Поскольку никаких иных альтернатив Сталину публицистика последнего десятилетия не вдолбила в массовое сознание, возьмем на себя труд поразмыслить, насколько личность именно Бухарина отвечала качествам вождя, или, в переводе на современный жаргон, политического лидера.
Из ленинского «Письма к съезду»: «Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)».
Оценка, как видим, противоречивая, — и это не случайно. Бухарин, действительно, был полон противоречий такого рода, которые легко могли свернуть его с большевистского пути, — а кроме того, Бухарин и в силу своих личных качеств всегда был склонен к всевозможным «шатаниям», не отличаясь ни твердостью характера, ни принципиальностью (как он был похож в этом на своего будущего защитника и поклонника Горбачева!).
Вот какую характеристику Бухарина дал один из его сторонников и ярых противников Сталина — Мартемьян Рю-тин (при этом даже без текстологического анализа невооруженным глазом видно, что Рютин был хорошо знаком с ленинским взглядом на «любимца партии»): «Если Бухарин как теоретик марксизма и ленинизма, при всех его ошибках и промахах, при всей его склонности к механическому методу мышления остается крупнейшей фигурой, то как политический вождь он оказался ниже всякой критики. Умный, но недальновидный человек, честный, но бесхарактерный, быстро впадающий в панику, растерянность и прострацию, не способный на серьезную и длительную политическую борьбу с серьезным политическим противником, легко поддающийся запугиванию; то увлекающийся массами, то разочаровывающийся в них, не умеющий организовать партийные массы и руководить ими, а наоборот, сам нуждающийся в постоянном и бдительном руководстве со стороны других — таков Бухарин как политический вождь».
* * *
До 1928 года Николай Бухарин и Иосиф Сталин были не только политическими союзниками, но и довольно близкими друзьями. Они вели ожесточенные споры с оппозицией во главе с Троцким, Каменевым и Зиновьевым. Но 11 июля 1928 года Бухарин совершает неожиданный визит к своему давнему непримиримому противнику Льву Каменеву. Они долго беседуют и продолжают разговор на следующее утро. «Лениногвардеец» Бухарин просит «лениногвардейца» Каменева, который вел записи во время беседы, считать ее конфиденциальной. «Дрожащим от волнения голосом» (Каменев отмечал это в своих записях) Бухарин говорил, что Сталин проводит внутриполитическую линию, пагубную для дела революции. В качестве единственного выхода из затруднений с хлебозаготовками он предлагает чрезвычайные меры, что означает возврат к политике «военного коммунизма». Сталинское положение о том, что сопротивление («кто кого?») должно возрастать пропорционально росту социализма, — это «идиотская безграмотность», это формула, которая приведет страну Советов к катастрофе.
Здесь «крупнейший теоретик партии» дал маху: жизнь подтвердила гениальный сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере развития социализма. Стоило только Хрущеву отказаться от партийных чисток, отказаться от принципа диктатуры пролетариата, как партноменклатура КПСС начала разлагаться— карьеризмом, комчванством, протекционизмом, землячеством, неслыханными привилегиями, в результате чего почти за четыре десятилетия (а именно таковым оказался запас прочности сталинского социализма) партийная элита деградировала окончательно, установив жесточайшую буржуазно-криминальную диктатуру над пролетариатом…
Обсуждая с Каменевым возможности изменений в составе Политбюро, выдавая желаемое за действительность, Бухарин говорил о «готовности некоторых его членов (в частности, Орджоникидзе и Ворошилова) предпочесть Каменева и Зиновьева Сталину и Молотову. (По этому поводу в письме к Орджоникидзе в июне 1929 года Ворошилов писал: «Бухарин дрянь человек и способен в глаза говорить подлейшие вымыслы, делая при этом особенно невинную и свято-подлую мину на своем всегда иезуитском лице»).
Бухарин сказал Каменеву: «Разногласия между нами и Сталиным во много раз серьезнее, чем все наши разногласия с вами. Он перережет нам горло». При этом он обронил многозначительную фразу: «На этот раз его смещение произойдет не через ЦК». Швейцарский коммунист Жюль Эмбер-Дро вспоминал впоследствии, что приблизительно тогда же Бухарин признался ему, что согласился бы даже и на убийство Сталина.
