научились опознавать почерк полиции, армейских подразделений или президентской охраны 45. Некоторые диктаторы превратили пытки в шоу. При пакистанском генерале Зия-уль-Хаке политических заключенных публично пороли обнаженные по пояс борцы, а крики жертв транслировались через репродукторы 46.
Порой в зрелища превращались даже аресты. Хотя в годы правления аргентинской военной хунты убийства часто заменялись «исчезновениями», бывали и весьма публичные задержания. До 50 солдат и спецназовцев врывались среди ночи в дом жертвы, размахивая револьверами и гранатами, вопя в громкоговорители и разрезая темноту вспышками тактических фонарей, а над домом в это время кружили вертолеты. Они часто перекрывали уличное движение и иногда вырубали электричество в целом квартале 47. Головорезы Трухильо патрулировали улицы на характерных черных фольксвагенах-«жуках».
Чтобы особо подчеркнуть свою мужественность, диктаторы часто присваивали себе высшие воинские звания – генералиссимуса (Франко, Трухильо, Сталин) или маршала (Иосип Броз Тито) 48. Те из них, кто действительно служили когда-то, продолжали носить военную форму. Зачастую мундир надевали и те, кто не имел никакого отношения к армии. Костюм Сталина был выдержан в суровом имперском стиле и состоял из брюк с лампасами и серого кителя с погонами 49. Муссолини носил форму чернорубашечников, но со специальными знаками различия 50. Фидель Кастро практически всегда ходил в хаки 51. В следующей главе мы подробно опишем, как диктаторы, даже находясь на разных идеологических полюсах, использовали одну и ту же военную лексику. Муссолини называл свою фашистскую партию «настоящей армией» 52. Вместе с ним итальянцы вели «сражение за зерно», «сражение за землю» и даже «войну с мухами» 53. Коммунисты включались в «борьбу» и «битву» на «фронтах» ради «прорывов» в производстве и культурных «побед» 54.
Некоторые шли еще дальше и милитаризовывали само население. К концу 1930-х все итальянские дети с 6 лет должны были носить фашистскую форму и маршировать с игрушечными ружьями 55. Даже малышей фотографировали в черных рубашках 56. Во времена Мао дети в начальной школе учились стрелять из пневматических винтовок по плакатам, изображавшим Чан Кайши и «американских империалистов», а в старших классах проходили занятия по метанию гранат и боевой стрельбе 57. В советских школах старшеклассники независимо от пола посещали уроки «начальной военной подготовки» 58. Иракские подростки приобретали военные навыки в отрядах «Львят Саддама» («Ашбал Саддам») 59.
Эти общества были насквозь пропитаны насилием и военной символикой. Гражданам современных демократий такое трудно представить – как и сингапурцам, сталкивающимся со строгой дисциплиной режима, который построил Ли Куан Ю.
Чего хотели достичь диктаторы прошлого века, проливая столько крови? И зачем была нужна демонстративность настолько неприкрытых репрессий?
Есть люди, которые единственным возможным ответом на эти вопросы считают психическую болезнь. Ведь не может быть в здравом уме тот, кто отдает приказы о массовых убийствах. Психологи, изучавшие биографии Гитлера, Саддама Хуссейна и Ким Чен Ира, обнаруживали у них признаки паранойи, нарциссизма, садизма и шизофренических отклонений 60. Но объяснить все одним расстройством психики невозможно. Многих диктаторов отличали высочайший интеллект и стратегическое мышление. Саддам Хуссейн, Пол Пот и Масиас Нгема на некоторых общавшихся с ними людей действительно производили впечатление безумцев – но другие казались совершенно вменяемыми 61. Многие автократы использовали насилие не под влиянием слуховых галлюцинаций, а потому, что видели в нем прямую пользу.
В чем же она заключалась? Например, насилием подавлялось сопротивление бюрократии. Для Ленина, особенно в первые годы у власти, и для Мао во время культурной революции этот мотив был одним из основных. Подчиненным, уличенным в проволочках, Ленин угрожал тюрьмой, а одному написал: «Вас надо бить!» 62 Но этим мотивом нельзя объяснить насилие над простыми людьми. Репрессии часто проводились лояльной бюрократией и редко – против нелояльной.
Некоторым диктаторам насилие было необходимо, чтобы переформатировать общество в соответствии с идеалами революции. Коммунисты стремились ликвидировать целые классы и социальные группы 63. Еще до сталинской коллективизации сельского хозяйства Ленин призвал к «беспощадной войне против этих кулаков», богатых крестьян, которых он обзывал «кровопийцами», «пауками», «пиявками» и «вампирами». Он также поощрял ликвидацию проституток и сифилитиков 64. Фашисты Франко хотели извести левых, Гитлер – евреев, цыган, гомосексуалов и инвалидов. В этих и многих других автократиях считалось, что массовое истребление людей «очищает» нацию.
Помимо преобразования общества отдельные диктаторы задавались целью переделать индивида. С точки зрения Муссолини, насилие обладало созидательной силой, которая превратит изнеженных итальянцев в героических римлян. Его соотечественники были «кучкой… пустомель и мандолинистов», не готовых к «дарвиновской борьбе народов за существование». «Итальянцы – нация баранов, – говорил он своему министру иностранных дел. – Им нужна униформа и построения с утра до вечера. И палка, палка, палка» 65. Десятки тысяч сопротивлявшихся были отправлены в «концентрационные лагеря, политические тюрьмы, работные дома, колонии и места содержания интернированных» 66.
Насилие помогало поддерживать трудовую дисциплину и выжимать ресурсы из населения. Возможно, в планы Сталина или Мао и не входила голодная смерть миллионов крестьян, но голод стал следствием их твердого намерения профинансировать ускоренную индустриализацию за счет изъятия излишков у сельского населения. И тот, и другой возглавили крестовые походы против «спекулянтов» зерном, «кулачков» и «дезорганизаторов». Поскольку многие крестьяне сопротивлялись коллективизации, трудно представить, что подобная политика могла бы проводиться без принуждения. Сталинский ГУЛАГ поставлял бесплатную рабочую силу на строительство разных объектов, в том числе московского метрополитена. Из примерно 170 000 заключенных, которые деревянными лопатами копали Беломорканал и на самодельных тачках вывозили грунт и камни, погибли более 25 000 67. Пусть и в меньших масштабах, но «авторитарно-бюрократические» хунты Латинской Америки в 1960-е и 1970-е использовали репрессии против профсоюзов для того, чтобы стимулировать экономический рост понижением зарплат.
Но главной – с большим отрывом – целью насилия была защита режима. Жестокими репрессиями диктаторы могли обезопасить себя с нескольких сторон. В первую очередь репрессии устраняли или ослабляли политических врагов, список которых мог быть сколь угодно длинным. Помимо кулаков, Ленин целил в контрреволюционеров, белогвардейцев и казаков. Сталин добавил к списку провокаторов, троцкистов, агентов фашизма и американского империализма, вредителей и предателей 68. Гитлер применял насилие не только для того, чтобы очистить немецкий генофонд, но и приказывал сторонникам уничтожать врагов режима, в том числе коммунистов, социал-демократов и противников нацизма среди германских священнослужителей. Латиноамериканские автократы отправляли эскадроны смерти убивать всех, кто считался враждебно настроенным к власти, – крестьян и профсоюзных лидеров, студентов и университетских
