мягким креслом, остатком лучшего прошлого. Такой же тяжелый комод свидетельствует, что в прошлом, несравнимом с настоящим, все было первосортное. Он и она сидят на кровати, так как больше им не на чем сесть (кресло сломано) (см. рис. 7).
Сцена 5. Это – уборная. Комната характеризуется грязными стенами, светом низко поставленного и невидного газового рожка, обтрепанностью и неряшливостью одежды, висящей на крючках, и театральным чемоданом, обклеенным ярлыками разных станций (см. рис. 8).
Сцена 7. В соборе. Дана только большая колонна, сделанная из обыкновенного гипса. Эта готическая колонна так освещена на темной сцене, что на темном фоне она создает полную иллюзию подлинной колонны собора. Цветное окно собора, о котором говорят в пьесе, производит значительно большее впечатление, когда его не видно на сцене.
Сцена 10. Бар в провинциальном театре. Его мебель и бутылки неподвижны и никогда никем не трогаются. Каждая вещь стоит, как груз ящиков. Когда раскрываются обе арки, это обозначает антракт. Безвкусные детали: кремовые гвоздики на стенах, красные турецкие драпри, плюш, белое с золотом, – все. это – притязание на элегантность в маленьком провинциальном театре (рис. 9).
Сцена 11. Дан только один угол комнаты, с низко помещенным источником света. Таким образом, создается впечатление целой комнаты при свете свечи. Это одна из эффектнейших и вместе с тем простейших по обстановке сцен (рис. 10).
Сцена 12. Железнодорожный вокзал. Сцена обставлена по той же системе, что сцена № 1, но с другим освещением и с другим цветом стен. Свет передает агонию физических сил и отчаяние сил психологических. Ж.-д. объявления и переполненные скамейки дают представление о месте (рис. 11).
Постановка «Неудач» была сделана режиссером Старком Юнгом. К сожалению, нам не удалось присутствовать на спектаклях; поэтому трудно судить о достоинствах постановки; однако, вполне компетентные отзывы прессы заставляют думать, что «Гилд-Театр» нащупал этой постановкой новый сценический метод обновленного реализма. Богатство психологических тонких деталей и театральных оттенков в постановке создает очень своеобразное и насыщенное зрелище, а социальная