Каменев, конечно, не зря стенографировал содержание беседы с Бухариным. Сделав соответствующее резюме: «Все это было заискиванием. Я не верю ни единому его слову», Каменев ознакомил с этим сенсационным документом своих единомышленников и вскоре опубликовал его в троцкистском «Бюллетене оппозиции», издававшемся в Париже.
Узнав об этом, Сталин проявил великолепную выдержку, сказав: «В старину говорили про философа Платона: Платона мы любим, но истину — еще больше. То же самое можно было бы сказать о Бухарине: Бухарина мы любим, но истину, но партию, но Коминтерн любим мы еще больше».
Сталин никогда ни один вопрос не решал единолично, но всегда — коллегиально. И в конце января — начале февраля 1929 года прошло совместное заседание Политбюро и Президиума Центральной Контрольной Комиссии, где Бухарину, Рыкову и Томскому было предъявлено обвинение в фракционной деятельности, а те, в свою очередь, выступили с заявлением против Сталина. Тогда И.В. Сталин перешел в контратаку: «Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы Бухарина в составе Бухарина, Томского, Рыкова. Это группа правых уклонистов, платформа которой предусматривает замедление темпов индустриализации, свертывание коллективизации и свободу частной торговли. Члены этой группы наивно верят в спасительную роль кулака. Беда их в том, что они не понимают механизма классовой борьбы и не видят, что на самом деле кулак — это заклятый враг Советской власти. Ленин был тысячу раз прав, когда еще в 1916 году в письме к Шляпникову заметил, что Бухарин «дьявольски неустойчив в политике».
А теперь в довершение ко всему выяснилось, что Бухарин по поручению всей группы вел закулисные переговоры с Каменевым с целью создания фракционного блока бу-харинцев и троцкистов, направленного против партии и ее Центрального Комитета».
Обратим внимание: Бухарин был противником форсированной индустриализации, без которой за довоенное десятилетие невозможно было бы создать материально-техническую базу Победы. Отказ от коллективизации сельского хозяйства поставил бы советскую индустрию в зависимость от капризов кулаков, для которых Бухарин выдвинул лозунг «Обогащайтесь!» (пресловутая бухаринская теория «врастания кулака в социализм»), а свобода частной торговли и вовсе привела бы к реставрации капитализма в технически отсталой (в случае принятия бухаринской программы) аграрной стране, что в преддверии войны объективно привело бы Советский Союз к неминуемому поражению, даже если против считавшейся непобедимой моторизованной армии фюрера выступили бы все кавалеристы Гражданской войны, вместе взятые. (Взяв на вооружение бухаринский лозунг «Обогащайтесь!», проводя бухаринскую политику деиндустриализации и деколлективизации сельского хозяйства, нынешние господа-товарищи пошли еще дальше по пути полной ликвидации общенародной собственности и признания частной собственности священной и неприкосновенной. — Я б.)
* * *
Бухарин, Рыков и Томский в апреле 1929 года были сняты с тех постов, которые они занимали, но уже через полгода, после того, как они признали свои ошибки, их назначили на менее ответственные посты. Бухарин, к примеру, был назначен главным редактором «Известий» (а до этого возглавлял газету «Правда»).
Он продолжал жить в Кремле, по соседству со Сталиным, которого называл по-прежнему «Коба», а тот, как и встарь, звал его «Бухарчик», и, как всегда, они обращались друг к другу на «ты». Известно, что еще в разгар их дружбы Сталин не раз брал под защиту Бухарина от нападок троцкистской оппозиции: «Крови Бухарина хотите?! Не дадим вам его крови, так и знайте».
На 17-м партсъезде в 1934 году Бухарин завершил свое выступление словами:
«Да здравствует наша партия, это величайшее боевое товарищество, товарищество закаленных бойцов, твердых, как сталь, мужественных революционеров, которые завоюют все победы под руководством славного фельдмаршала пролетарских сил, лучшего из лучших — товарища Сталина!»
Эти слова Сталина покоробили. Встретив Бухарина вечером на лестнице, он сказал дружелюбно: «Бухарчик… Зачем ты назвал товарища Сталина каким-то фельдмаршалом? Товарищ Сталин такой же рядовой солдат партии, как все мы… Нехорошо раздавать чины в партии, Николай. Позвал бы лучше чай с вареньем пить одинокого бобыля».
